— Уладить кое-какие дела, — сказал я.
Рука Натсэ дрогнула, и камешек выскочил из её пальцев. Подпрыгивая, докатился до середины стола и там остановился. Все посмотрели на него.
— Эти дела, — мягко начала Акади, — имеют какое-либо отношения к главному делу?
— Нет, — покачал я головой. — Никакого.
Акади ведь всё знала, Авелла выболтала ей всю подноготную. И теперь она осторожно пыталась прощупать, насколько я владею ситуацией. Я владел ситуацией примерно ни насколько.
— Появились новые обстоятельства, сэр Мортегар, — сказал Дамонт. — Об этом пока знаю лишь я и господин Логоамар. Ещё пара магов, которые будут держать языки за зубами. Но эту информацию вскоре должны будут узнать все.
Акади шевельнулась, брови её сдвинулись. Сейчас здесь должно было прозвучать что-то, чего не знала даже она.
— Излагайте, — дёрнул я плечом.
— Незадолго до вашего отлёта заключённый Гетаинир покончил с собой в Воздушной тюрьме. Разбил себе голову о стену.
— Псих, — прокомментировал я. — И что? Это кого-то расстроило?
Говорил я со всем возможным безразличием, однако внутри что-то нехорошо сжалось. А если меня сейчас попытаются обвинить? Страх был глупым, детским. Напоминал кошмарный сон, после которого просыпаешься и с облегчением понимаешь, что ты в своей постели, и что всё хорошо. Так и я напоминал себе, что я — глава клана Огня, маг Пятой Стихии, Абсолютный Маг. Таких, как я, не осуждают за убийство таких, как Гетаинир. У нас подобные выходки списываются по статье «несчастный случай». Да я хоть сейчас могу вспомнить, как Дамонт сам, лично отдал приказ об уничтожении господина Наллана, а Кевиотес его исполнил, глазом не моргнув. Может, не сам, конечно, но тем не менее.
— Не особо, — ответил Дамонт. — И, полагаю, да, он помешался. Потому что, судя по всему, изначально он собирался прожить немного дольше. Видите ли, у него было послание.
— Послание? — переспросила Натсэ.
— Послание от Мелаирима.
— Почему мы об этом ничего не знали? — воскликнула Денсаоли, имея в виду себя и госпожу Акади.
— Тело было передано клану Земли, поскольку это отребье принадлежало клану, — поморщился Дамонт. — Его досмотрели наши судебные медики и обнаружили выжженные на теле письмена. Мы не можем с уверенностью утверждать, как они появились. Может быть, он выжег их сам. Может, их выжег Мелаирим. Возможно, что надпись появилась после его смерти — мы не знаем, каким условиям Мелаирим может подчинить Огонь. Предполагаем, что любым.
— Так что там было? — поторопил его я. — Что за сообщение?
Дамонт сунул руку за пазуху, достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги. Медленно развернул. Я закатил глаза. Да что он, поэму, что ли, читать собрался? Неужели нельзя быстро суть передать? Нет, нужно обязательно потратить время на красивые жесты. Ей богу, такое чувство, будто это не я, а он вырос на пафосных японских мультиках и голливудщине.
— «Я предлагаю вам жизнь, — прочитал Дамонт. — В новом мире место останется только для магов Огня. Я приглашаю вас в свой клан. Всех, кто только захочет. Остальные будут убиты. У вас осталось три дня. В ночь на двадцать первое июня я приду на Материк и одних спасу, других уничтожу. Думайте. Мелаирим».
Подняв на меня взгляд, Дамонт сказал:
— Двадцать первое июня через неделю. Гетаинир должен был прожить ещё как минимум четыре дня, но что-то заставило его изменить решение. Таким образом у нас появился выигрыш во времени. Как вы считаете, сэр Мортегар? Это ловушка?
Не сразу я обрёл дар речи, а когда обрёл, покачал головой и сказал:
— Не думаю. Возможно, конечно, но вряд ли. Мелаирим наберёт побольше магов, которые признают его главой клана. Я перестану быть таковым. Моя загадка исчезнет навсегда. Зато её получит Мелаирим. Получит — и отгадает. Отыщет Сердце Огня. И тогда, наверное, станет непобедимым абсолютно. Кроме того, на его стороне будет сражаться множество магов, которым он легко поднимет ранг до пятнадцатого-шестнадцатого. Как Гетаиниру…
— Честный ответ, — кивнул Дамонт, вставая. — Достойно. Но не всегда разумно. У вас есть неделя, сэр Мортегар, чтобы представить нам хоть что-то посущественнее слов.
Он пошёл к выходу, Логоамар потянулся следом. Я повернул к ним голову.
— Постойте!
Они остановились, уставились на меня.
— Вы что, готовы принять его предложение? — развёл я руками.
Ответил мне Логоамар. Он покряхтел, покашлял и сказал:
— Мы — главы кланов, сэр Мортегар. Мы в ответе за всех этих магов. И если у нас есть возможность их спасти… Ну не гневитесь же, сэр Мортегар! Вы поймите: будь у нас возможность сражаться, мы бы сражались до конца. Но пока всё, что мы могли, это бежать. Мы и сами не рады были бы принимать Огненные печати. Так что вы уж постарайтесь найти способ бороться. Мы всё ещё в вас верим. Потому и поведали о сообщении.
Поклонившись, Логоамар удалился. Дамонт придержал ему дверь, потом вышел сам. Кланяться он не посчитал нужным.
Я поставил локти на стол и спрятал лицо в подрагивающих ладонях. Рука Натсэ легла мне на плечо.
— Морт? — тихо позвала она.
— Всё нормально, — сказал я, поражаясь своему спокойному голосу. — Всё нормально. Я… просто немного устал, вот и всё. Нужно проветриться, подышать свежим воздухом, и я всё решу.
Глава 38
В поисках уединения я улетел на дальний край Материка. Там жили маги победнее, домики стояли кучно, и уклад царил простодушный. Последний домик, выкрашенный в тошнотворно-жёлтый цвет, стоял в пятидесяти метрах от края. А за три метра высились каменные нагромождения. Какую функцию они выполняли — я так и не понял. Может быть, защитную. Может быть, декоративную. По правде сказать, выглядели они не очень красиво, но с меня эстет тот ещё. Я и в своём мире не понимал многих выдающихся предметов искусства. Например, того художника, который прибил себя за мошонку к тротуару, я так и не понял. Бьюсь об заклад, Вимент его бы тоже не понял.
Эх, Вимент… Где он? Жив ли? Как я ему всё обгадил! Был город, который нехотя давал ему кусок хлеба и крышу над головой, а теперь и того нет. И ведь не свяжешься с ним никак. Он не маг, увы…
Я постоял на краю, глядя на облака, летящие навстречу. Потом вернулся к курганам, выбрал булыжник размером с теннисный мячик и швырнул его в небо. Камень, как
