Увидев Стэнна, я радостно вскочила, отбросив учебник, и кинулась ему на шею:
— Стэнн, как я соскучилась!
Он подхватил меня, закружил по комнате:
— Я тоже соскучился! Пойдём ужинать, а потом я тебе сообщу важную новость.
— А почему не сейчас? — поинтересовалась я.
— На всякий случай. Вдруг ты от неё аппетит потеряешь?
— Уже потеряла, — рассмеялась я. — От любопытства.
И вдруг вспомнила наш разговор с Икэссой и заторопилась:
— Подожди, у меня ещё один вопрос есть.
— Какой? — Стэнн поставил меня на пол, заглянул в глаза.
— Мне сегодня твоя мама сообщила, что на тебя было совершено покушение.
Стэнн поморщился и перестал улыбаться.
— Ты сказал тогда, что произошедшее — это государственная тайна и поэтому ты не можешь мне об этом рассказать. Но почему тогда лорд Джэффас поделился с леди Икэссой? Он тот случай государственной тайной не считает?
— Я просто не хотел тебя волновать.
— А ты не думаешь, что, когда я что-то чувствую, но не понимаю, что происходит, я волнуюсь гораздо больше? А ещё получается, что ты мне доверяешь меньше, чем твой отец твоей маме.
И, вздохнув, добавила:
— Впрочем, наверное, ты прав. Твои родители уже много лет вместе, а мы с тобой знакомы без году неделя. И ты ещё не знаешь, умею ли я хранить тайны. Вот и не доверяешь.
Мне вдруг стало очень грустно. Я неожиданно поняла, насколько я здесь чужая, если даже любимый человек не решается открывать мне свои секреты. И почему-то очень захотелось домой. В простой и понятный мир, без колдовства и магических сражений, без дворцовых переворотов и придворных интриг. В мою маленькую вокальную студию, к своим ученикам, к сестре и подруге.
Стэнн встревожено поглядел на меня, потянул за руку, усадил к себе на колени:
— Нет, родная, нет. Не думай об этом. Твой дом — здесь. Прости. Я тебе доверяю. Просто ещё не привык, не свыкся с тем, что у меня есть человек, которому можно всё рассказать.
Что? Я это вслух сказала? Или… Я насторожилась:
— Ты мои мысли читаешь?
Только этого мне не хватало! Неужели он пользуется тем, что я ещё не умею держать ментальный щит?
Я заглянула любимому в глаза. Стэнн смущённо отвёл взгляд.
— А ты не думаешь, что это — подло? — прошипела я, резко вставая с его колен. Он попытался удержать, но я оттолкнула его руку. — Я-то не могу ответить тебе тем же. А ты, значит, пользуешься моей неумелостью и уязвимостью?
— Селена!
— Не трогай меня! — отскочила я в сторону от его руки. — Значит, в этом доме даже мысли мои мне не принадлежат? И ты считаешь правильным, что ты знаешь обо мне всё, а я о тебе — ничего? Я тебе верила, а ты…
Я задохнулась от возмущения.
— Селена, пожалуйста, выслушай меня! — взмолился принц.
Я с трудом взяла себя в руки, отошла к окну и навалилась на подоконник, исподлобья глядя на вскочившего со стула мужчину. Стэнн поёжился от моего взгляда. Видимо, маловато в нём было любви и нежности.
— Да, я читал твои мысли. Но только для того, чтобы узнать, чего тебе не хватает. Чтобы помочь тебе привыкнуть к нашему миру. Я не хотел тебя обижать. Совсем не хотел.
— А я-то думала, что мы из-за нашей любви так чувствуем друг друга. Что это твоя любовь помогает тебе понимать мои желания. А оказалось… Какая же я доверчивая дура! Могла бы и раньше догадаться!
— Селена, не говори так. Я и правда это делал из любви к тебе, — шагнул, было, ко мне Стэнн, но натолкнулся на мой злой взгляд и тяжело опустился на стул. Сгорбился, и, глядя в пол, тихо сказал:
— Я даже не думал, что нам будет так тяжело притираться. Когда ты была сновидицей, мы легко понимали друг друга.
— Ты жалеешь, что привёл меня сюда? — дрогнувшим голосом спросила я.
Стэнн резко поднял голову и твёрдо ответил:
— Нет. Никогда, ни разу, ни секунды я не жалел об этом.
И горько добавил:
— Просто я выяснил, что совсем не понимаю женщин.
— Не ты первый, — усмехнулась я. — Но могу успокоить: женщины тоже часто не понимают мужчин. Как не понимаю тебя я.
— Значит, я не один такой бестолковый? — иронично скривил губы любимый. И серьёзно продолжил: — Селена, меньше всего я хотел тебя оскорбить или обидеть. Я же вижу, что тебе тяжело здесь. Ты только появилась — сразу экзамен. Потом моё предательство. Я до сих пор чувствую себя виноватым. Меня целыми днями нет дома, а мама — это мама, она тебе сестру и подругу не заменит. Я просто хотел облегчить тебе жизнь. Хотел, чтобы хотя бы со мной тебе было легко. Хотел, чтобы ты заново, уже наяву, полюбила меня за мою преданность, за заботу. Я не думал, что ты воспримешь это, как оскорбление и вмешательство в твою жизнь. Прости, пожалуйста.
Я помолчала, глядя на устало сгорбившегося принца. Злость и возмущение ушли, остались только грусть и усталость. Захотелось подойти к любимому, провести рукой по его волосам, запутаться в них пальцами…
Но разговор надо было довести до конца. И, наконец, определить взаимные личные границы.
— Ты сейчас опять мои мысли читаешь?
Стэнн молча помотал головой.
— Это хорошо, — с удовлетворением кивнула я и продолжила: — Я понимаю, что ты не хотел меня оскорбить. И я бы не обиделась, если бы мы были на равных. Ты прочитал мои мысли, я — твои. Ты закрылся ментальным щитом, я закрылась. Всё, мы квиты. А здесь получается, что я нахожусь в заведомо проигрышной позиции. Ты можешь читать мои мысли и прятать от меня свои, а я — нет. И получается, что ты пользуешься моей слабостью. И обижает именно это, а не само проникновение. Поставь себя на моё место. Понравится тебе, если кто-то будет постоянно читать твои мысли, оправдывая это тем, что хочет тебе помочь?
— Нет, — хрипло ответил Стэнн. — Я одно время здорово из-за этого на Рэвалли сердился, хотя он ко мне в голову только во время занятий лез. Но у меня там иногда такие мысли мелькали, что мне было за них неловко. Вот я и злился.
— Мне тоже неловко. И вообще, мысли — это вещь личная, интимная. И если мне при тебе ещё и за мыслями своими следить придётся, я же вообще взвою. Мне твоё присутствие не в радость будет.
— Селена, — Стэнн встал, шагнул ко мне, но подходить не стал, остановился недалеко от стола. — Прости. Хочешь, я дам тебе слово, что больше не буду читать твои мысли?
— А твоему слову можно верить? — с деланным равнодушием спросила я.
— Что?! — возмущённо выпрямился
