- Хватит, - Патриция подняла пистолет и приставила его к голове диктатора. - Я сама сделаю это. Джеймс обещал мне. Верно, Джеймс?

  - Нет, - наконец-то произнес Хеллборн, и это короткое слово, должно быть, прозвучало в ушах свидетелей как взрыв атомной бомбы. Нет, не это слово они ожидали услышать. Лица всех присутствующих -- и адмирала Мартина, и Патриции, и других заговорщиков -- обратились к нему, и на лицах этих отразились самые сложные и смешанные чувства.

  "Господи боже мой, какой же я болван. Давно следовало догадаться. Стареешь, Джим, продолжаешь стареть. Вернуться домой, выиграть войну -- и в отставку, на пенсию, окончательный расчет, пусть даже без выходного пособия".

  Теперь, после всего, что он узнал, услышал, увидел, понял и осознал, Цель Номер Один -- выбраться из этой комнаты живым. Живым и невредимым.

  Эти люди, манди, мандрагорцы, зеркальные двойники -- хотят убить другого зеркального двойника? Прекрасно. Пусть убивают. Это не его старый друг адмирал Мартин М.Мартин, это злобный брат-близнец, черный человек, темное отражение в зеркале, тиран, палач и диктатор. Если он должен умереть - пусть умрет. Джеймса Хеллборна это не касается. Это не его дело.

  Не его война.

  - Нет, - спокойно сказал Джеймс Хеллборн. - Не так. Не в голову. В сердце.

  - Но почему... - начала было Патриция, пистолет в ее руке дрогнул.

  - Стреляй-ему-в-сердце, - хладнокровно повторил Хеллборн. - Делай, что я говорю.

  Генерал-майор Бладфильд пожала плечами, изменила прицел и нажала на гашетку. ХЛОП!

  В глазах адмирала Мартина (Мартина Номер Два, не забывай об этом!) все еще стояли слезы, когда он падал лицом вниз, на мягкий персидский ковер.

  - Все, - выдохнула Патриция, и с ее губ сорвался истерический смешок. Потом она бросила пистолет на ковер и повернулась к своим сообщникам: -- Господа, вы знаете, что делать.

  - Что мы скажем народу? - неожиданно спросил один из них. - По-моему, единственный пункт, который мы не успели обговорить.

  - Как обычно, - ухмыльнулась старая добрая "Пати-Блади". - Что говорят в таких случаях? Адмирал Мартин предал республику, но был вовремя разоблачен настоящими патриотами, бла-бла-бла.

  - Нет, - снова заговорил Хеллборн. - Не так. Адмирал Мартин был и оставался до самой смерти самым преданным патриотом республики. Поэтому его убили банги. Именно так. Бенгальские агенты проникли в самое сердце Мандрагоры и нанесли коварный предательский удар. В самое сердце. Мы сможем похоронить его в открытом гробу, поставить почетный караул, организовать прощание с народом. Может быть, даже положим в ледяной мавзолей, как древнего антарктического героя.

  Восторг, уважение, восхищение, преданность и готовность идти до конца -- вот какие чувства теперь читались на лицах и в глазах заговорщиков. Патриция бросилась к Хеллборну, повисла на шее и расцеловала в обе щеки.

  - Да, Джеймс, именно так! Никто из нас не смог бы придумать лучше. Все слышали? Вперед!

  Они вернулись в главный зал той же дорогой, какой пришли в кабинет адмирала. В одном из углов обнаружилась прежде незамеченная Хеллборном трибуна. Патриция практически вытолкнула его на трибуну, а сама схватила микрофон и тяжелый пульт с разноцветными кнопками, от которого тянулись толстые провода. ЩЕЛК-ЩЕЛК -- и багровые сумерки сменились обычным ярким электрическим светом.

  - Внимание! - воскликнула Патриция. - Всеобщее внимание!

  Взоры всех гостей мало-помалу обратились на нее.

