Воин положила подругу возле небольшого камня.

— Мне нужны ответы! Без них я не уйду!

Ариэлла умыла лицо.

— Какие ответы?

Зена указала на Габриэль.

— Сейчас, рыбоньки, вы обе мне расскажите, что это за скелетный уродец пытался убить мою подругу?

Две нирииды переглянулись.

— Скелетный уродец? — спросила Океания.

Габриэль вмешалась.

— Жуткий, ужасный монстр со сморщенной кожей и таким же лицом. Он был со страшной ракушкой.

Ариэлла и Океания встрепенулись. Их чешуя покрылась мурашками. Они задрожали. От Зены не укрылась их нервозность. Она подошла к краю воды, присела и пристально всматривалась в лица русалок.

— Выкладывайте лучше по хорошему, — с лёгкой угрозой произнесла она. — Что это за тварь и что ему надо?

Русалки тяжело сглотнули.

Ариэлла начала первой:

— Это Никрос.

— Кто он такой? — свела Зена брови.

Океания продолжила:

— Он такой же морской обитатель, как и мы. Раз в сто лет он вылазиет из морских глубин и выходит на охоту.

Зена почувствовала, что темнят обе русалки, недоговаривают.

Она наклонилась к ним:

— Что за охота? На кого? Зачем? Говорите! Я жду!

— Никрос охотится на русалок, — пробормотала Ариэлла.

— Он питается ими, — досказала Океания.

— Оно питается вами? Живыми? — потрясённо спросила Зена.

— Нет, не в том смысле, что питается напрямую, — оповестила Океания. — Он отнимает наше бессмертие. Оно для него еда.

— Куда смотрит Посейдон? Разве он не должен оберегать своих прислужниц? — задала Зена вопрос.

— Никрос обитает сам по себе, — сказала Ариэлла. — Ему не подвластен ни один бог. Посейдон бессилен против него.

— В подводном мире все кем-то питаются, — добавила Океания. — Мы едим более мелких рыб. Большие рыбы едят маленьких. А Никрос ест нас.

Зена издала протяжный свист.

— Не буду спрашивать, кого ест Посейдон.

— Таков подводный мир, — сообщила Ариэлла. — Здесь каждый ест другого.

— Как Оно убивает вас?

— При нём есть ракушка, мерзкая такая. Через неё он забирает наше бессмертие.

— И давно это продолжается? Давно Оно истребляет вас?

— Уже много столетий. Одной русалки ему хватает на сто лет.

— Жирно одному столько.

Русалки издали смешки.

— Зена, для него в самый раз, — сказала Океания. — Столетие минуло, и он опять воскрес.

— Снова не будет от него покоя до ближайшего полнолуния.

— Почему именно полнолуния? — воин принялась вертеть в руках шакрам.

— Никрос пробуждается от одного полнолуния до следующего, — Ариэлла изобразила по воде круглую луну. — За этот промежуток он обязан поймать одну русалку. А потом он опять уйдёт в спячку на сто лет.

— А если Оно не получит ни одну из вас? Что тогда?

Русалки печально вздохнули.

— Зена, Никрос силён. Он обладает большими силами, чем мы. Промежутка между полнолуниями ему хватает, чтобы утомить и загнать нас в угол. Ещё ни одна из нас не сумела уйти от него живой.

Ариэлла кивнула:

— У Никроса глаза повсюду. Он умеет перемещаться между морями, реками, океанами, озёрами. Вода его стихия.

— А суша?

Океания качнула головой:

— Суша нет. Он такое же водное существо, как и мы. Всегда держится ближе к воде.

— Где его слабое место? — Зена подкинула шакрам.

— У него нет таких мест, — повела плечами Ариэлла.

Зена скривила губы.

— Не может быть! У каждого бога даже имеются слабые места! Например, у Посейдона слобость в трезубце; у Ареса в мече; у Афродиты…

Океания махнула руками.

— Нам ясно, Зена, но Никрос не бог. Он пресноводный.

— Он бессмертен?

— Да, раз отнимает его у нас.

— И что, вы никак не пытались уничтожить его?

— Давно одна русалка решила рискнуть и убить его, — тихо проговорила Ариэлла. — Зрелище было ужасным. Её останки потом долго плавали по всему океану.

