Ринельгер еле сдержался, чтобы не съязвить. Смелости не хватило, но вот у Кассии её было предостаточно.

— Красное, конечно, господин, полусладкое с привкусом страданий виноделов Внутреннего моря.

— Ха, — улыбнулся ядовито Эриганн, — ты слышал леди, вонючий варвар?

Норзлин подчинился бесприкословно. Хорошо выдрессирован. Он покинул залу и тотчас вернулся с закрытой бутылью красного, словно угаданного и специально приготовленного для «специфичных» гостей, и парой кубков. Пока слуга возился с раскрытием, в зале воцарилась тишина. Кассия без скромности, совершенно внаглую рассматривала хозяина виллы, Эриганн, в свою очередь, гостей, а Ринельгер наблюдал за действиями норлина. Косматый, весь в кровоподтёках варвар выполнял приказы, опустив взгляд в пол. Иногда на мгновение поднимал их, чтобы уловить желания хозяина, в них Ринельгер не мог прочитать ничего — легендарная северная воля сломлена имперским господином. Вот она, как считал чародей, великая сила Ригальтерии, проявление её могущества. Гордых и неуправляемых, диких и необузданных — всех их ждёт такая жизнь, если её предпочтут смерти. Доминирование, власть — почти каждый, пусть даже неосознанно, стремился к ним, а те, кто утверждал обратное, лгали прежде всего самими себе.

Ринельгер не сводил глаз с норзлина, когда брал с подноса гравированный кубок. Интересно, кем был пленник до того, как попал в кандалы. У всех же есть прошлое — воином, ремесленником или скотоводом? Ринельгер на тот момент мало знал о быте и культуре народов Северной Дали. Пусть и приходили их шаманы в Реневир под Анхаел, они делились только некоторыми тайнами дикой магии, но отнюдь не повседневной жизни. Поисками знаний о норзлинах Ринельгер не занимался, хотя библиотека анклава была самой крупной в западной империи, они его просто не интересовали. Достаточно и без того более интересных тем. И всё же нечто скрывалось в холодных северных глазах дикаря, что служил адъютанту Ветер. Конечно же, позабавило Ринельгера и имя слуги — Ирмад, в честь одного из почитаемых в Святом Воинстве вождей, что вместе с Тордалаком был разбит в середине Века Слёз.

— Прекрасное вино, — сказала Кассия, поставив кубок на стол. — Но не собутыльников же вы искали, господин Эриганн?

— Конечно, нет, — протянул тот. — С недавних пор я знаю, что некоторые из моих людей торгуют с вашей группой экспериментаторов, подпольных причём, весьма редкими животными.

— Не понимаю, как это могло вас заинтересовать, — сухо ответила Кассия. — Многие ученики и бакалавры практикуются самостоятельно.

— Ваш дружок признался, что вы занимаетесь нетрадиционной магией, — Эриганн стукнул пальцем по кубку. Звон эхом разлетелся по зале. — А это, с учётом того, что недавно, лет почти тридцать назад, отгремела война с некромантами и их повелителем Некросом, чревато большими неприятностями.

— И вы, несомненно, в курсе, какие они, эти неприятности? — Кассия вызывающе посмотрела на хозяина виллы.

Ринельгер вздохнул — и будут же у них проблемы из-за её неугомонного нрава. Она упомянула самый недобрый слух о том, что Эриганн был связан с некромантами, чародеями-подпольщиками, для которых закон империи уже давно уготовил виселицу.

— Именно так, — зловеще парировал Эриганн. — Амилиас Велинтор с весьма консервативными взглядами не оценит того, что его бакалавры творят где-то в подземельях Анхаела. Коллегия тоже внесёт свою лепту.

— Не обращайте внимания на неё, — вмешался Ринельгер. — Что вы хотите от нас? Ведь чем-то вы заинтересованы, иначе бы прислали стражу, а не нашего «дружка».

