— Ты жив? — повторила Лика свой вопрос, когда оказалась рядом.
— Жив, — Лорман еле разжал челюсть. — А ты чего хотела, чтобы я уже ласты склеил?
— Дурак, — обиделась она. — А кто меня отсюда выводить будет?
— Только про себя и думаешь.
— Ладно, — Лика не стала спорить. — Ты ничего не сломал.
— Не знаю, но, кажется, нет. Я на ноги еще не вставал, чтобы проверить.
— А ты попробуй, — подсказала она. — Только сразу предупреждаю, что я на себе тебя не потащу.
— От тебя дождешься помощи, как же… — Лорман стал медленно подниматься. — Скорее рак на горе свиснет, чем ты…
— В экстремальных ситуациях приходится всегда, чем-то или кем-то одним жертвовать, — сразу же нашлась она, что ответить, — чтобы спасти большинство.
— Это ты то — большинство?
— Конечно… Не ты же?
— Да-а, — протянул Лорман, беря у нее из рук фонарик. — Далеко пойдешь…
— Но ты же цел?
— Цел.
— Вот и не задавай глупых вопросов. Скажи спасибо, что я к тебе сюда еще спустилась.
— Спасибо.
— Молодец. — Лика вдруг весело рассмеялась. — Ты уже начинаешь исправляться. Смотришь, пока мы отсюда выберемся, тебя можно будет показывать в приличном обществе.
— Нормальным людям в вашем обезьяннике делать нечего.
— Это ты то нормальный, — за ответом ей даже не пришлось лезть в карман. — Напился и кувыркаешься здесь по грязным лестницам. Это вместо того, чтобы рыться сейчас в бумагах на своем рабочем месте, или хотя бы, если уж не получилось, то стремится туда попасть.
— Ты нормальная? — Лорман устало отмахнулся.
— Я нормальная. В отличие от некоторых я по ступенькам не кувыркаюсь.
— Зато водку, как сапожник из горла хлыщешь!
— А ты, — девчонка аж зашлась от негодования. — Ты, ты…ты даже и этого делать не умеешь, мужик называется — дверь открыть, и ту не может.
Лорман почувствовал, что снова закипает, и если она еще немного поговорит, если она произнесет еще хоть одно слово, если она…
— Чего рот открыл, пошли, — Лика взяла его за руку и, не дав опомнится, потащила за собой, увлекая в глубину открывшегося коридора.
— А ты уверена, что нам сюда? — Лорман со злостью вырвал руку. Эта стерва снова опередила его на пол шага. — Может, лучше вернуться?
— Ага, буду я как дура лазить по этим катакомбам туда-сюда. Сам сказал, что эта дорога ведет в рай, вот и пошли… Нам осталось найти только лестницу и на этом, слава тебе Господи, наше путешествие, как и наше хреново знакомство, наконец, закончится.
И сопротивляться парень не стал. Может быть, она сейчас была и права, в чем он, правда был совсем не уверен. Но ведь, в конце концов, это же именно он предложил им свернуть в этот проход, а не она, и, следовательно, все — делается правильно…
День 2, эпизод 12
Эпизод XII
— Вам плохо? — услышал Коршун откуда-то издалека, чей-то глухой голос, но подумал, что это не к нему… «Надо же, — мелькнула мысль, — здесь еще кому-то может быть и плохо… Все самое страшное уже случилось и все равно это еще не конец. Сейчас открою глаза и привет, вот он я ново представившийся раб божий Илья… Но я же не Илья, черт, я же…»
— Эй, — он почувствовал, как кто-то дергает его за руку. — Молодой человек…
Коршун открыл глаза и непонимающе уставился на дергающую его за руку девушку.
— Вы меня? — спросил он, постепенно приходя в себя и протирая рукой глаза, удивленно оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, а собственно, где он сейчас находится, на каком таком том или этом свете?
— Вас, конечно, — девушка улыбнулась. — Вы на меня так навалились…
— Извините, — Коршун смутился, — я не специально.
— Ничего, ничего, — затараторила она. — Я сначала так и подумала, что хам какой-то навалился и лапает, а потом смотрю, что это не хам, а вы на меня навалились, а потом смотрю, что и не специально вы совсем, а что вам плохо… Смотрю, а вы уже оседаете и лицо такое бледное, как у покойника. Ну, думаю, один приехал…
— Где я? — перебил ее болтовню мужчина.
— Что, где? — не поняла девушка.
— Где мы находимся?
— В метро, — девушка пожала плечами. — Где же еще мы можем находиться, раз сами сюда пришли.
— А-а…
— Вам нельзя ехать дальше, — девушка понимающе посмотрела на Коршуна, — вам на воздух надо, а может, и вообще, скорую вызвать…
— Да-да, конечно, — согласился он. — И давно я на вас, вот так навалился?
— Да как только поезд тронулся, так и стали…
— Извините.
— Да что вы заладили, извините, да извините, — возмутилась вдруг девушка. — Давайте я лучше вам помогу выйти.
Коршун не ответил, все еще продолжая осматриваться и, постепенно приходя в себя. Здесь все было обыкновенно, совершенно ничего подозрительного, разве что в вагоне стало немного свободнее, но если только немного…
— А какая это остановка?
— Кузнецкий мост.
«Странно, — удивился он. — Я на этой остановке садился, а она говорит, что… Получается, что я сюда уже приехал. А где же я тогда сел? Ничего не помню…»
Двери выгона все еще были открыты и в них заходили люди. Кто занимал оставшиеся еще чудом свободные места, а кто оставался стоять, кто-то уже читал, держась за поручень, а кто-то только еще собирался это делать — самая для этого времени, обычная картина. Вот уже и последний пассажир, кучерявый пацан с плеером и в широченных джинсовых, с белой строчкой, штанах, ступил на пол вагона. Еще немного и поезд тронется…
Единственное, чего он не заметил, так это только что сидящей напротив него старухи с тележкой. Старуха пропала, словно сквозь землю провалилась. Коршун удивленно пошарил взглядом по вагону, но той будто и след простыл, а на ее месте теперь разместилась довольно симпатичная брюнетка, если не сказать — красивая, с загорелыми стройными ногами и соблазнительными коленками, которая листала какой-то женский журнальчик с разноцветными картинками. «Приснилось, — решил он. — Мне все это, к чертовой матери, приснилось. И эта сморщенная ящерица, которой место давно на кладбище и все остальное…»
— Вы остаетесь?!
— Что? — не понял он.
— Я на вашем месте лучше вышла бы, — девушка снизу вверх смотрела на него своими ясными, но почему-то совершенно не накрашенными глазами. — Глоток свежего воздуха вам бы сейчас не повредил…
— Нет, мне надо дальше.
— Зря, — сказала она и протянула ему руку. — Что ж, как хотите… до свидания, а мне выходить сейчас.
— До свидания, — Коршун пожал протянутую руку.
Девушка повернулась и стала протискиваться к выходу.
— Спасибо, — бросил ей в след Коршун, когда она уже почти добралась до дверей. Но девушка не обернулась.
— Осторожно, двери закрываются, следующая остановка — Пушкинская, — услышал он металлический тембр диктора и отвернулся к окну.
«А все же, — Коршун задумался, — как получилось, что я ничего не помню? Чертовщина какая-то, я даже не помню,
