Я повернулся. Увидел, как чаша со статуей откатываются назад, открывая проход. Глубоко вниз уводили каменные ступени.

— Кто с огоньком — идите вперёд, — предложил Кевиотес.

Лореотис не заставил себя упрашивать, прошёл первым и, засветив огонь на ладони, начал спускаться в подземелье. Кевиотес бросил взгляд на нас, вопросительно вскинул брови.

— Идём, — сказал я. — Я — замыкающим. На случай, если будет погоня.

Натсэ, схватив за руку Авеллу, увела её за собой. Следом прошёл я, за мной — Кевиотес. Как только он преодолел ступенек пять, статуя с рокотом встала на место. Единственным источником света остался огонёк идущего впереди Лореотиса.

ЗОВАН: Как там? Вошли?

МОРТЕГАР: Всё отлично.

ЗОВАН: Хорошо. Стихиали возвращаются. Удачи. Нам что делать?

МОРТЕГАР: Дождись Вимента, объясни ему, что случилось. Постарайтесь вместе с ним затаиться где-нибудь неподалёку. Докладывай мне обо всём подозрительном, что будет твориться снаружи.

ЗОВАН: Понял.

МОРТЕГАР: Начерти руну для трансгрессии через землю. И будь готов развести огонь. Я думаю, нам лучше будет выйти таким образом, чем опять хитрить со стихиалями.

ЗОВАН: Ясно. Выполняю.

Кивнув, я смахнул сообщения с поля зрения и тоже сотворил огонь. Но не стал его нести, как Лореотис, а заставил лететь над нашими головами, примерно в середине процессии. Стало посветлее. Смотреть, собственно, всё равно было не на что — камень да камень кругом. Иногда рунические узоры встречаются. Ступеньки ровные, без сколов и трещин. Ну да этого и стоило ожидать — не гастарбайтеры строили, а маги Земли творили. На века.

— И насколько глубоко находится Сердце? — спросил я.

— Ты меня спрашиваешь? — повернулась Натсэ.

— Нет! — хором сказали мы с Авеллой. Так дружно, что Натсэ, кажется, слегка насупилась.

Ширина лестницы позволяла идти по двое, чем мы и пользовались. Только Лореотис двигался один, прокладывая путь сквозь тьму. За ним шли Натсэ с Авеллой, избавившиеся от головных платков. Их волосы, в таинственном свете магических огней, напоминали символ Инь и Ян, своей близкой контрастностью. Мы с Кевиотесом шли последними. Никакой погони не было.

— Не знаю, сэр Мортегар, — произнёс Кевиотес. — Начиная отсюда я знаю столько же, сколько вы.

— Неужели Дамонт ничего не рассказывал?

Кевиотес вопросительно посмотрел на меня.

— Ну... — Я подумал, вспоминая беседу с премудрыми старцами. — Вроде ведь каждый глава клана должен раз в жизни совершить паломничество к Сердцу своей Стихии, нет?

— Всё, что мне сказал господин Дамонт, — тихо ответил Кевиотес, — это то, что у Сердца есть хранитель. И что когда он предстанет перед нами, нужно будет принять единственно верное решение, достойное мага Земли. Большего он не смог мне сказать. Есть такие вещи, которые нельзя знать заранее, потому что тогда они повернутся к тебе внезапной стороной.

— Слишком мудро, — пожаловался я. — Можно немного проще?

— Представь себе, рыцарь, что ты заходишь в свою опочивальню и видишь там своих двух жён, готовых принять тебя.

Я представил. Чего не представить-то? Даже воображение утруждать не понадобилось, я просто вспомнил.

— А теперь, — продолжал Кевиотес, — представь немного подробнее. Ты открываешь дверь... и каменный голем отрывает тебе голову.

Я моргнул от неожиданности.

— Чего? А голем-то откуда нарисовался?

— А ты чего ожидал? — удивился в ответ Кевиотес.

Несколько ступенек подряд мы смотрели друг другу в глаза.