— Это правда, — отставил кубок Эриганн и сложил пальцы у подбородка. — Кровавые чародеи, способные кровью врагов повергать их бегству, предавать смерти — это звучит захватывающе, господин Ринельгер и госпожа Керенар. Очень скоро я могу стать магистром, и мне понадобятся доверенные лица, искусные адъютанты. Я могу прикрывать вас от Коллегии, всю вашу группу, предоставлять даром материал в обмен… в обмен на исследования и, в будущем, службу.

— Вы хотите купить наши знания? — Кассия встала. — Кроме слов известного недотёпы-недочародея, у вас ничего против нас нет. Ваш шантаж — блеф, господин адъютант, как и ваши амбициозные планы. Наши исследования не продаются! Пошли, Рин.

Она развернулась, взмахнув подолом туники, и ушла к выходу. Никто не стал преградой. Ринельгер одним глотком допил остатки вина в кубке, поставил на поднос норзлину и, поблагодарив застывшего от злости адъютанта магистра, последовал за подругой.

— Что ты там устроила, Кассия? — догнал чародейку он в сажени от калитки. — Он — адъютант Леди Ветер!

— Максимум, что мы потеряем от его доносов, так это покровительство мастера, — бросила нехотя она. — Некромантия вне закона, а кровавые чары в любом виде… боги-прародители, Рин! — Кассия взглянула ему в глаза. — Никто нас не видел, все записи спрятаны в надёжном месте, а следы уничтожены. Мы выкрутимся, и Эриганн это знает. Я не собираюсь продавать наши исследования. Они — наши, Рин. И магистрами благодаря им станем мы, а не он.

— Что ж, — Ринельгер взял её за руку, и они сели на пустующую скамью. — Я с тобой, Кассия. Ты это знаешь.

Она впервые на его памяти отвела взгляд. Ринельгер обнял её за плечи, и чародейка прижалась к нему.

— Война скоро коснётся и нас, — произнесла Кассия. — Оторвёт друг от друга. Может, к этому приложит руку наш новый властолюбивый «друг». Но мы должны продолжать. Кто-то из нас рано или поздно достигнет успеха.

***

— Ринельгер?

Чародей раскрыл веки с таким усилием, что казалось, будто их склеили смолой. В глаза ударил с ослепительной силой свет, заставив зажмуриться. «Солнце!», — подумал Ринельгер, но тут же задрожал от царящего холода. Солнцем он посчитал магическое пламя небольшой жаровни, его безжизненный и ледяной свет. Что-то мешало дышать, левый глаз наполовину прикрыло.

Ничего не говоря, чародей оглядел потолок — потрескавшаяся плитка какого-то дома, скорее всего, поместья, потому что обычное жилище горожанина никогда не располагало роскошью во внутреннем убранстве. Кожей спины под тонкой рубахой он чувствовал жёсткую солому.

— Ирма? — Ринельгер с трудом поднялся. — Проклятие… — голова тупой болью во лбу уколола его. — Где мы?

Остварка сидела на железной табуретке у самой жаровни с перевязанной талией. Лекарь, кем бы он ни был, снял с неё рубаху, что, видимо, лежала в кровавой куче тряпья в углу комнаты, и оставил только мантию, которую Ирма накинула на плечи. Он сделал работу без помощи магии, иначе бы след от неё до сих пор витал вокруг, но юная остварка стала снова бледной, потеряв былой чарующий румянец.

— Мы всё ещё в Кеинлоге, — безучастно ответила Ирма. — В лагере Мёртвого Легиона.

— И мы живы, — Ринельгер прикоснулся к лицу и на мгновение обомлел, встретившись пальцами с толстой повязкой. — Нами даже занялись местные лекари.

— Тобой занималась какая-то чародейка из легиона, — бросила она. — Остальных перевязывал какой-то старик.

— Прекрасно, — Ринельгер ощупал голову — почти всю скрывал толстый лоскутный бинт. — Нас ранили наёмники? Или взрыв?

— Угу, — Ирма