  - Слушайте, слушайте все! - продолжала она. - Десять минут назад адмирал Мартин, наш лидер и полководец, пал смертью храбрых, сраженный предательскими пулями бангов!

  Почти единодушный вопль ужаса и изумления был ей ответом.

  - Молчание! Слушайте, слушайте все! Наш командир погиб, но мы продолжаем войну! Адмирал Мартин умер, но он оставил достойного наследника! Леди и джентльмены, сограждане и союзники, братья и сестры по оружию! Приветствуйте его! Отец отечества, спаситель республики, dictator in perpetuum, генерал-капитан наших армий, лорд-протектор Альбании, Антарктики и Америки! Аве, Император, Джеймс Хеллборн! ХЕЛЛБОРН И МАНДРАГОРА!

  И десятки, если не сотни голосов, отозвались, точно эхо:

  - Хеллборн и Мандрагора!

  - Хеллборн и Мандрагора!

  - ХЕЛЛБОРН И МАНДРАГОРА!

  - HELLBORN AND MANDRAKE!

  - HELL-BORN-AN-MAN-DRAKE!

  - HELL-BORN-AN-MAN-DRAKE!

  В этот самый момент Джеймс Хеллборн как будто увидел себя со стороны -- в другом зале, в другом городе, в другой стране, в другом мире, восемнадцать лет назад. И Патриция была где-то рядом. Только другой человек в черном мундире находился в центре всеобщего внимания:

  - ФРАНКО! ФРАНКО! ФРАН-КО! ФРАН-КО!

  И другой голос объявил:

  - Его Превосходительство Герцог Алжира, Верховный Главнокомандующий Легионов, Генералиссимус Спаги и Президент Солдатской Республики, Франциско Первый, Франко, Диктатор!

  И молодой Джеймс Хеллборн, иронически наблюдающий за происходящим -- "Жаль, я так не умею - быть бы и мне герцогом, маршалом, диктатором".

  "Берегитесь своих желаний", - сказал кто-то из мудрецов прошлого, - "они имеют свойство исполняться".

  От восторженной и ликующей толпы отделилась Надежда Стеллер, приблизилась к нему и опустилась на одно колено:

  - Милорд-протектор! Позвольте мне первой вручить вам верительные грамоты и протянуть руку дружбы!

  Она подошла так близко, что Хеллборн смог заглянуть ей в глаза и увидеть свое отражение в ее зрачках.

  Увидеть зазеркального Джеймса Хеллборна.

  И этот человек ему совершенно не понравился.

   Глава 27 - Люди в кабинетах и самолетах -

"В конце концов им наплевать... был бы диктатор...

- Позвольте, позвольте, - значит, с этой минуты я превращаюсь в Петра Петровича Гарина?

- Желаю успеха. Наслаждайтесь полнотой власти. Все инструкции на письменном столе... Я - исчезаю...

Гарин, так же, как давеча в зеркало, подмигнул своему двойнику и скрылся за дверью".

Алексей Толстой, "Гиперболоид инженера Гарина".

* * * * *

Фамке ван дер Бумен появилась на пороге его кабинета примерно 60 часов спустя.

- Я была уверена, что ты про меня забыл, - сказала она, приземляясь в ближайшее кресло. - Боже, храни протектора! Или это должно звучать как-то иначе?

- Меня привели к присяге, - поведал Джеймс Хеллборн. - Прямо здесь, на вершине черной пирамиды, при свете факелов. Под моей левой рукой лежала черная книга с пентаграммой на обложке, а клятва завершалась словами - "...и да поможет мне князь мира сего".

<a name="cutid1" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a>- Ничего не понимаю, - призналась Солнышко. - Так кому они поклоняются? Любимому персонажу твоего любимого ван ден Вондела? А как же это святилище, которое мы видели в его - в твоей квартире?

- Все просто, - сказал Джеймс. - Сатанизм - старая государственная религия. Для народа и дипломатии. Разумеется, местный сатанизм отличается от русского или американского, как одна версия христианства отличалась от другой. И