— Кому нужно твоё признание? — процедил со своего места у окна Юраша, чем заставил Куропятникова схватиться за стакан и сделать несколько судорожных глотков.

— Он прав, — поддержал Сокольский. — Вы, господин Куропятников, сядете и без признания. Если не поумнеете. Знаете такого человека: Юрия Всеволодовича Гаврилова? Вот этого. — Он сунул в руки Куропятникову фотографию. — Он вас знает и рассказал о том, что именно вы предоставили преступной организации возможность создать свою базу в Лужково. А вот этот человек вам известен? — Сокольский вложил в руку Куропятникова ещё одну фотографию. — Он оказался ещё разговорчивее и сообщил, что вы были казначеем организации: ездили в "творческие командировки" за границу. Проследить ваши дела оказалось несложной задачей. Вы получали деньги от ваших заграничных спонсоров и переводили их по частям на свои счета. Потом снимали по мере необходимости на дела организации. Кое-что, конечно, оставляли себе. Нет, не на музей! Ваше "детище" ни копейки не получило. — Сокольский подался к Куропятникову. — О том, что вы опускаете часть денег в собственный карман, ваши щедрые спонсоры прекрасно знают. Но помалкивают. Ждут, чтобы вы поглубже запутались в своих махинациях. Когда придёт время предъявить вам счёт, вы уже не выберетесь. Вы это понимаете?

Лев Станиславович чуть не задохнулся от возмущения, но не нашёлся, что сказать. Заёрзав на стуле, он расплескал воду, спохватился и поставил стакан на стол. По его красному лицу и пыхтению было понятно, что он ищет способов достойно выйти из ситуации. Сокольский не стал его торопить и позволил обдумать услышанное.

— Ну, хорошо! — с паузой высказал Куропятников, тщательно вытирая руки платком. — Что конкретно вы мне предлагаете? Сыграть роль шпиона?

По губам полковника промелькнула короткая улыбка.

— Я не стану предлагать вам то, с чем вы не справитесь, — мягко проговорил он, чем заставил "искусствоведа" напрячься. — Мне нужно, чтобы вы сделали два звонка: связались с теми людьми, для которых вы переводили деньги. Что именно вы будете должны им сказать — я вам подробно объясню.

— Только и всего? — Куропятников был искренне удивлён.

— Почти, — уклончиво ответил Сокольский. — Вам придётся остаться в вашем музее и ждать их реакции. Не волнуйтесь, охрану мы вам обеспечим.

— Вы хотите сказать, что меня попытаются убить?

— Непременно попытаются! — уверил его Сокольский…

* * *

Сидя в вагоне электрички, Александ Павлович Мегавой вспоминал недавний разговор у себя на квартире. Сокольский пришёл к нему не один, привёз с собой доктора Люсю.

Людмила Кирилловна Бердникова, невысокая женщина с копной густых рыже-чалых волос, по мнению Мегавого, и в молодости вряд ли слыла красавицей. Зато по энергичности она могла поспорить со многими. Она протестировала его физическое состояние, потом достала металлический "шприц" с длинной насадкой и предупредила:

— Будет больно, но быстро.

Укол вглубь наружной косой мышцы вызвал короткую судорогу, но Мегавой стерпел.

— Что это было? — спросил он, когда ощущения прошли.

— Чип, — ответила женщина и пояснила: — Случайно его не обнаружишь, обычные сканеры не чувствуют. Через пару часов он полностью сольётся с вашими мышечными волокнами. Нужен специальный биодатчик, который настроен на ваш генетический код, а он есть только у нас.

— То есть, вы сможете отследить моё местонахождение? — уточнил Мегавой.

— Не только. Он передаёт звуковые колебания, так что ваши разговоры мы тоже расслышим. Дальность действия — сто километров, — предупредила доктор Люся. — Уедете дальше — надейтесь только на себя. Кстати, штука дорогая и мне пришлось повозиться, чтобы правильно её настроить и подсоединить к источнику питания. Постарайтесь, чтобы вас не ухлопали в первый же день. Теперь сядьте и слушайте очень внимательно. — Она взяла его за руку, словно так было проще контролировать реакцию на свои слова. — Даже если покажется, что вы сами всё знаете или догадываетесь, потрудитесь не перебивать. Есть такая вещь, как ассоциативная память. Мы запоминаем гораздо больше, чем способны сознательно вспомнить. Звуки голоса, тембр — это один из сигналов, который легко сохраняется в подсознании. Существуют ключевые слова, которые от постороннего человека вы вряд ли услышите, но произнеси их кто-то знакомый, с кем вы уже сталкивались — и они вызовут ответную реакцию. Именно на этом эффекте построено "погружение".

Мегавой и сам бы не стал перебивать. Ему хотелось как можно подробнее знать о том, что с ним происходило до недавнего момента.

— Теоретически, человек "погружённый" легко воспринимает любые приказы, — говорила доктор Люся. — Но лишь до тех пор, пока эти приказы не начинают противоречить с его совестью, культурными установками, воспитанием, Божьими заповедями, наконец. Например, если первый встречный скажет игроку: "Подойти к старушке и убей её" — реакции скорее всего не последует. Игрок начнёт сопротивляться, потому что приказ противоречит его мировосприятию, в котором убийство — это противоправное, подсудное, неприемлемое действие. А если игроку тот же посторонний прикажет сходить в магазин и купить еды — он пойдёт без возражений. Может, сам удивится, что послушал приказа незнакомца, но не встревожится.

Доктор Люся сделала паузу, позволяя полковнику обдумать услышанное. Потом продолжила:

— Чтобы схема "погружения" сработала, нужен сигнал от того, кто в самый первый раз "погружал" игрока. Второй вариант, с которым мы можем столкнуться — условная фраза. Срабатывает глубинная память, в которой сохранился тембр голоса, интонация, выражение или слово, которые произносит "погружающий". В ответ игрок выполняет любой приказ, как если бы он находился внутри игры, где убийство — это лишь виртуальное действие, за которое в реальной жизни он не понесёт ответственности. Поэтому когда вы услышите голос того, кто вас "погружал" — вы его сразу узнаете. Наверняка. С большой долей вероятности, — смягчила она свой вывод.

— Это может заставить меня вернуться на позицию игрока? — не выдержав, всё-таки переспросил Мегавой.

— Возможно, — хитро прищурившись, ответила майор Бердникова. — Но сейчас, когда у вас нет импланта, сопротивляться вам будет легче. Ваше сознание не будет отключаться, как происходило, пока вы носили в себе имплант. Но определённый процент риска остаётся. Я поняла со слов Игоря, что вы по натуре своей игрок и легко увлекаетесь. — Она строго взглянула на Сокольского, чтобы не смел перебивать. — Если вы действительно столкнётесь с человеком, который отдавал вам приказы, ваше подсознание наверняка попытается правильно среагировать на знакомый голос или ключевое слово. Придётся нелегко.

— Александр Павлович сопротивлялся даже с имплантом, — напомнил Сокольский и посмотрел на Мегавого. — Если почувствуете, что удержаться слишком трудно — бегите. Пути отхода мы обеспечим…

…Полковник Мегавой бежать не собирался. Теперь, когда у него появился шанс найти тех, кто заставил его совершить преступление, он и не думал отступать. Сидя в вагоне электрички, он смотрел на проносившиеся мимо голые поля и перелески и думал о том, чего не сказал Сокольскому. Александр Павлович полагал, что у него