— Уходи! — крикнул Ринельгер и бросил молнию рядом с Орином.
Михаэль отпрыгнул, чародей упал лицом вниз и пространство пронзило нестерпимым светом. Ринельгер услышал рёв, полный боли, и взрыв. Падающие кровавые ошмётки громко шлёпались в воду, отзываясь многочисленными брызгами. А потом наступила тишина, вслед за ней — всепоглощающая тьма. Ринельгер слышал собственное дыхание, прерывистое, возбуждённое, и больше ничего — мир словно умер…
***
Путь от хижины у Моровой пропасти до Эстифала пролегал по границе Сумеречного леса и всегда казался тихим, опасно безжизненным, но когда-то здесь в эрениль горожане Теневала устраивали празднества, призывая маредорийцев и духов разделить радость сбора урожая. Древняя традиция, истоки которой знали, пожалуй, только хронисты. Ширен, даже несмотря на профессию, пока был молодой, от всей души веселился на празднествах и напивался до беспамятства. Теперь от этих событий остались пустые воспоминания и застывшее эхо смеха, криков, счастья.
Ширен хлестнул поводьями, подгоняя осла и всё время оглядываясь. Пускай Лицедей и обеспечивал сохранность тех, кто ему служил, но чувство, будто дух может передумать, никогда не покидало старика. Гробовщику не хотелось умирать паршивой смертью: быть разорванным и сожранным какой-нибудь тварью. Нет, он до мурашек боялся такой мучительной смерти.
— Ну, упрямая скотина! — поднял Ширен плеть. — Шевелись давай, если не хочешь стать ужином для здешних тварей!
Маловероятно, что осёл осознавал всю опасность, какую представил себе старик: совсем редко Ширен покидал домик на краю Морового оврага, а если и уходил, то для того, чтобы закупиться едой или выполнить редкие поручения особой важности от Лицедея. Каждый новый год Ширен спорил сам с собой, угадывая, сколько ещё осталось протянуть последним поселениям Нижней Норзрины. Перебираться куда-то в другое место он считал пустым делом: всё равно скоро помирать, а приспосабливаться к новому ритму жизни — не в его годы.
Вскоре дорога почти срослась с краем Сумеречного леса, той части Маредора, что, казалось, хранила суть вселенского зла, из какого был соткан этот проклятый мир. О чём же тут можно говорить, если даже святоши из войска мятежной королевы предпочли не связываться с тёмной частичкой Маредорийского леса, обойдя его и выжигая вокруг всё живое, в том числе и Теневал с предместьями.
Фургон Вильмонда встретился Ширену, когда до Эстифала, где должен был отдыхать мортус, оставалось две сотни сажень. Повозка одиноко стояла недалеко от первых деревьев и выглядела совсем умиротворённо. Запряжённые мулы лениво жевали траву у дороги, игнорируя ядовитую плёнку от дождя на стебельках — многим животным стоило бы перенять тягу жить в новых реалиях у этих зверей.
Ширен вздохнул, закрыв глаза, и покачал головой. Иногда безалаберность Вильмонда выводила старика из себя — как можно оставить фургон с мулами в таком опасном месте? Ширен знал молодого мортуса ещё с его детства, и когда он подрос, то на долгое время стал помощником Ширена. Единственный человек, которому мог доверять старый Гробовщик, преступно пренебрегал собственной безопасностью.
— Вильмонд!
В фургоне кто-то закопошился, и оттуда выглянул, в одних портянках, к тому же развязанных, мортус с мечом в руке. «Глупец, — вздохнул Ширен: — будь вместо меня какая тварь или разбойник, железяка, коей и пользовался-то ты от силы пару раз, тебя бы не спасла.» Конечно, он преувеличивал. За четыре года Тёмного Века молодой мортус научился защищаться. Старик подвёл осла и выжидающе взглянул на Вильмонда.
— Фу, Ширен! — сплюнул он. — Клянусь богами, ты меня напугал.
Из фургона выглянула рыжая девка и, увидев старика, с ужасом на лице залезла обратно.
— Это кто? Ты уже побывал в деревне? — нахмурился Ширен и фыркнул: — нашёл место, где девок трахать. Здесь глаз да глаз нужен.
— Кончай гундеть, — Вильмонд накинул на себя рубаху. — Ты каким демоном сюда добрался? Зачем, главное?
— Мне нужно с тобой кое о чём потолковать, — протянул старик, косо смотря на фургон, где пряталась девка. — Наедине…
Вильмонд вздохнул, залез внутрь, чтобы накинуть плащ, и выскочил. Они отошли, встали под дерево — не самое лучшее место, но тут точно можно было надеяться, что никакой смертный их не услышит.
— Лицедей приказал доставить ему мальчишку из Эстифала, — произнёс Ширен, буравя Вильмонда взглядом. — Верона.
— Что? — мортус с опаской огляделся и сказал очень тихо: — Сиротку из Теневала, зачем? Каким демоном…
— Послушай, Вильмонд, — Ширен тяжело вздохнул и выдохнул, собираясь со словами. — Видимо, этот малец тот, из-за кого Лицедей уничтожил Теневал. Он созвал со всего севера Культ Кровавой Ночи, этих безумных сектантов, не просто так.
— Это же безумие, Ширен…
Вильмонд отступил к соседнему дереву, опёрся спиной о него и провёл ладонью по лбу.
— Он переводит все силы на Эстифал, — продолжил Ширен. — Мертвецы, некросициары, особенный мальчишка. Мне всё это напоминает то, что случалось в Век Гнева. Я боюсь, — Гробовщик замялся. Он страшно опасался произносить свои мысли вслух. — Я боюсь, что дракон Хаоса, Некрос, всё ещё жив…
Вильмонд не ответил. Он опустил голову, взгляд его застыл на усыпанной гниющими листьями земле Сумеречного леса.
— Верон вместе с солдатами из Святого Воинства, — говорил Ширен. — Если они выжили, мы должны их перебить и забрать мальчишку.
— Перебить Святое Воинство? — Вильмонд покачал головой. — Нет, Ширен, я не могу…
— Ты уже по уши встрял в это дело, парень, — прошипел Гробовщик. — Назад дороги нет… пока что. Как только рухнет здесь последний оплот — слышишь, Вильмонд, как только последний живущий сомкнёт глаза навсегда, ты должен бежать. Куда хочешь. Куда глаза глядят, Вильмонд. Я передам тебе почти все свои сбережения, и ты уйдёшь отсюда. И никогда не вернёшься.
— Мне? — мортус неуверенно поднял голову. — А как же ты?
— Мне восьмой десяток лет, — усмехнулся горько Ширен. — Я уже никуда отсюда не сбегу. Ты мне как сын, напарник.
— Хорошо, Ширен, — прикусил губу Вильмонд. Его лицо побледнело, по виску пробежала капля пота. — Когда он собирается покончить с Эстифалом?
— Я об этом ещё не знаю, быть может, пока полный Вармас в небе, — Гробовщик кинул взгляд на верх. — Ладно, пошли… Закончим работу.
— А что с Керой?
— С девкой-то? — Ширен сплюнул. Он совсем о ней забыл. — У нас нет времени с ней возиться…
— А лишние свидетели нам не нужны, — Вильмонд как-то нездорово взглянул на старика.
— Если хочешь, я сделаю это за тебя.
— Нет, — Вильмонд крепче сжал меч. — Я должен сам…
***
Пожалуй, уходить через Сумеречный лес такая же глупость, как сражаться с обезумевшим духом — но, как убеждался не в первый раз Ринельгер, дуракам зачастую везло. Алормо ни в какую не желал идти той же дорогой, какой они пришли из
