— Боже, поставили ограду, как в Гайд-парке! — ухватившись за перекладину, он одним движением перемахнул через нее, а затем повернулся ко мне. — Залезай, Эми! — Я вскарабкалась на нижнюю перекладину, а Фрэнк протянул руки и подхватил меня за талию. — Сейчас мы ее одолеем, — он поднял меня, перенес через перекладину и осторожно поставил на землю по ее другую сторону. Не выпуская моей талии, Фрэнк смотрел на меня сверху вниз, его лицо было так близко, глаза сияли голубизной — но это были глаза не того смеющегося юноши, и я уже не была той девчонкой.
Я вырвалась из его рук и позвала: «Нелла, Нелла!» Она подбежала ко мне, а я нагнулась и обняла ее за шею. Не поднимая глаз на Фрэнка, я прошептала:
— Слишком поздно, слишком поздно притворяться.
— Да, — мягко сказал он. — Мне и тогда не следовало притворяться — это была моя первая ошибка. Как поживает Флора, Эми?
И я рассказала ему, как она болела скарлатиной, как я переживала за нее, а Фрэнк молча слушал, пока мы не дошли до дома. Пока он принимал ванну, Клара помогала мне чистить его форму. Она ничего не говорила, но по ней было видно, о чем она думала.
— Лорд Квинхэм помогал убирать урожай, — объяснила ей я. — Танцор потерял подкову, а Гордецом нелегко управлять, поэтому лорд Квинхэм вызвался... — я понимала, что говорю так, словно оправдываюсь.
Когда я замялась, она спросила:
— Он останется ночевать, моя леди?
— Ох, он не говорил. Я не думаю... я не знаю... Клара фыркнула. Когда я поднялась в детскую, Элен не фыркнула, но было заметно, что ей хочется это сделать. Так как сначала я побывала в кабинете имения, Фрэнк раньше меня пришел сюда и сидел у окна с Флорой. Мы оставались здесь, пока не раздался звонок одеваться на ужин.
— Ты останешься на ночь? — спросила я в коридоре.
— У Этти Бартон, но я сказал ей, чтобы меня не ждали к ужину. Увидимся позже, Эми.
Я пошла к Кларе, чтобы сообщить об этом.
— Очень хорошо, моя леди. Что-нибудь еще? Когда я вышла из ее комнаты, Фрэнк уже дожидался меня в холле, чтобы идти на ужин. Он не сводил с меня глаз, пока я спускалась по лестнице.
— Мм-м, одежда несколько строгая — но признаю, ты не нуждаешься в приукрашивании, — Фрэнк элегантно предложил мне руку, я оперлась на нее кончиками пальцев. — Не бойся, Эми, я вряд ли укушу женщину, даже когда голоден. Так идем?
— Элен рассказала мне, что старик только что уехал, — сказал он, когда мы сели за стол.
— Двенадцать дней назад. Он был здесь в отпуске по ранению.
— Да, я знаю об этом — ходили слухи. Тем не менее, он, наверное, выздоровел полностью, раз вернулся на службу. Неужели ему показалось мало? Я уверен, он мог бы выхлопотать отставку.
— Нет, — покачала я головой, — он не хочет уходить в отставку, пока война не кончится.
— Если она кончится, — резко заметил Фрэнк. — Давай не будем говорить об этом.
— Ты надолго в отпуске?
— Как обычно, на две недели. Не разгуляешься, конечно — с этим всегда надувают. Я приехал еще вчера, но у меня было кое-какое... хм... дело, задержавшее меня в Лондоне.
— А сегодня ты приехал повидаться с Флорой? — поспешно спросила я.
— И с тобой, Эми, — я почувствовала, что мои щеки загорелись. — А теперь, когда я увиделся с тобой, не сказать ли мне то, что я собирался сказать? — голос Фрэнка звучал беспечно.
— Что?
— Что я люблю тебя, Эми — безгранично, отчаянно, — на этот раз голос Фрэнка был совсем не беспечным.
— Нет! Ты не должен...
— Боюсь, с этим ничего не поделаешь, — Фрэнк улыбнулся над моим смущением. — Нет, неправда, я нисколько не боюсь этого и не хочу ничего делать с этим. Это же чудеснейшее ощущение на свете — быть влюбленным, — он наклонился вперед, серьезно глядя на меня. — Знаешь, когда Аннабел бросила меня, я не переставал вспоминать, что чувствовал, влюбившись в нее, и думал, что никогда уже не буду испытывать подобного чувства к женщине. Но сегодня, увидев тебя на поле, с золотыми от солнца волосами и симпатичным, розовеющим носиком, я подумал — я люблю ее, я люблю ее! Я едва удержался, чтобы не перебросить тебя через плечо и не убежать с тобой куда-нибудь далеко отсюда. И наконец, все в мире встало на свои места. Безумие, правда? Ты вышла замуж за другого, он присвоил моего ребенка, вокруг идет эта богомерзкая война — а я, сидя на том коне, был счастлив как король!
Наконец я обрела голос:
— Ты не должен, ты не должен, я — жена Лео!
— Я знаю, — свет в глазах Фрэнка угас. — Но его здесь нет, и он не скоро здесь появится, если учесть последние известия о том, как пошла эта заварушка. Поэтому не бойся, Эми, я пока продолжу игру. Я буду законченным британцем и выдержу характер до конца войны, но затем превращусь в ярого француза, приду и отобью тебя у него! — я открыла рот, но Фрэнк все еще говорил помрачневшим голосом: — Если выживу, конечно, что в настоящее время не кажется слишком вероятным. Вряд ли я сумел бы держаться, если бы не было тебя, Эми, если бы я не думал о тебе. Мужчине нужно о чем-то мечтать, когда он вдали от дома.
И я придержала язык.
Фрэнк осушил бокал вина.
— Ты ведь смотрела на меня, когда я был на поле? — сказал он. — Я видел тебя. — Жар залил мое лицо. Фрэнк продолжал: — Я видел, что эти старые мымры, следили за тобой. Не секрет, что истонский воздух — за пределами твоей чистой, окружающей тебя атмосферы — насыщен осуждением. Не могу сказать, чтобы это беспокоило меня, но, — он пожал плечами, — я не хочу, чтобы они доводили тебя до слез, стоит мне уехать отсюда, поэтому не загощусь здесь. В любом случае, я собирался поехать в Шотландию на охоту.
— Это далеко.
— Да, но я поеду в спальном вагоне — и не буду терять времени на сон, потому что одна ловкая молодая актриса навязалась мне в спутницы. Видишь, Эми, я ничего от тебя не скрываю. Ты все равно понимаешь, что я из себя представляю. В этом, наверное, кроется большая доля твоего очарования. Ты знаешь все мои недостатки, но все-таки любишь меня, так, Эми? — Я