— А, — сказал я. — Кажется, до меня дошло. Стоит только приготовиться к чему-то одному — и с тобой обязательно произойдёт что-то напрочь другое.

Ничего не сказав, Кевиотес только улыбнулся мне.

Здесь, под землёй, чувство времени утрачивалось. Если бы не подсказки интерфейса, я бы даже не знал, идём ли мы час, или десять минут. Странное ощущение. А вот интересно, как насчёт Времени? Кто-нибудь здесь когда-нибудь думал про Время? Подвластно ли оно Магии Души? Относится ли к какой-нибудь Стихии? И если по всем пунктам ответ отрицательный, то нельзя ли замутить какую-нибудь Временную магию? Только название нужно более солидное. Например, Темпоральная Магия! Или Хрономагия. Во, шик, то, что надо. Хрономаги, наверное, будут самыми могучими.

ЗОВАН: Встретил Вимента. Руна есть, Беркана. Стражи взяли Святилище в кольцо.

МОРТЕГАР: Понял. Что ещё видно?

ЗОВАН: Через часок-другой начнёт смеркаться. Вам ещё долго?

МОРТЕГАР: Не знаю. Пока мы просто спускаемся.

Мы шли и шли. Становилось прохладно, сыро. На стенах и на потолке образовывался конденсат, иногда капли падали на сырые ступени. Я сотворил ещё несколько огней, велел им летать между нами всеми, даря тепло. Девчонки обрадовались, а Кевиотес смотрел с молчаливым осуждением. Я его понимал. Не место огню было в этом царстве Земли. Наверное — всё равно, что в церкви покемонов ловить. Но, с другой стороны, что нам — замерзать теперь, идти вслепую? Если б точно знали, когда закончится путь...

— Эй, старший брат, — остановился Лореотис. — Впереди открытое пространство. Наверное, лучше будет тебе пойти вперёд.

Кевиотес, не говоря ни слова, протиснулся сбоку от Натсэ, обошёл Лореотиса и преодолел последние ступеньки. Я напоследок бросил взгляд назад. Никого. Всё пока было слишком уж просто.

Мы все вышли вслед за Кевиотесом. Зал, встретивший нас, был поистине колоссальным. Только интуиция подсказывала, что это — зал, а не, скажем, подземный другой мир, погружённый во тьму. Сделав несколько шагов, мы все, наверное, почувствовали себя потерянными, бесприютными.

Я поднял огни повыше, заставил их разлететься в разные стороны. Пятно света расширилось, далеко впереди получилось увидеть каменную стену...

Грохот заставил нас всех развернуться. Вход, через который мы только что прошли, оказался закрыт. Каменная дверь-плита с руной Отал выглядела так, будто простояла здесь не одну тысячу лет, хотя миг назад её и в помине не было.

— Ого, — присвистнул Лореотис. — Здоровенный.

— Кто? — спросил Кевиотес.

Больше никто ничего не сказал, потому что все вдруг увидели, о ком говорит Лореотис.

Мои огоньки, наткнувшись на гору камней, будто бы заинтересовались ею, начали летать кругами. Груда высилась у самой дальней стены, метрах в пятистах, а то и больше. В высоту она была — все десять, но и ей было далеко до потолка, который терялся где-то в невероятных далях.

Груда шевельнулась, и с глаз словно бы повязка упала. Нет, не груда это. Человек. Каменный человек, построенный из камней. Вот голова в шлеме. Это — явно доспехи, каменные, но — доспехи. Вот рука, сжимающая каменный меч. Рыцарь!

— Ты пришёл не один, избранник! — прогремел голос каменного рыцаря. — За это придётся поплатиться. Кому-то из них.

С этими словами он сделал шаг навстречу нам. Пол содрогнулся. А я вдруг почувствовал странное онемение. Не как тогда, на берегу, с Сиек-тян. Иначе.

Вскрикнула Авелла. Натсэ выругалась сквозь зубы. Лореотис даже не стал утруждаться стискиванием зубов и