— Привет, Мортегар! — грянул невероятный хор. — Вот-вот всё закончится, не так ли? Тебе осталось лишь достать Сердце Огня, а потом, проиграв в битве, утратить его вместе с жизнью. Глупый мальчик. Смешной мальчик. Лучше бы сидел в своём мире. Тогда Мелаирим создал бы свой клан, завладел Сердцем, и все были бы счастливы. А теперь — ты умрёшь.
— Это уже не ваши проблемы, а сэра Мортегара! — бросила им Авелла. — А будете много болтать — мы на вас на всех ошейники наденем, вот!
Они рассмеялись, на этот раз — вразнобой. Смех как будто летал вокруг нас, пронизывал насквозь, оглушал, деморализовывал. И вот к нему присоединился мужской. Близняшки, как кордебалет в балете ужасов, разделились. Каждая вторая шагнула вперёд и влево, чётко, слаженно, изящно. В освободившиеся пространства вышли близнецы.
— Эра Огня грядёт! — громыхали они. — Править будет бессмертная Царица. Мы будем её вассалами. А маги Огня — нашими слугами. Вовеки веков!
— А люди? — спросил я. — Что насчёт простолюдинов?
— Они расплодятся в изобилии, дабы возносить дары.
— Дары? — удивилась Авелла.
— Дары для магов. Лучшие из которых будут переданы нам. Лучшие из которых достанутся Царице.
— Мне кажется, в своей предвыборной речи вы забыли упомянуть о жертвоприношениях, — сказал я. — Сколько простолюдинов в год должно будет умереть на костре, чтобы вся ваша сволочная шайка продолжала благоденствовать?
— Их жизни будут наполнены Огнём! — прогремел ответ. — Они будут восходить на жертвенные костры с радостью.
— Сколько? — повторил я вопрос.
В ответ — тишина. Ответа у марионеток не было.
— В общих чертах ясно, — усмехнулся я. — Пожалуй, проголосую за другую партию.
Больше они не кричали и не смеялись. Молча смотрели на нас, пока мы шли этим живым извилистым коридором. Над близнецами и стихиалями высились драконьи головы на длинных шеях. Их глаза, похожие на драгоценные камни, тоже пристально следили за каждым нашим шагом. Иногда из гигантских ноздрей вылетали огненные облачка и таяли.
Интересно, где эти твари прятались двадцать лет? Считалось ведь, что всех драконов истребили вместе с кланом Огня. А их — вон сколько. Не мог ведь Мелаирим их всех создать. Или мог?..
Коридор вывел нас к развалинам дома, который разбил каменной башкой хранитель Сердца Земли. Вокруг дыры в земле свернулся кольцами змееподобный дракон. У него не было даже лап — только длинное туловище, переходящее в хвост, и кожистые крылья. Как только мы приблизились, он лениво развернулся и скользнул в сторону. Близнецы и близняшки расступились, пропуская его. Мы остановились над пропастью.
— Прыгаем? — спросила Авелла. Голос у неё дрожал и срывался. Рука, за которую я её держал, тряслась.
— Просто держись за меня. Нет... Давай лучше я тебя буду держать.
Я обнял Авеллу, и на землю упали первые капли дождя. Ещё одна молния разорвала мрачный небосвод, а следом зарокотал гром.
— Наверное, мама уже трансгрессировала остров, — пролепетала Авелла. — После такого всегда что-то разлаживается в небе...
Я поднял голову. Да уж, зрелище было — непередаваемое. Небо было словно высечено из камня. По тяжёлым тучам пробегали алые разряды. Казалось, вся эта ужасная громада вот-вот обрушится нам на головы, покарав за сами мысли о том, что можно продолжать борьбу, что можно даже победить...
Дождь набирал силу. Что-то зашипело, боковым зрением я заметил движение. Повернул голову. Стихиали спешили наверх, в Святилище, чтобы укрыться от дождя.
— Грустите, когда с неба капает, да? — крикнул я. — И нет теперь детишек, чтобы поиграть и утешить?
Мне показалось, что один стихиаль — Огненная лошадь — задержался, повернул голову и посмотрел на меня. А потом вновь поскакал по выжженному холму.
— Готова? — спросил я Авеллу.
Она только кивнула. Похоже, голосовые связки её больше не слушались.
— Тогда — летим.
И я прыгнул навстречу густой черноте. Черноте, за которой был сокрыт Огонь.
Казалось, что тьма ворвалась в глаза и забила уши черной беспросветной тканью. Быстро-быстро заколотилось сердце. Страшную чёрную тишину разорвал визг Авеллы — она цеплялась за меня, как утопающая. Могла бы сама применить магию Воздуха, но не делала этого — доверилась. Только кричала от ужаса.
Я заставил себя досчитать до десяти, а потом замедлил падение. Зажёг пару десятков огней, отправил их вниз, на разведку. Оказалось, я угадал с ювелирной точностью: до пола оставалось метров двадцать.
— Мортегар, ты — безумец, — доложила мне Авелла.
— Это я только разминаюсь, — ответил я и аккуратно поставил Авеллу на целую каменную плиту.
После того, как хранитель вырвался наружу, вниз посыпались осколки камней и основательно раздробили пол. Мы обходили огромные валуны, сопровождаемые блуждающими огоньками.
— Ты точно уверен, что угадал правильно? — спросила Авелла.
— Да. Магическое сознание подтвердило, сразу, как только мы вернулись в этот мир. Я стоял прямо над Сердцем, но не знал этого!
— А если бы знал... Думаешь, тогда, с двумя Сердцами, мы бы победили... его?
Я ответил не сразу. Думал, обходя каменные глыбы. За спиной начало капать — дождь сквозь пролом достиг пола.
— Думаю, нет. В битве Огня с Огнём всегда победит Огонь. Тут... другое должно быть.
— Что именно? — Авелла не понимала. Я тоже не понимал. Я только чувствовал. Разум — не самая сильная моя сторона, но сердце знает много такого, что разуму не по силам.
Может быть, именно поэтому меня и призвали. Именно поэтому Анемуруд выдал Мелаириму такой слепок души. Никто и никогда не наворотил бы столько, сколько я, руководствуясь одним лишь сердцем, без малейшей примеси разума.
— Мы должны уничтожить саму возможность управлять Стихиями, Авелла, — сказал я. — Чтобы впредь подобного не повторялось. Стихии должны жить сами по себе и слушаться лишь тех, кто готов с ними говорить, тех, чьи сердца подобны сердцам, которые мы собираем.
В тишине она тихо переспросила:
— Что?
— Извини, что не сказал раньше. Победить мы можем лишь ценой магии Стихий. Так... Кажется, колодец завалило. Отойди-ка на чистое место.
Помешкав, Авелла прыгнула в сторону, а я сделал то, что однажды уже делал в Каменном страже — попросил Пятую Стихию восстановить разрушенное.
Зрелище было поистине завораживающим: камни, большие и маленькие, гигантские глыбы и мельчайший щебень — все поплыли вверх, постепенно набирая скорость. Я поднял взгляд вслед за ними.
— Мортегар, вот. Ты был прав.
Я опустил голову. Авелла стояла возле полуразрушенного колодца — каменного бортика, огораживающего дырку в полу.
