Я подошёл к двери и без особой надежды дёрнул за ручку. Дверь не поддалась. Предприняв ещё несколько попыток с нарастающей степенью усердия, я окончательно убедился в том, что она заперта.
— Чёрт… — выругался я и сплюнул на каменный пол.
Придётся искать ключ. Наверняка, он лежит в кабинете или спальне Белого Лорда.
Но ни в кабинете, ни в спальне ключа не оказалось. Я перевернул их вверх дном — вытряс все полки, заглянул в каждый ящик, в каждую книжку, обыскал карманы несметного количества одежд Губернатора. Пусто…
Может быть, спросить о ключе у кого-нибудь из слуг? Я уже было отправился на поиски прислуги, но внезапно меня посетила куда более интересная идея: лучше будет задать этот вопрос супруге Белого Лорда — госпоже Софии… У неё нет причин для того, чтобы хранить секреты своего мужа.
Не теряя времени, я отправился в главную башню. Именно там, под самым куполом, жила госпожа София. Если это можно было назвать жизнью… Я навещал её лишь однажды: Белый Лорд привёл меня познакомиться.
Добравшись до главной башни, я вошёл внутрь. По стене спиралью уходила вверх широкая каменная лестница — через каждые полтора-два метра в стенах были расположены круглые проёмы без стёкол, из-за чего в этой башне стоял сильный гул от проходящего насквозь ветра. По винтовой лестнице я поднялся к спальне госпожи и, предварительно тихо постучав, открыл дверь и вошёл внутрь.
Я оказался в просторной спальне: розовые стены с белыми витиеватыми узорами, полы из белого мрамора, белый потолок с хрустальной массивной люстрой, из мебели тут была лишь одна двуспальная кровать. Два окна открыты настежь, их створки стучат по каменным стенам, повинуясь порывам ветра.
Но даже открытые окна не могут перекрыть запах человеческих испражнений. На кровати, среди мокрых от мочи простыней, лежит женщина лет сорока на вид. Руки её растянуты в стороны цепями, вмурованными в стены, ноги привязаны к кровати. Стена за головой обшита мягкими подушками. Женщина совершенно голая — на её животе виден огромный кривой шрам. Её рыжие волосы безжизненно спадают с её лица на плечи, глаза смотрят на меня совершенно безучастно…
— Здравствуйте, госпожа София, — поздоровался я, слегка поклонившись.
— Как странно, что вы до сих пор живы… — без тени эмоций ответила она.
— Почему? — удивился я.
— Я была уверена, что он давным-давно вас убил…
— Нет, госпожа София — он не причинял мне никакого вреда, — уверил её я. — Но несколько часов назад я сам убил его.
Госпожа София резко дёрнула головой, словно внезапно проснувшись от увиденного во сне кошмара. На лице её я увидел… Надежду?
— Он попросил вас это сказать, да? — взгляд её снова стал безучастным, хотя теперь в глазах можно было отыскать и нотки грусти.
— Нет, госпожа София, — уверяю вас, я не лгу. — Ваш муж мёртв. Я убил его, разделал на куски и скормил свиньям. Но теперь мне нужно попасть в подвал, а для этого мне нужен ключ…
— Вы правда убили его? — с недоверием спросила госпожа София.
— Да, — коротко ответил я.
— Ключ у вас за спиной, на стене.
— Этот ключ от ваших цепей, — сказал я, на миг обернувшись. — Я помню это, потому что когда был тут в прошлый раз, именно им ваш муж освободил вашу руку, чтобы мы могли поздороваться…
— Всё верно, молодой человек, — кивнула госпожа София. — И этот же ключ отпирает подвал. Вы можете проверить, но прошу, после того как отопрёте подвал, вернитесь сюда и освободите меня. Я умоляю вас…
— Вам не нужно ждать. Я освобожу вас прямо сейчас. Вы же не будете делать ничего, что может навредить мне? Я могу вам доверять?
— Видите окно, рядом с которым вы сейчас стоите? — неожиданно спросила она.
— Разумеется, — кивнул я.
— В него я выпрыгнула когда-то. Выпрыгнула, потому что не видела другого способа сбежать от этого безумца… Я жила как в аду и готова была без малейших колебаний и раздумий разменять жизнь с ним на самую мучительную смерть. И как только моя мать умерла — в тот же самый миг, как слуга сообщил мне эту новость, — я выпрыгнула в это самое окно. Я сделала бы это и раньше, но боялась, что он будет мучать её, наказывая за мой поступок.
По ещё щекам потекли слёзы, но взгляд оставался безучастным.
— Но он воскресил меня… Я помню, как выпрыгнула из окна, помню чувство облегчения, которое испытывала, летя вниз, помню, как быстро приближалась ко мне земля, а потом… Его лицо появилось перед моим взором… Этот ужасный, жестокий мир даровал ему силу вернуть меня к жизни, и вернуть в ад… Посмотрите, что он сделал со мной: он приковал меня к стене, чтобы я не могла навредить себе, он сидит рядом, когда я ем, чтобы я не подавилась и не умерла. Он насиловал меня, заставляя рожать детей, а потом уносил их, чтобы творить с ними свои чудовищные эксперименты… Я откусила ему яйца, чтобы он больше не смог заставить меня вынашивать своих детей, а потом, когда он, вопя от боли побежал прочь, забыв пристегнуть мне руку, которую освобождал, чтобы я могла ублажать его, как ему нравилось, я много минут колотила себя по животу в надежде убить ребёнка, который был там. Лучше уж умереть, так и не родившись, чем жить той жизнью, которую уготовил этому несчастному созданию собственный безумный отец… Посчитав нанесённый ущерб достаточным, я попыталась удавиться цепью, но мне не хватило времени: Лорд прислал прислугу проведать меня…
Она замолчала. Губы её тряслись, слёзы ручьями текли по щекам.
— Так скажите мне, — вновь заговорила она дрожащим голосом, — вы действительно считаете, что я захочу причинить вред тому, кто убил этого человека?
— Нет, — тихо ответил я, снимая со стены ключ.
Подойдя к кровати, я освободил её ноги, а затем руки.
— Спасибо вам, — сказала госпожа София, схватив меня за руку. Притянув мою кисть ближе, она поцеловала её и на несколько мгновений прижала к свой мокрой от слёз щеке. — Я надеюсь, ваша жизнь будет счастливой…
Я, не произнеся ни слова, быстро покинул спальню.
Я не знал, что сказать этой женщине. Какие слова могут хоть немного приободрить человека
