— Слышишь их, Ровена? — спросил на маредорийском рунариец.

— Чувствую, — прошептала его спутница, сжимая в руках толстый лук. — Нужно уходить, Зерион.

— Подожди, — протянул он, прижав рукав к носу. — Разве не ощущаешь? Наводка была правдивой, ученица мятежной королевы рядом…

Ровена пожала оголёнными плечами и вылезла из кустов на опушку. Зерион, бросив последний взгляд на Азенканас, обернулся к ней — маредорийка разминалась, её зеленоватая кожа блестела на солнце в открытых взору частях, а таких было очень много — толстые кожаные одежды скрывали только её бёдра, грудь да левое плечо. Ноги у неё были обуты в длинные сандалии с восхитительно удобной подошвой — Зерион пробовал в похожих ходить, и это оказалось несказанно приятно после легионерских сапог.

— Нужно подобраться ближе, — сказал он. — Узнать точное их число, вычислить паладина и леди Фордренд.

— Леди? — нахмурила тонкие тёмные брови Ровена. — Что за леди такая?

— Это титул, она дочь бывшего наместника, — пояснил Зерион. — И она очень важна для Святого Воинства, а, значит, важна и для нас.

— Если она такая важная, — протянула Ровена, сморщив маленький носик и широко раскрыв изумрудные глаза, — то почему не около мятежницы и большинства её паладинов, а здесь?

— Видимо, нужна для штурма Сердца Леса, — произнёс Зерион. — Я попытаюсь разведать, а ты возвращайся к общинам. Скажи, что у врага день пути.

— Слишком опасно, — Ровена показала головой. — Община не простит мне твою потерю.

— Тогда едем, — Зерион осёкся, закрыл глаза. — Проклятие, — произнёс он на ригальтерийском и вернулся снова к маредорийскому: — До сих пор путаю. Тогда идём.

— Почти чистый, — оскалилась в улыбке Ровена. — Пойдём, друг, найдём твою леди и паладина.

Маредорийка наложила стрелу и рысцой побежала в чащу. Зерион закинул посох на плечи и в том же темпе последовал за ней. Годы дружбы и работы с общинами Маредора научили его двигаться по капризному лесному ландшафту тихо и быстро. Получалось не сразу, часто приходилось залечивать ссадины на лице, один раз даже зашивать щеку. С каждым походом навыки прививались, но дольше всего постигался язык — очень сложно было перестроиться с колючего и отрывистого ригальтерийского на мелодичный и плавный диалект Народа. Но Зерион упорно тренировался, подолгу слушая и беседуя с маредорийцами, которым пришлось по нраву усердие чужака.

Ровена, родившаяся в Маредоре и прожившая здесь всю жизнь, была быстрее и ловчее, словно дикая кошка, обегая торчащие могучие корни древ, раскидистые колючие кусты и затаившиеся ямки, и Зерион остался бы далеко позади, если бы не помогал себе иногда чарами. Они пересекли приличное расстояние, спустились немного по пологому склону, прежде чем в нос ударила стойкая гарь, а из-за деревьев не стала доноситься ругань.

— Прокляни Нерида этот лес! — причитал кто-то совсем рядом. — А Роредо сейчас под стенами Рунайро… рубит имперскую сволочь, пока я — эту сраную ботву!

— Скоро уже, — пробурчал другой с одышкой. — Скоро уже порубим этих зелёных чудищ. Скоро… и демоницу ихнюю.

Ровена снова оскалилась, только в этот раз с холодной ненавистью. Зерион показал ей вправо. Впереди шёл авангард, всё командование же тащилось либо в начале основного строя, либо в его середине — рунариец много раз видел Святое Воинство на марше. Ровена закусила губу, прищурилась и побежала, чуть пригнувшись, дальше. Она шла впереди, «прощупывая» дорогу, Зерион же следовал за ней, полностью доверяя её чутью.

Бежали они недолго, снова забрались по склону, откуда открывался отличнейший вид на всю колонну Святого Воинства. К счастью, пожар не коснулся окраин Азенканаса, и разведка имела все шансы пройти спокойно. Зерион лёг на живот, подкрался чуть ли не к самому краю и увидел войско: от двух до пяти тысяч, совсем крошечная часть от всего Святого Воинства, беспорядочным строем ползла по опустошённой земле Оврага. С собой они тащили несколько катапульт, десятки обозов, что вряд ли были рассчитаны на долгий поход без пищи и воды. Надежда захватчиков на богатую и смелую дичь развеялась очень быстро, когда в первый же день после сражения с легионом окраины чистого леса оказались совершенно пусты. Народ увёл всю живность, и теперь Святое Воинство страдало от голода и жажды, а немногочисленное войско защитников Маредора отступало вглубь леса, оставляя врагу ловушки и небольшие засады. Только так, истерзав их, можно было надеяться на победу.

— Вон, — Ровена указала куда-то влево, — знамёна.

Зерион присмотрелся: где-то в пятых рядах в окружении двух знаменосцев верхом сидели двое. Паладина на вороном коне, в кольчужной кирасе из чёрной стали он узнал сразу, а вот его каштановолосую спутницу на белой лошади видел впервые. Риодан о чём-то рассказывал женщине, проводя рукой впереди себя, словно показывая будущие владения. Зерион презрительно сплюнул и сжал тонкие губы.

— Проклятые мятежники, — протянул рунариец. — Кажется, наследница рядом с ним… как на ладони, — он прикрыл глаза, обдумывая. — Сможешь снять всадника на вороной лошади? Мои чары на таком расстоянии потеряют силу.

— У нас один выстрел, — сказала Ровена, высматривая цель. — Может, лучше наследницу? Капитул хотел её голову так же сильно, как голову мятежной королевы.

— Первоочередная задача — отстоять Сердце, — отрезал Зерион. — А я не охотник за головами и не наёмник. Риодан командует войском. Без него большинство разбежится, а девчонку можно будет выцепить потом. Тем более… такой шанс, а я не уверен, что это она.

— Как скажешь, — Ровена присела на одно колено, вытянула спину и напрягла тетиву.

Зерион затаил дыхание. Мятежники, измученные переходом, даже не подозревали, что их марш вглубь леса может закончиться прямо сейчас. Многие разбегутся — так бывало в Войне Века Слёз не раз, и с отдельными отрядами разберётся сам лес. И, наконец, предатель из ригальтерийской знати, паладин Риодан зер Тирро погибнет. Или же… Зерион, того не осознавая, обернулся, а Ровена спустила тетиву.

***

Ринельгер не помнил, как пересёк горящие улочки Кеинлога, как отряд перебежал через покинутый сквер, где недавно он и Зерион встречали Райану и её контрабандистов. Путь до частокола был пройден как в тумане, и только чужие воспоминания яркой картинкой застыли в глазах чародея.

— Война, война да война! — выругался Фирдос-Сар. — Вот поэтому я ушёл из Святого Воинства… Цинмарцы могут резать друг друга до конца времён.

Ардира выглянул из-за частокола: та улица, по которой отряд обычно покидал Каменщика, уже наполнилась сражением. Хозяин Кеинлога умел не только торговать в этом тёмном мире, но и набирать сильную команду защитников. Ринельгер передёрнулся, перебирая в голове формулы заклинаний, что в отточенном множеством тренировок уме складывались сами собой. Фирдос-Сар полушёпотом бубнил все известные проклятия, адресуя их всему миру. Ему не терпелось пустить давно готовую секиру в бой. Сенетра водила ладонью по длинной рукояти рунарийского меча, медитируя таким интересным движением. Лишь Ирма особо