Удивительно, как могла быть темна алая ночь на улице! Тучи, словно толстое полотно, заслонили Вармас, что в Тёмный Век был чуть ли не единственным природным источником света. Отряд, окружённый белой светящейся аурой, был настолько одинок в поглощённых тьмой окрестностях, что казалось, будто никакого Цинмара не существует, что где-то в сотне вёрст не пытается жить обычной жизнью город Ветмах, что Внутреннее море остановилось и больше не выкидывало корабли на Пустынный берег.
— Норос-Сугур живёт в пещере в самой низине, — рассказывал Михаэль Ринельгеру. — Алормо говорит, будто у демона десятка два щупалец, а сам он настолько огромен, что лишь только голова помещается в пещере, а всё остальное скрыто в топи. Раньше, пока жители окрестных Рубцам поселений приносили ему дары, он берёг имперский тракт от чудовищ и грабителей. Священная война вынудила имперцев отступать отсюда, когда королева отправила Святое Воинство на прорыв. О Норос-Сугуре новые обитали предпочитали не вспоминать, а те, что остались, были заняты другими проблемами. А в Тёмный Век, когда опасность таит каждое деревце, каждый камешек, никто не осмелился прийти сюда, поселения опустели… в общем, о Норос-Сугуре забыли окончательно.
— Духи так себя не ведут, — сказал Ринельгер, приглядываясь к каждому дереву, так похожему на щупальце, вырвавшееся из земли. — Его суть должна быть осквернена…
— Кровавой Ночью? — закончил Михаэль. — Все драконы Мощи сходили с ума, и духов ждёт та же самая судьба. Можем ли мы жить, опасаясь переменчивости наших якобы «хранителей»?
— Мир не так прост, рыцарь…
Алормо поднял кулак вверх, чёрный силуэт его руки был отчётливо виден в свете Орина. Отряд рассредоточился, приготовившись. Клирик махнул посохом, кристалл отделился от навершия и поплыл вперёд. Во тьме, по мере его продвижения возникали очертания покрытой влажным мхом пещеры. Кристалл зацепился над тёмной аркой, напоминающей чудовищную пасть, и усилил свечение.
— Неужели кто-то отважился почтить меня своим присутствием? — прорычала пещера с издевкой. В тёмной арке загорелись несколько алых огоньков. — Алормо? — изрыгнуло с превеликим удовольствием чудовищное воплощение хранителя Рубцов. — Сколько лет прошло? Снова нужно перевести отряд твоего жалкого воинства через тракт? Я ведь больше не нуждаюсь в твоих дарах… Появились иные, кто хочет со мной… кхм… дружить.
— Сегодня я без даров, демон, — бросил Алормо. — Только с правосудием.
— Демон? Правосудие? — расхохотался громовым рокотом Норос-Сугур.
Из пещеры показались очертания демона: высунулась рыбья голова с восемью налитыми алым глазами. Огромная пасть открылась в чудовищной усмешке, обнажив несколько рядов острых зубов.
— Старый дурак, — скрипуче протянул Норос-Сугур. — Хотя, чего ещё ожидать от идолопоклонников Аромерона, выдуманного какой-то варварской шлюхой? Алормо, я сожру тебя и твоих недоумков, набравших наглости явиться сюда…
У Ринельгера заколотилось сердце, отчаянно пытаясь вырваться из ставшей тесной темницей груди. Чудовища, наёмники и разъярённые звери ничто по сравнению с гневным духом, или, как теперь принято выражаться, с демоном. Норос-Сугур утробно расхохотался, увидев, как пятятся чародей и несколько солдат.
