— Умный, да? — Лике вдруг надоело слушать его болтовню. — Наливай, давай, будем делать вторую попытку…

Вторая попытка была более успешной. Бутылку никто больше не раскручивал, а просто понемногу набирали «отравы» в рот и затем глотали. Было противно, но когда в голове немного зашумело, то это уже и не вспоминалось. Лика достала сигарету и закурила. Дымок поплыл по тоннелю и настроение немного улучшилось.

— Хорошо, — сказала она, рассматривая горящий кончик своей сигареты. — Надо было давно напиться, уже бы дома были. И где ты раньше был со своей бутылкой?

— В магазин бегал, — пошутил Лорман.

Из-за отсутствия жизненного пространства над головой, назад пришлось возвращаться на четвереньках, права совсем недолго, до тех пор, пока песок не сошел на нет, и ребята не смогли встать на ноги. Лика все это время предусмотрительно ползла второй, памятуя свою первую встречу с потолком и звездный салют из собственных глаз. Второй раз наступать на грабли она, естественно, не собиралась. Но вот спуск закончился, и жить стало сразу веселее. Лика вскочила на ноги и сразу же включила плеер. В ушах зазвенели любимые нотки, и она стала даже что-то подпевать себе под нос, тихо мурлыкая, а Лорман, тем временем зажег фонарик, который был выключен, пока они, уподобившись своим четвероногим предкам, передвигались на четырех конечностях. Свет и музыка снова ворвались в их жизнь, разгоняя мрак и раскрашивая ее в свои веселые тона.

— Нас не догонят, — девчонка подняла руки, закрыла глаза и принялась пританцовывать под знакомую мелодию. — Нас не догонят… — она ступила на рельс и мелкими шажочками, балансируя руками, не забыв, правда, при этом открыть глаза, двинулась вперед. — Раз, два, три… — стала считать она свои шаги. — Нас не догонят…

— Нужны мы кому-то, — пробурчал Лорман, — догонять нас…

— Нас не догонят…

— Вот заладила.

Нога соскользнула и Лика снова оказалась на шпалах.

«В универ я сегодня точно не попаду, — вспомнила она. — Ну и черт с ним, схожу завтра. Нас не догонят… Пережить бы встречу с любимыми предками, а там разберемся. Нас не догонят… Что они мне сделают? Ну, поругают, бить же не будут. И поделом, сама знаю, что виновата. Ну, машину на месяц заберут, вот напугали… Через неделю снова кататься буду. Что еще? Подумаешь, домой ночевать не пришла. Так этим я могу и днем заниматься, маленькая, что ли? Тем более, что ничем таким я и не занималась. Я, вообще, если хотите знать, домой ехала. Метро дурацкое…Скорее бы замуж, и что б никто мозги не компостировал! Нас не догонят…»

— Смотри, — прервал ее самоистязание Лорман, когда они, судя по времени, прошли уже больше половины пути.

— Куда? — Лика остановилась и стащила с головы наушники.

Луч света отчетливо обозначил в темноте дверной проем. Парень подошел ближе и посветил внутрь. Обозначился узкий проход, метров двадцать, не больше, заканчивающийся еще одной приоткрытой дверью.

— Ну, и?.. — Лика замолчала.

— Думаю, что нам туда, — Лорман описал дугу лучом света в проходе. — Если есть дверь, то она обязательно должна нас куда-то вывести.

— Куда?

— Куда, куда? На кудыкину гору! — разозлился он. — Почем, блин, я знаю, будем думать, что она ведет наверх.

— А если вниз?

— Это служебный вход и он нас обязательно, куда-нибудь, да выведет, может даже к вентиляционной шахте, а там обязательно должна быть лестница наверх.

— Рельсы тоже ведут наверх, только мы что-то никак до него не доберемся, до этого верха, — засомневалась Лика, заглядывая через плечо Лормана в узкий проход. — Так там рельсы… крокодил Гена говорил, что…

— Дурак твой Гена.

— Конечно, только он заблудился в лесу на свежем воздухе и с полными чемоданами жратвы, а мы с тобой здесь, — она обвела взглядом темное пространство, — и всего с одним протухшим гамбургером.

— Ты про Чебурашку забыла.

— Помню… Ген, а Ген, давай я возьму чемодан, а ты возьмешь меня, — пропела она тонким голоском. — Про этого дурня лучше, вообще, не вспоминать.

— Почему же? — парень вдруг рассмеялся. — Чуть его оптимизма нам бы сейчас не помешало.

— Чего не помешало, — переспросила она, — оптимизма? Нам бы сейчас его парочка ушей не помешала на твоей башке, а не оптимизма, вот что…Что бы тебе в темноте было лучше слышать где поезда ходят…

— Будем говорить или пойдем? — последнее её предложение Лорману явно не понравилось, судя по тону.

— Пошли, ты же у нас командир. — Лика вздохнула. — Только у меня к тебе просьба…

— Что еще?

— Давай я возьму твою сумку, — шмыгнула она носом, — а ты возьмешь меня!

— Что?!

— Я так устала, — продолжала она издеваться, — гулять по этим шпалам, что сил уже нет.

— Оставайся, — Лорман пожал плечами и сделал первый шаг в проем.

— Да-а, — протянула она, двинувшись следом. — Дождешься от тебя помощи, как же… Где тебя только воспитывали? Девушка, с вами можно познакомится… Да если бы я знала, что ты такой кретин… Вот Стасик, тот бы сейчас на четвереньки бы встал, лишь бы мне только было хорошо. А ты…

Они подошли к двери и Лорман осторожно уперся в нее рукой, пытаясь увеличить щель, что бы можно было протиснуться, но та даже не тронулась с места. Осветив фонариком петли, он понял в чем дело. Ржавчина въелась в них так, что их самих уже было и не видно.

— Держи, — Лорман отдал девчонке фонарик и отошел метра три назад. Разбег и его плечо въезжает уже в ее ржавую плоскость. Удар и дверь, сорванная с петель, а вместе с ней и он полетели стремительно вниз по узким бетонным ступенькам. Дальше — крик, мат и грохот железа… и лишь потом только тишина. Лика осторожно подошла к образовавшемуся проему и осветила уходящую далеко вниз лестницу. Куча ржавого металла и Лорман валялись где-то в самом низу, причем железо, кажется, валялось сверху на нем.

— Ты жив? — испугалась она за свою жизнь. — Эй…

Парень не отвечал. Скатившись кубарем по ступенькам вниз и испытав на себе всю их бетонную прочность, он явно был сейчас не расположен к каким либо беседам. «Сломался, — была его первая мысль после приземления. — Допрыгался». Лорман молчал, и Лика принялась осторожно спускаться, другого ей ничего не оставалось. Ступеньки были узкие, да еще и наполовину, если не больше, покрытые толстым слоем спрессовавшейся от времени земли, так что безопасным даже ее спуск, когда свободно можно было поскользнуться и повторить подвиг предшественника, назвать было трудно. Пока она так спускалась, Лорман уже успел слегка очухаться и сейчас, выбравшись из-под привалившей его двери, сидя на полу, ощупывал свои руки и ноги. Голова его все еще гудела, как после взрыва, челюсть ныла, а от боли в коленях и локтях даже немного подташнивало, но в целом — ничего страшного не случилось. Могло быть