— Не успел, да? — съязвила она. — А то бы прямо здесь и сунул мне ствол в рот, только я уже сообщила ему номер вашей машины. Чего вы от меня хотите? — она села на кровати, прижавшись к спинке и обхватив колени руками. — Если вы сейчас не уйдете, я буду кричать…
Крика не последовало. Человек повернулся и сразу же стал узнаваем… Полковник нажал кнопку пульта дистанционного управления. Смотреть еще раз как на стенку брызнула кровь из её перерезанного горла, было выше его сил… Магнитофон клацнул и выплюнул просмотренную кассету. В кабинете повисла гробовая тишина, но в голове его все еще продолжал звучать её насмешливый голос: «Не успел, да?..»
— Не успел…прости.
Смирнов отложил пульт в сторону и взялся за телефонную трубку.
— Кудрявцева ко мне…срочно, — приказал он и пошел загружать вторую кассету, предоставленную службой безопасности кинотеатра «Звездный». Здесь Коршун уже выходит из зала с окровавленными руками и направляется в туалет, где и принимается её тщательно смывать водой из-под крана. Здесь же он и замывает свою белую рубашку от пятен крови. Покидает туалет и, никем не замеченный, проходит через холл и направляется к выходу.
Полковник отмотал немного назад. Коршун моет руки. Кровь окрашивает воду в красный цвет и стекает в раковину. Лицо его совершенно спокойно. В течение какого-то часа этот выродок зверски убил двух человек и теперь, как ни в чем не бывало спокойно мыл руки в туалете. «Только что не улыбается, — полковник заскрипел зубами. — Где же ты только взялся такой хороший на мою голову? Продался, сволочь, и нашим…и вашим!» Александр Васильевич поднялся с кресла и принялся ходить по кабинету. «Непонятно только, зачем Сорокин мне сдал его? — он остановился и задумался. — Хотел, что ли таким образом себя обелить в моих глазах? Так я все равно от тебя не отстану, пока всю душу из тебя не вытрясу».
Полковник снова снял трубку с аппарата и набрал номер.
— Да, майор Шпилев слушает… — услышал он.
— Олег, Смирнов беспокоит… Узнал, что по моему делу?
— Узнал, Александр Васильевич, минутку…
Пока он копался, Смирнов чиркнул колесиком зажигалки и принялся в упор рассматривать крохотное пламя. «Самая большая температура на самом кончике, — вспомнил он вдруг из учебника химии. — Там, где пламени совсем уже и не видно…»
— Вот нашел, — загудел майор в трубке. — В протоколе с места аварии указано, что машина вашей жены врезалась в серую «девятку», государственный номер…
— А джип? Она же въехал джип…
— Не знаю, Александр Васильевич, — Смирнов услышал в трубку, как тот чиркает спичкой и прикуривает сигарету. — У меня на руках документ… Автотранспортное средство зарегистрировано на гражданина Коршуна…ВАЗ 2109, номер…
— Спасибо, это я уже слышал, — полковник медленно положил трубку на место.
Открылась дверь и на пороге застыл бледный Кудрявцев. Он еще не успел переступить порог здания, а ему уже все доложили и теперь он ни живой, ни мертвый ждал дальнейших распоряжений своего начальства.
— Проходи, — полковник указал на кресло. — Рассказывай…
— Что именно? — офицер подошел к столу, отодвинул стул и сел.
— Все! Где были сегодня ночью с этим… — Смирнов скривился, — что делали и что видели? Все по порядку, сначала и, до конца…
— Ночью брали показания у гражданки Рощиной, — начал он, — пытающейся, как и её родная сестра, покончить жизнь самоубийством, посредством метрополитена.
— Почему же не покончила?
— Не успела товарищ полковник, — на лице офицера не дрогнул ни один мускул.
— Почему не успела?
— Я не дал.
— Так и докладывай, — разозлился полковник. — И не хрен здесь сопли жевать. Я же сказал: все коротко, конкретно и ясно, чтобы дураку было понятно. Понял?
— Так точно…
— Продолжай.
Коротко не получилось. Полковник старался не пропустить ни одной мелочи, вплоть до того, что Коршун ему рассказывал просто так не по делу? Бедный Кудрявцев, пришлось потеть и вспоминать все их ночные разговоры, да еще и под пристальным взглядом своего начальства. Когда допрос закончился, было почти девять, без трех минут…
— Допрашивали, говоришь, Рощину в психушке? — полковник потянул шею и вернулся к тому, с чего они и начали.
— Так точно, — старший лейтенант поднялся с места.
— А затем ты сидел в машине и ждал, пока он ссать бегал?
— Так точно.
— И сколько он бегал?
— Минут десять, — прикинул в уме офицер. — Может быть пятнадцать…
— Так десять, твою мать, или пятнадцать?
«Вот пристал…», — Кудрявцев чуть в слух не послал его, про себя.
— Пятнадцать.
— Все, свободен, — полковник опустил голову и замолчал.
— Я могу идти?
— Да, — полковник устало провел двумя ладонями по лицу, сказывалась бессонная ночь, — можешь идти. Указания получишь позднее, займись текучкой.
— Есть, — офицер развернулся и направился к выходу. Экзекуция, слава тебе Господи, закончилась.
— Для сведения, — голос полковника догнал его уже в дверях, — Психбольная Рощина из больницы сегодня ночью сбежала, прикончив при этом санитара. Скальпелем по горлу, как говориться…и думаю, что не без помощи твоего бывшего начальника — капитана Коршуна…
Закрыв дверь своей квартиры, Коршун подошел к лифту и нажал кнопку. Лифт загудел и стал медленно подниматься. Подъезд, так точно был другой, стены другого цвети и только что выкрашены. «Может и, правда, — обречённо подумал он, — сейчас конец шестидесятых? Домик только что сдали, а та старая, что я встретил здесь минут пять назад, еще так весела и молода… Прыг-скок каблучками, джинсами интересуется… Вчера в метро старуха, сегодня здесь… Не много ли старушек на мою голову?» Что-то скрипнуло, грохнуло и…двери открылись. Шаг, и… Его спасло только чудо. Как он успел ухватиться пальцами за порог и не свалиться в шахту, только богу и было известно… Вниз полетела только сумка, выпущенная при падении. Слабый шлепок и… Хорошо, полетела только сумка, стук мог быть и посильнее! Мог быть, но…Он глянул вниз. Вполне можно было и разбиться. «Мишку бы сюда, — вспомнил он знакомого прыгуна с небоскребов, любителя острых ощущений, — посмотрел бы я как он каплей бы здесь спланировал со своим парашютом». Его передернуло, седьмой этаж все-таки. Мишку стало жалко, вернее себя… «А что, это идея, — Коршун перехватился и стал подтягиваться. — Надо бы подкинуть ему идейку… Это тебе не с Останкинской башни прыгать, здесь уж наверняка… Метр влево, метр вправо… Точное приземление гарантировано!»
Лифт ожил и стал опускаться. Девятый этаж, восьмой… Время остановилось, кабина лифта — нет! «Не успею, — понял он в долю секунды, следя за тем, как быстро опускается на него его ржавое днище. — Пополам разрежет…» Седьмой… Кабина поехала дальше. Одним пассажиром стало больше… Если бы убрать дом, вернее, сделать его прозрачным, а опускающуюся кабину заменить куполом парашюта, то картинка сразу бы стала узнаваемой. Ничего нового! «Шестой, пятый, четвертый, — считал он мелькающие этажи, — кольцо, третий, второй… Сейчас размажет…» Коршун разжал пальцы и
