– Сон, – медленно сказал Джуд.
– Не просто сон. – Пенроуз встретилась с ним взглядом. – Видение.
Джуд уже натягивал сапоги и плащ, когда понял, что происходит. Его мысли стали бушующим штормом, но эти быстрые, знакомые действия помогли найти опору.
Конец последнего пророчества. Обещанный ответ на тьму. Могло ли это действительно случиться?
Он снова повернулся к Пенроуз.
– Ты разбудила стражу?
– Я пришла первой.
Конечно же. Джуд был Хранителем Слова, Пенроуз нужны были приказы. Он кивнул и направился к двери.
– Я приведу Гектора и Петроссиана. Разбуди других.
Они разделились в коридоре, Джуд пошел направо, а Пенроуз – в другую сторону. Он слышал, как она постучала в дверь Осея, проходя мимо.
Джуд сначала подошел к комнате Петроссиана, хотя тот жил дальше. Воин проснулся быстро и не стал задавать вопросов Джуду, когда тот сказал ему отправиться прямо в покои принца.
Тогда Джуд вернулся в коридор и остановился у двери Гектора, его сердце колотилось в груди. Паладин попытался его успокоить. Ведь он просто будил друга.
«Не друга, – напомнил он себе. – Члена стражи». Нужно четко понимать это с нынешнего момента. Если то, что сказала Пенроуз, – правда, если у принца действительно было видение… верность Хранителя Слова должна быть абсолютной. Непоколебимой. Больше нельзя позволять чему-то отвлекать его.
– Гектор, – позвал он, колеблясь, положив ладонь на ручку из кованого железа. – Ты не спишь?
Ответа не последовало. Джуд понял, что хоть он и слышал тихий шепот Пенроуз на другом конце коридора и скрип суставов потягивающегося Ярика, находящегося еще дальше, с другой стороны двери Гектора была только тишина. Ни сердцебиения. Ни вздоха.
Пульс Джуда ускорился, когда он распахнул дверь.
Кровать была аккуратно заправлена, занавески отдернуты, за ними – ночное небо. Форма и меч Гектора пропали. Как и сам Гектор.
– Где Наварро?
Голос Пенроуз раздался из открытой двери позади Джуда.
Тот лишь покачал головой, а в его груди зарождалась паника. Он встал на колени у деревянного сундука у подножия пустой кровати и открыл крышку. Внутри лежал сложенный темно-синий плащ стражи паладинов, оставленный специально.
– Джуд? – осторожно произнесла Пенроуз позади него.
Джуд потянулся к плащу, словно, сжав его между пальцами, он мог вернуть Гектора себе. Как бы ему ни хотелось верить, что Гектор сможет побороть горе, правда ударила его в живот. Вчера Гектор встретился лицом к лицу с тенью прошлого. Он был не в порядке. И возможно, никогда не будет.
– Он вернулся в цитадель, – сказал Джуд, поднимаясь на ноги. Он был в этом почти уверен.
Может, он и не знает подробностей прошлого Гектора, но он все еще понимает его лучше, чем кто-то еще в мире. Джуд позволял ранам зарастать. Гектор же был другим. Он будет ковырять корку на ране, пока та снова не откроется.
– Почему он поступил так, не сказав тебе? – спросила Пенроуз, на ее лице отразилась тревога.
Джуд колебался. Рассказать ей правду – значит нарушить слово, данное Гектору. Но она заслуживала правды.
– Прошлой ночью Гектор рассказал мне, почему покинул Керамейкос. Когда он был ребенком, всю его семью убила девушка с Даром крови. Девушка, оставившая бледный отпечаток руки на телах.
Пенроуз открыла рот от удивления.
– Семья Гектора была убита Бледной Рукой?
– Он оставил Орден, чтобы найти ее.
Она прищурилась.
– Как это связано с цитаделью?
