— Я не уверен, что понял вас, — признался я. — Вы хотите, чтобы я отдал вам несколько лет? Я могу отдать вам почти целую тысячу, если хотите… Прямо сейчас.
— Вы неправильно меня поняли, — улыбнулся Белый Лорд. — Мне нужно, чтобы вы пожили в Южной Столице несколько лет…
— Но зачем? — нахмурился я.
— Как я сказал — я больше не могу иметь детей. А мои уже рождённые отпрыски лишены репродуктивных функций и не способны принести потомство. В вас же течёт моя кровь, к тому же вы ещё совсем молоды — уверен, за несколько лет вы сможете оплодотворить тысячи женщин…
— Но я же сказал — вам не нужно забирать Время у жителей Северной Столицы силой… Наши граждане отдадут его по доброй воле, в обмен на те блага, которые вы дали жителям Южной Столицы…
— Я понимаю это и полностью согласен с вами, — кивнул Белый Лорд. — Но я прожил слишком долгую жизнь крайне недоверчивого человека и не могу поверить вам на слово. Я хочу, чтобы у меня была армия. Тогда, если вы не сдержите слово, и ваши братья не передадут мне власть по доброй воле, — я заберу то, что мне причитается по-другому… Уверен, если Людовик не убил ваших братьев за эти четыре года, то не убьёт их и в следующие два, и по истечении этого срока, когда вы выполните свою часть уговора — я пошлю во Дворец десяток своих охотников под вашим командованием. Вы расправитесь с Губернатором и спасёте ваших братьев. Уверен, за два года я смогу подготовить абсолютно послушных охотников, убивающих лишь тех, кого прикажут, так что вам останется лишь разработать план, как подобраться к Губернатору до того, как он успеет использовать свой смертоносный Дар.
В кабинете вновь повисло молчание.
— Я согласен, — наконец кивнул я. — У меня нет ни возможности, ни желания торговаться. — Я дам вам то, чего вы хотите, если вы обещаете спасти моих братьев…
— Вот и славно, — Белый Лорд взял с блюдца очередное печенье и откусил большой кусок. Глаза его уже не излучали ту безысходную печаль, какую я видел раньше, теперь они горели оптимизмом…
Глава тридцатая. Подвал
Глава тридцатая. Подвал
***
Белый Человек задумчиво прогуливался по просторному белому залу. Белые стены, белый потолок, белый пол. Тут не было ни единого окна или двери.
По залу были разбросанный полноцветные замершие сцены, изображающие различные события и людей в них участвовавших. Эти сцены придавали залу сходство с музеем.
Вот Белый Человек остановился рядом с человеком азиатской наружности, одетым в чёрную десантную форму и разгрузку. Этот человек стоит, склонив голову, перед пустой могилой, рядом с которой расположились несколько свежезакопанных.
Белый Человек простоял тут какое-то время, после чего сцена начала меняться, человек быстро молодел, на нём менялась одежда, менялось его окружение, и вот он, совсем юный, лет семи — не более, держит в руках нож. Лицо его залито кровью. Лицо ребёнка источает ужас, а перед ним на коленях стоит мужчина, из его изрубленной шеи толчками хлещет кровь…
Лицо Белого Человека мрачнеет, он подходит на шаг ближе и кладёт руку на плечо мальчика…
— Йонг… — шёпотом произносит он. — Отморозок Чан…
На глазах Белого Человека выступают слёзы, он разворачивается и идёт дальше, мальчик за его спиной вновь вырастает до взрослого человека, стоящего над пустой могилой.
Гелион останавливается у следующей сцены:
Боец в необычной белой боевой маске и сутане из толстой коричневой кожи, надетой поверх чёрной военной формы, стоит перед иконостасом, увешанным десятками рам, в которых под стеклом разместились пустые чёрные холсты. Гелион подходит ближе и становится прямо за спиной у человека: в стёклах тускло отражается его белая маска. В следующий миг человек начинает изменяться…
Маска пропадает, он становится всё моложе, и вдруг, когда он достигает подросткового возраста, он внезапно виснет в петле. Под его истерично сучащими в воздухе ногами лежит упавшая на бок табуретка, руки с растопыренными пальцами расставлены в сторону — он не пытается хвататься за петлю на своей шее. В следующий миг всё пространство вокруг зарастает сотнями домов, из их окон выпадают десятки людей, в каждом из которых можно узнать всё того же мальчика…
— Елисей Маршак, — снова шёпотом произносит Белый Человек. — Святой…
Белый Человек продолжает свой путь…
Он останавливается у каждой сцены, и все они непременно отражают страшные, драматичные события. Перед тем как уйти от очередной сцены Гелион всегда произносит какое-нибудь имя или прозвище: Насильник Макс, Четыре Гвоздя, Элайза Нокс, Худший… Наконец он останавливается у сцены, изображающей небольшую комнату с накрытым пожелтевшей от времени скатертью столом. На нём стоит подсвечник с горящей свечой. На тарелках лежат фрукты, закуски. За столом напротив друг друга сидят двое: Круто, в белой рубашке и тёмных брюках, и Элли, в красивом небесно-голубом платье… Сцена быстро начинает меняться, когда Белый Человек останавливается рядом с ней…
***
— Мой дорогой внук! — услышал я взволнованный голос, который вырвал меня из сна.
Я открыл глаза. В тот же миг Белый Лорд отдёрнул плотную гардину, и яркое солнце залило помещение сквозь высокое панорамное окно в округлой стене.
— Я опять что-то проспал, дедушка? — сонным голосом спросил я, протирая глаза.
— О да! — воскликнул Белый Лорд. На нём был надет коричневый халат поверх белой рубашки с кремовыми брюками, а волосы были убраны в хвост. — У меня просто потрясающие новости! У нас девяносто две новые беременности! Мой дорогой внук — вы обладаете поистине выдающимися репродуктивными функциями! Хотя, не стоит умалять и ваши личные качества: вы проделали просто потрясающую работу за эти месяцы!
— Не могу сказать, что эта работа была мне в тягость, — усмехнулся я.
— Ничуточки в этом не сомневаюсь! — Белый Лорд быстро подошёл к кровати и сбросил с меня одеяло. — А теперь вставайте! Нас ждёт плотный завтрак, а потом мы отправимся в лабораторию! Мне не терпится показать вам то, что я придумал ночью! Это просто потрясающе!
От души потянувшись я встал с кровати.
Мы находились в одной из малых башен. Эту комнату я выбрал лично: отсюда открывался прекрасный вид
