— Да, вручила, — горько сказала я. — Ведь мне было не из чего выбирать, не так ли? Ты мог дать ей все, а я — работный дом или нищенство на улицах.
— Но... — Лео поднял голову.
Я не позволила ему прервать себя.
— Я не могла заработать столько, чтобы содержать ее! Я могла устроиться на работу только на потогонном предприятии, но там платят столько, что я не прокормила бы и себя, не говоря уже о ней. Если бы мне как-то и удалось ее содержать, то в холоде и в голоде — я не могла допустить, чтобы с ней случилось такое.
— Но, Эми! — воскликнул Лео. — Если содержание, которое я назначил тебе, было недостаточным, тебе стоило только сказать мне, или передать через Уоллиса...
Теперь пришел мой черед удивляться.
— Но ты же сказал, что оно назначено только до ее рождения! Ты сказал — «удобное и приличное жилье — до рождения ребенка», — и по выражению ужаса в его глазах я увидела то, что уже знала по записям имения, счетам, пенсиям. Лео, не был человеком, который легко отказывается от ответственности.
— Если бы Фрэнсис не обеспечил тебя, — заговорил он, — я устроил бы тебя где-нибудь в имении и назначил бы содержание, как той девушке из Пеннингса... — Лео запнулся, пот выступил у него на лбу. — Ты сказала, что это единственная причина, по которой ты вручила мне свое дитя? Потому что ты думала, что не сможешь содержать ее?
— Конечно! Я не хотела расставаться с ней — она была всем, что у меня было!
Лицо Лео посерело.
— Боже, все это время я считал, что ты решила отдать мне дочь, потому что не хотела воспитывать ее сама. И что ты сделала этот выбор задолго до того, как я женился на тебе, — он глубоко, болезненно вздохнул. — Но теперь я понял, что у тебя не было выбора. Я был всего лишь единственной альтернативой между работным домом или улицей.
— Но если бы ты не помог мне, когда мисс Аннабел выгнала меня, я оказалась бы там еще до рождения ребенка. У меня никого не было.
— Возможно, Фрэнсис... — не глядя на меня, сказал Лео.
— Он уже уехал, — чтобы заступиться за Фрэнка, я добавила: — Он думал, что я выйду замуж за Джо — Джо Демпстера. Он советовал мне не говорить Джо, что я уже ношу ребенка.
— Но ты это сделала, — продолжил за меня Лео. — Я всегда восхищался твоей честностью, Эми. Но иногда я желал бы... как я желал бы... чтобы ты солгала мне.
— Извини, — мои глаза защипало от слез.
— Это не очень хорошо с моей стороны, да? Нет, Эми, ты права — скажи правду и посрами дьявола, — его голос упал. — Только порой это нелегко дьяволу.
— Ты не дьявол.
— Но, предъявив права на твоего нерожденного ребенка, я затем принудил тебя к женитьбе — и теперь этой ошибки никогда не исправить. Мне жаль, Эми, очень-очень жаль, — Лео откинулся на подушку. — Тебе лучше уйти, ты устала.
— Но...
— Нет, Эми, уходи — пожалуйста, уйди.
Я помедлила мгновение, но мне было нечем утешить Лео, поэтому я повернулась и вышла.
Глава тридцать восьмая
Выйдя в коридор, я обнаружила, что едва держусь на ногах. Страдание Лео заставило меня взглянуть правде в лицо. Когда терзаемая начавшимися схватками я ждала перед алтарем, то считала, что это Фрэнк пришел спасти меня — пока не услышала сзади низкий, заикающийся голос: «Я согласен». Не тот голос. Не тот человек. И конец всем моим мечтам. Потому что я мечтала, мечтала до последнего мгновения — глупые, ложные, но такие драгоценные мечты. А Лео разрушил их. Рассудком я понимала, что не права, обвиняя Лео в том, что он сделал — но в глубине сердца я возмущалась им, и он чувствовал это. Но теперь незачем было ворошить прошлое — все было сделано, мы были мужем и женой.
Я пыталась контролировать свои мысли, но они были неуправляемыми, потому что мне было ясно, что как бы часто я не разговаривала с Лео в парке, идея жениться на мне никогда не пришла бы ему в голову, если бы я не отдала ему своего ребенка еще до рождения. А теперь я узнала, что мне незачем было это делать — Лео все равно поддержал бы нас обеих. И я могла бы быть свободной, свободно жить в своем коттедже со своей дорогой дочкой. Свободной, чтобы приглашать ее отца на чай, когда он приедет навестить ее — и свободной сейчас, когда его жена разводится с ним. «Если бы мы оба оказались свободными...» Пока я стояла в коридоре, другая жизнь прошла перед моими глазами, сладкая и соблазнительная, и меня тянуло к ней.
Сверхусилием я отстранила это видение, загнала вглубь, прочь со света. Было слишком поздно — прошлого не изменишь, меняется только будущее.
Я пошла к Флоре — она уже заснула здоровым, целительным сном. У ее кроватки сидела миссис Чандлер, поэтому мне незачем было оставаться.
— Как его светлость, моя леди?
— Прекрасно, миссис Чандлер. Завтра он встанет.
— И первым делом постучится в эту дверь, — улыбнулась она. — Поспешит взглянуть на малышку. Он наверняка соскучился по ней, и она о нем спрашивает. Она только и думает, что о своем папе.
— Да, она его любит.
Я прошла в соседнюю комнату, но мне не хотелось ложиться в постель. Кроме того, я была слишком потрясена тем, что сказал мне Лео. Ту жизнь из мечты не удавалось похоронить, как я ни пыталась. Из моей памяти не выходили слова Лео: «Если бы Фрэнсис не обеспечил тебя, я устроил бы тебя где-нибудь в имении и назначил бы содержание, как той девушке из Пеннингса». Последние слова бились у меня в голове. Я была так расстроена, что сначала не обратила на них внимания — но теперь поняла. В книге записей имения была упомянута женщина с ребенком из Пеннингса, получающая содержание из средств имения. Эта запись попалась мне на глаза, когда я занималась счетами во время болезни мистера Селби. Я собиралась расспросить его, но затем это выскользнуло из моей памяти. Выйдя в другую дверь, я спустилась по лестнице и прошла по коридору в кабинет имения.
Там еще горел свет — мистер Селби просматривал счета.
— Что-нибудь не так, леди Ворминстер?
— Нет, я просто зашла кое-что посмотреть, — я понимала, что мистер Селби наблюдает за мной, но мне нужно было знать. Взяв книги счетов имения, я стала искать, углубляясь в старые записи. Выплаты начались в апреле 1908 года, когда родилась девочка по имени Маргарет Томас. Я