– Вчера, когда мы пошли поговорить с капитаном караульных, мы увидели там узницу. Они поймали ее предыдущей ночью в храме Тарсеиса. Гектор сразу же узнал ее. Сказал, что это девушка, убившая его семью.
– Бледная Рука здесь?
– Я не знаю, – сказал Джуд. – Она этого не признает. Гектор не видел ее много лет. Но он был уверен.
– Что он собирается сделать?
– Я не… – Джуд резко вскинул голову. – Я не знаю. – Он замолчал, а потом следующая мысль пронзила его, как солнечный свет бурю. – Но мне нужно остановить его.
– Прямо сейчас последний пророк ждет тебя в том конце коридора.
– Мне нужно найти Гектора, прежде чем он сделает что-то глупое. – Джуд знал, как абсурдно это звучит. Но потому он только сильнее уверился в своем решении. – Я уйду ненадолго. Стража остается под твоим командованием, пока я не вернусь.
Он двинулся было мимо Пенроуз к двери, но девушка схватила его за запястье.
– Отправь кого-то другого, – сказала она. – Ты нужен пророку.
Джуд покачал головой.
– Нет, не могу… я… это должен быть я. Только я могу это сделать. Если я смогу с ним поговорить, то, уверен, он образумится.
– А что, если нет? – спросила Пенроуз, сжимая его руку. – Если он отказывается повиноваться Хранителю Слова, это дезертирство. Ты это знаешь. Ты знаешь, какое наказание его ждет. Какое наказание ждет любого паладина.
Джуд сглотнул. Клятвы паладинов были ясными. Если Гектор их нарушит, то это повлечет за собой смертный приговор. И Джуд должен будет его исполнить.
– До этого не дойдет, – сказал он, хотя его сердце звучало менее уверенно, чем его слова. – Не дойдет.
24
Эфира
ДВЕРЬ КАМЕРЫ СО СКРИПОМ ОТКРЫЛАСЬ, разбудив Эфиру. Все еще сонная, она встала на ноги, неуклюже дернув цепи, чтобы обрести баланс. В двери, в тени из-за слабого света, стоял Гектор Наварро.
Его пальцы сжимали рукоять меча. Эфира никак не могла защититься. Помимо обычного способа. Ее ладони стало покалывать от предвкушения.
– Как ты сюда попал? – спросила она.
– Нас только двое, – сказал Гектор, наконец ступая в камеру. – Так что можешь перестать притворяться.
– Где другой мечник? – До этого он останавливал Гектора.
– Его здесь нет, – кратко ответил Гектор. – Я же тебе сказал.
Эфира сглотнула.
– Я тебя долго искал, – продолжил Гектор. – Достаточно долго, чтобы узнать, сколько жизней ты забрала с тех пор, как убила мою семью. На скольких людях оставила свою метку.
– Тогда ты знаешь, что эти люди не были невинны, – сказала Эфира дрожащим голосом. – Я убиваю только тех, кто этого заслуживает. Тех, что жестоки, кто использует власть, чтобы вредить другим.
– Ах да. Бледная Рука убивает только злых. Как странно, это не имело значения, когда ты забрала жизнь моей семьи. Они были невинными, но тебе это не помешало. Ты вообще их помнишь?
Заставив себя встретиться с ним взглядом, она прошептала:
– Да.
Его губы искривились.
– Моя мать. Мой отец. Мой брат. Они приняли тебя, проявили доброту. А ты их убила.
– Я не… – Девушка замолчала. Никакие слова не изменили бы ее поступка, и если бы она могла вернуться и снова сделать выбор, то она выбрала бы Беру. – Это был несчастный случай.
– Я в это не верю, – сказал Гектор. – Ты забираешь жизни, потому что можешь. Ты считаешь себя богом. Но это не так. Кто ты такая, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Как может такой монстр, как ты, знать, кто такой же, а кто нет?
Эфира сделала панический вздох, когда выражение лица Гектора снова
