— Ты что, еще не готова! — налетела она на сонную Лику. — Ты посмотри сколько уже времени, а ты…
— Сама смотри, — огрызнулась та и потянулась. — Ты обещала за мной заехать в девять, а сейчас сколько?
— Ну и что?! — Машка захлопала ресничками. — У меня, что других дел не было?
— Не знаю, — Лика зевнула и посторонилась, пропуская подругу в прихожую. — Ты же говорила, что Ритка поедет, а я так…на подхвате. Вот я и не чесалась, думала, что вы уже давно на паркете танцуете…
— Прямо, — расфуфыренная, пахнущая всеми цветами радуги леди грациозно проплыла мимо говорившей замухрышки в комнату. — Сестричка, зараза, так и не объявилась, она всегда только про себя думает, а то, что билеты пропадают…
— Ладно, — вздохнула Лика, направляясь в уборную, — не расстраивайся, не пропадут твои билеты.
— Только быстрее…
— А чего ты так вырядилась то? — донесся до Машки оттуда её слегка охрипший голосок и сразу же затем послышался шум сливающейся воды в унитазе.
— Так карнавал же?
— Не фига себе, — теперь Машка уже услышала шум льющейся воды, но только уже из ванной комнаты. — И где это все будет происходить? — Лика высунулась в дверь с набитым пеной ртом.
— В Кускове.
— Где?
— Сама увидишь, — леди прошуршала в комнату и остановилась перед зеркалом, принявшись зразу же выискивать недостатки в своей внешности. Напудренная головка с обворожительной прической критически уставилась на свое волшебное отражение. Слегка припухшие губки, пушистенькие реснички, аккуратненький носик и небесные глазки не поддавались никакой критике: все было в полном порядке. Даже обидно… Машка подмигнула себе и крутанулась на одной ножке.
— Так обидно, что даже не видно, — рассмеялась она сама себе в зеркало — Чего не видно? Ничего не видно, того и обидно, ля-ля-ля… Подруга, давай чешись быстрее, — крикнула она Лике. — У нас совсем нет времени прохлаждаться.
Но та и сама уже торопилась.
Праздник был в самом разгаре, когда их, запряженная ослепительной четверкой вороных жеребцов карета подкатила ко дворцу, вернее к парадному его подъезду. Услужливый лакей в красной, разукрашенной золотом ливреи тут же подставил под дверцу кареты аккуратную, оббитую темно-вишневым атласом, скамеечку и, склонившись в легком поклоне, потянул на себя её золотую ручку. Дверца открылась и, сначала наружу показалась белая кроссовка, потом край платья, тут же спрятавший её под себя и, наконец, сама… Лика оперлась своей ручкой на белоснежную перчатку лакея и аккуратно ступила ножкой на хлипкое приспособление. Ступенька чуть скрипнула, но…выдержала, не развалилась под её сорока с лишним килограммами. Лика одобрительно улыбнулась лакею, губастому негру в напудренном парике с косичкой и поставила вторую ножку, но только уже на землю.
— Боже мой, — деланно воскликнула она и игрушечно заморгала своими накрашенными ресничками. — Какая истерика, сейчас описаюсь…
Негр радостно закивал своей напудренной макушкой. Черная рожа, белые зубы, покрасневшие белки выпуклых заморских глаз, черное, белое, красное — все выражало такое угодническое благодушие, что ей так захотелось, почему-то плюнуть ему прямо в его белоснежную ладошку, что только истинно «аристократическое» воспитание не позволило ей этого сделать. Она лишь слегка наступила ему на ногу… Большая пряжка на туфельке хрустнула, а сам он только чуть сморщился, лакейская выучка не позволяла ему сделать большего, он и так распоясался…
Лика улыбнулась, блеснув своими природными зубками, уступающими негритянским, разве что только в размерах, но уж ни в коем случае не в фарфоровой белизне и величественно проследовала дальше. Для неё этот вечер только еще начинался…
— Истерика, — продолжала она восхищаться окружающим её великолепием. — Столько света, огня… А какие кареты, какие конюхи…
— Кучера, — поправила её Машка, так же величественно дефилирующая слева от неё, чуть приподняв своими нежненькими пальчиками подол своего шикарненького платьица.
— Ага, — Лика продолжала осматриваться. — Красотища то какая, Машуня… Сплошные парики, князья да военные…Не дай Бог меня хоть один из этих разукрашенных петухов попробует затащить к себе потом в кровать, ты знаешь, что будет…
— Не волнуйся, — подруга взяла её под руку и принялась обмахивать себя веером, — здесь твоя попка совершенно никого не интересует.
— Да?! — глаза красотки округлились. — А что их здесь интересует, попки себе подобных?
— Успокойся, — хихикнула Машка, — это не гей клуб.
— А что?
— Карнавал, что же еще, — рассмеялась она. Ах, карнавал удивительный бал… — пропела она, — помнишь? А сказку про золушку, помнишь? Так вот там, в двенадцать все заканчивается, а здесь — в двенадцать все только начинается…
— Но тоже сказка? — Лика остановилась и в упор взглянула на «фею».
— Карнавал, милочка, — «фея» закатила под потолок свои глазки, — это всегда сказка!
— Устала я как-то от сказок, — Лика вдруг посерьезнела. — Хочется обычной, нормальной жизни…
— Влюбилась, что ли?
— Не знаю, — пожала она плечами, — есть немного…
— И кто же этот счастливчик, задуривший голову моей подруге?
— Не знаю… Он даже телефон мне свой не оставил. А какое сегодня, кстати число?
— Шестнадцатое, а что, — Машка подозрительно покосилась в её сторону, — у тебя напряг с памятью?
— Нет, просто… — Лика сморщила лоб, пытаясь припомнить, что же такое с ней приключилось. — Мы вчера с ним так классно посидели и с Риткой, что домой завалилась только сегодня утром, часов в одиннадцать, а что было ночью, так лучше и не вспоминать.
Что?! Вы с ним это…
— Хуже…
— Он тебя изнасиловал?
— Кто?
— Ну-у, твой этот издыхатель…
— Воздыхатель, — поправила её Лика.
— Без разницы…
— С чего ты взяла?
— Ты же сама только что сказала.
— Ничего я не говорила, — Лика попробовала руками чуть оттянуть от примятых грудей напяленный на себя корсет. — Совсем дышать невозможно, какой дурак только это придумал?
— Не отвлекайся, — Машка была явно заинтригована и без ответа, похоже, оставаться не собиралась. — Что было то?
— Кошмар. У меня такое ощущение, что я побывала на том свете.
— Дури нанюхались, крокодильчики полетели?
— Совсем нет.
— Тогда выкинь все из головы, — Машка сразу же нашла рецепт её молодости. — Скажи себе, что этого ничего не было и плюнь на все четыре стороны!
— Его тоже не было?
— Его — тем более! — Машка свернула веер и чмокнула её в щеку. — Не было, нет и больше, никогда не будет… Я тебя сейчас в такой круг введу, что ты на всю жизнь всех забудешь!
— Всех?
— Только бывших ухажеров, не расстраивайся…
Так за разговором дамы и не заметили, как поднялись по закругленной лестнице к самому входу, где их уже поджидали, по всей видимости, хозяева всего этого великолепия. Лика обернулась и еще раз похвалила себя за то, что согласилась, спасибо Машке, сюда приехать, а не осталась дрыхнуть, как самая последняя дура, дома. Такой красоты даже во сне не могло присниться. Столько здесь было огней, карет, шикарных дам и не менее шикарных их кавалеров. А экипажи тем временем все прибывали и прибывали, людей становилось все больше и больше…
— Знакомьтесь, —