— Подробнее.

— Никрос, он, как электрическая рыба-скат. Больно бъётся током. Русалкам нельзя касаться его, иначе они умрут. Та русалка напрасно пожертвовала собой. Никрос до сих пор жив. — Посетовала Океания.

— А что произошло, Зена?

Молчавшая до сих пор Габриэль показала глубокую рану на хвосте. Русалки подплыли ближе, рассматривая порез.

— Уродец пытался убить её! — агрессивно сказала Зена. — Если бы я не была поблизости, он бы добил её! — она злобно кинула шакрам.

Русалки взвизгнули, когда метательное кольцо отрекошетило от стен пещеры и легко в ладонь высокой женщины. Зена посмотрела на них через овал шакрама.

— Пора отправить его гнить в вечность! Больше он не тронет ни одну русалку!

— Ты собираешься сражаться с ним, Зена? — подала голос Габриэль.

— Если не я, то кто?

— Зена, тебе не убить его! — воскликнула Океания. — Как ты планируешь состязаться с водным демоном? Никрос умеет стоять на воде, ты нет! Да он убъёт тебя скорее, чем ты успеешь метнуть это кольцо!

— С водным существом должно бороться водное существо. Таков закон океана. — Сказала Ариэлла, задрав голову на воина. — Ты не сразишь его в человечном виде.

Зена резко подалась вперёд. Она схватила огненно-красную нирииду за руку.

— Поэтому ты должна обратить меня! — выпалила она, сжимая ей руку.

Ариэлла вытаращила глаза.

— Ты хочешь добровольно стать русалкой?

— Став одной из вас, я сражусь с ним! — проскрежетала Зена.

— Это самоубийство! Ты умрёшь! Разве не поняла? Русалке нельзя прикасаться к Никросу! Её разорвёт! Она погибнет! Если бы ты видела, что было с той нириидой… — Ариэлла пыталась вырвать руку.

— Но ты ведь обратила Габриэль! Почему меня не хочешь? — воин мотнула головой на подругу.

— Зена! Я не превращаю смертных в русалок просто так! У Габриэль болела душа! Я забрала её боль! А у тебя разве страдает душа? — Ариэлла возрилась в голубые глаза женщины.

Зена отпустила её запястье. Она посмотрела на свои руки. Омрачилась. Опустила голову.

Повисла тишина.

— Зена… — позвала Океания.

Воин подняла голову. Её глаза отражали затаённую боль.

— Я не всегда была воином. У меня был младший брат, которого однажды не стало. Мне было больно остаться без него и знать, что я его больше не увижу, не обниму, не скажу, как люблю его… Я совершала множество ужасных поступков. Я была жестока. Убивала. Казнила невинных. Возможно, мне нет прощения, но я не забыла все те зверства, которые творила, пока не встретила Габриэль. Она изменила меня, заставила поверить, что я могу быть другой… Что я могу стать лучше, погасить в себе то зло, что живёт во мне. Я стараюсь. Мы с Габриэль уже через многое прошли. Выручили многих. Спасали и защищали. Пусть моя душа не такая чистая, как у Габриэль, но меня гложит то, что я творила. Я хочу одного: спасти вас. Защитить Габриэль. Сделать ещё одно хорошее дело.

— Может, рискнёшь, Ариэлла? — спросила Океания. — Вдруг она сумеет убить Никроса?

— Ты в это веришь? — Ариэлла развернулась на воде к сестре. — Ты серьёзно?

— Попытаться же можно.

— Океания, став русалкой, Зена забудет, что была человеком и её сердце охладеет. Это не считается?

— Но если она будет помнить, что была человеком, то сможет удержать память.

Ариэлла всплеснула руками:

— Как у тебя всё просто! — она повернулась к воину. — Если, конечно, у тебя есть возлюбленный, который потом вернёт тебе человеческий облик, тогда я могу рискнуть.

— Я одна. Я, Арго и Габриэль.

Ариэлла выпятила губы.

— Превосходно! У вас обеих нет любимых! И кто вас расколдует?

— Я готова променять земную жизнь на водную. — Сказала Зена уверенно.