— Среди вас яркое свечение, — сложно сказать, куда были обращены глаза демона, но Ринельгеру казалось, что именно на него. — Это будет сытый ужин…
Норос-Сугур высунул пасть, низко прошипев, и со всех сторон из земли, воды и грязи вырвались тёмные шипастые щупальца, уж явно больше двадцати. Чары Орина выстрелили из неоткуда, Ринельгер даже не успел их ощутить — но щупальца, опускаясь загорелись, по ним ударила энергия, отталкивая от людей. Алормо, стоявший впереди отряда, сжав длинный полуторный меч, ринулся к пасти демона. Норос-Сугур бросил на норзлина вырвавшиеся перед ним из болота грязные, обтянутые гнилыми корнями, клешни: рыцарь вонзил в панцирь одной из них клинок, кончик которого вышел с другой стороны, другая клешня схватила Алормо за ногу и повалила в мутную воду.
Отряд занялся щупальцами, они выбрасывались из-под защитного купола Орина с копьями и клинками, пронзая их, пытаясь отсечь. Норос-Сугур, поглощённый схваткой с Алормо, размахивал ими вслепую, однако очень эффективно, пронзив двоих охотников из отряда почти сразу же, как те бросились в атаку. Ринельгер, ошарашенный зрелищем, отошёл и прижался к Орину, пока тот поддерживал защитные чары и явно готовился к очередному фокусу.
К Алормо присоединились Михаэль и Верон, они освободили командира из цепкой клешни и вместе отбивались от яростных атак чудовищных конечностей хранителя Дегановых Рубцов. Его демонический хохот разносился по округе, к нему в жуткий оркестр присоединились вопли солдат, которых рвали на части шипы.
— Колдун! Помогай! — крикнул Ренегор, выпуская стрелу в щупальце, что снесло щитника, охранявшего стрелка.
Ринельгер наотмашь пустил молнию с пальцев, поражая окровавленное щупальце, нависшее над гномом. Чародей не мог оправиться от зрелища, от чудовищных замахов, разрушающих барьер клирика, уничтожившего все представления Ринельгера о шарлатанах и недоучках из рассказов легионеров о Святом Воинстве. Но большим потрясением был воочию увиденный демон — настоящее чудо, материализовавшееся из Потока, до сих пор не применившее магических способностей, которые могли бы своим могуществом положить всех, кто здесь был, разом.
— Колдун, послушай меня! — обратился к Ринельгеру Орин. — Я готов ударить по демону специальным заклинанием, слышишь? Алормо до сих пор не пробил череп демону, ты должен им помочь чарами и побыстрее!
— Это ваш план? — крикнул Ринельгер. — А если не получится?
— Тогда будем пировать в залах Аромерона!
Ринельгер выругался и бросил взгляд на Норос-Сугура, что играючи отбивался сразу от троих мечников. К ногам чародея упал латник с пробитым шлемом, забрало которого было сорвано, обнажая кровавую кашицу, оставшеюся вместо лица. Ринельгер вынул серп, перешагнул мертвеца, справляясь с дрожью, и бросил несколько огненных заклинаний в Норос-Сугура. Огни пролетели над головой Михаэля и разбились о незримый барьер. Демон разразился новым оглушительным хохотом, дёрнул клешнёй, сбивая Верона с ног. Мальчишка пронзительно закричал, когда его на лету поймало очередное щупальце, откидывая куда-то в алую тьму. Алормо яростно завопил, его поразила клешня в голову, откинув под барьер клирика.
— Скорее, у вашего чародея готово заклинание! — крикнул Ринельгер, схватившись за руку Михаэля. — Нужно пробить ему череп!
— А что мы, мать твою, пытаемся сделать?!
— Давай, вместе!
Ринельгер рванул серпом, зажигая молнию, что впилась в клешню, резанул клинком щупальце, и полная энергии кровь ворвалась в сознание чародея. Михаэль отрубил шипастую часть — Норос-Сугур яростно взревел. Ринельгер увернулся от слепого замаха клешнёй, собирая Мощь от крови демона, проводя по своим жилам силу, какую они никогда не чувствовал, к руке с серпом. Импульс оторвал клешню, и на головы чародея и рыцаря хлынула тёмная вонючая кровь болотного хранителя.
Ринельгер сконцентрировался, не упуская кровавую ауру демона, и пустил из серпа пламенный столп, окружённый вспышками
