— Я новичка в зале встретила, — вспомнила она, чтобы перевести тему.

— Такой высокий, со сломанным шнобелем? — Мотя покосился на неё. — Понравился?

Инга сделала недовольное лицо.

— Капитан Владимир Артурович Аршинов, — пояснил Мотя. — Переведён в УВР по рекомендации выше стоящего начальства. Уже с месяц тут крутится. Есть идея приписать его к нашей группе.

— Я бы не взяла, — бросила Инга.

Киппари рассмеялся в бороду, но комментировать не стал. Они свернули с набережной на боковую улицу. Больше мужчина ничего не рассказывал и минут через двадцать остановил машину у квартала многоэтажек.

— У тебя время до утра, — предупредил он Берестову. — Завтра в семь, на "Треугольнике".

Когда Инга скрылась в подъезде, Матвей достал телефон и позвонил.

— Ну, я проводил нашу красавицу, — сообщил он довольным тоном. — Насколько я могу судить, она готова. И кстати, новичка успела оценить. Не поверишь! Он ей не понравился!

Глава вторая. О пользе ретроспективы

В месте дислокации их группы на бывшем "Красном треугольнике" только что завершили наладку оборудования. Инга с интересом осмотрела командный пункт с новейшей интерактивной картой во всю стену. Слава Ольгин выскочил ей навстречу, только что хвостом не виляя.

— Здесь у нас автономная компьютерная сеть! — с восторгом доложил он. — А в соседской комнате — место для отдыха. Можно десяток человек уложить.

— Автоматной очередью! — съязвила она, но Ольгин не смутился.

— Вон там, снаружи, через коридор — собственный лифт в подвальный гараж. Мы теперь можем незаметно выехать на соседние улицы в шести точках микрорайона или перейти по подземным коммуникациям прямо в метро!

— Ты отчёт дописал? — набросился на Ольгина всклокоченный майор Киппари, появляясь из кабинета начальника отдела. — Быстро! Чтоб через десять минут — у меня на столе!

— Что именно — на столе? — Слава сделал вид, что не понял, но Мотя от него отмахнулся, сунул в руки Берестовой флешку и предупредил, что до начала совещания — полчаса. Она кивнула и заняла ближайший свободный комп, потеряв интерес к Ольгину и всем новшествам. Слава вздохнул и поплёлся дописывать отчёт.

Активировав флешку, Берестова углубилась в чтение дела. Начало ей не надо было напоминать. Несколько месяцев назад похитили члена городской администрации. Прямо со званой вечеринки. Случайной свидетельницей похищения стала одноклассница подполковника Сокольского, ныне преуспевающая "бизнес-вумен", Зоя Максимовна Куркова. Через несколько дней по местному телевидению сообщили, что исчезнувший чиновник найден мёртвым. На следующее утро госпожу Куркову пытались взорвать, но вместо неё погиб её муж.

Едва группа Сокольского приступила к расследованию, как с шефом связался полковник Астафеев из Военного Архива и попросил о встрече. Он передал Сокольскому копии документов о проекте девятнадцатилетней давности под кодовым названием "Стихия" и о секретном веществе, которое фигурировало ныне под безликим номером "К-229". Якобы с его помощью можно было создать "оружие возмездия", которое позволит контролировать всю беспроводную связь и создавать для неугодных стран катаклизмы почище ядерных взрывов. Возможно такое или нет — никто не уточнял, но у "К-229" было свойство более реальное: раскатанное в тонкий пласт, вещество создавало идеальную отражающую поверхность, так что объект, скрытый под ним, становился невидимкой: его невозможно было ни засечь с помощью приборов, ни увидеть глазом. А ещё — оно аккумулировало любой вид энергии и могло накопить заряд большой мощности.

Когда Инга и Сокольский возвращались на Литейный, в их машину врезался микроавтобус. Виновник аварии скончался в лаборатории УВР: сотрудники проводили МРТ и у импланта, вживлённого в его позвоночный столб, сработало устройство самоликвидации. Энергию эта штучка брала от крошечной частички "К-229", которой хватило на микровзрыв.

События приняли непредсказуемое направление: на следующий день неизвестный застрелил полковника Астафеева прямо в его кабинете. Друг и сослуживец Астафеева, полковник Мегавой, намёками сообщил Сокольскому, что ответы на вопросы можно найти в Лужково, на даче бывшей супруги убиенного. Поскольку в это же время на Зою Куркову покусились вторично, Сокольский вынужден был направиться к ней, а в Лужково поехали Берестова и Капустин. Рядовая командировка, в которой двум сотрудникам УВР ФСБ нужно было навестить вдову Астафеева и задать несколько вопросов, привела к тому, что Капустин исчез, а Ингу задержал местный участковый. Когда Берестова поняла, что попала в руки преступников, она сбежала. Потом её ранил в живот подосланный гастарбайтер, подобрали и отвезли в больницу проезжие дальнобойщики и едва не добили подручные продажного участкового. С этого момента начинался провал в осведомлённости Берестовой.

Она быстро просмотрела новую для себя информацию, уяснив, что исторический деревянный дом вдовы полковника Астафеева имел тайное подземелье, соединённое ещё до революции с бетонным заводом на противоположной стороне реки. Капустина держали там, выпытывая информацию о расследовании.

Дальше шёл подробный отчёт о том, как действует имплант и что такое — "погружение", при помощи которого преступники создавали для носителя импланта виртуальную реальность, а потом отдавали реальные приказы на ликвидацию неугодных людей. Человек, находясь в состоянии транса, выполнял приказ, воображая себе, что играет в компьютерную игрушку.

В техническую сторону дела Берестова пока не вникала. Её больше заинтересовало, что до сих пор точно не установлено, скольким людям преступники успели вшить импланты. Одним из таких людей оказался друг покойного Астафеева — полковник Мегавой. В отличие от прочих "подопытных", он нашёл способ частично сопротивляться "погружению", чтобы навести ФСБ на след.

В ходе операции было задержано несколько человек, но главные действующие лица успели скрыться. Среди них — рецидивист Юрий Всеволодович Гаврилов, который командовал допросом Юры Капустина в подвале лужковского исторического дома. Гаврилова искали особенно тщательно, но безрезультатно. Коллеги из контрразведки склонялись к мысли, что он покинул страну.

Потом пришло сообщение об аномальной буре в районе Выборга и одновременном отказе всего беспроводного оборудования. Подполковник… Нет, теперь уже полковник Сокольский, начальник оперативного отдела УВР, шеф Инги Берестовой, увязал это событие с испытанием опытного образца оружия, созданного по чертежам проекта "Стихия".

Когда майор Берестова дочитала материалы, у неё создалось впечатление, что в их руках больше вопросов, чем ответов. Она отвлеклась от компьютера, подняла голову — и обнаружила, что в помещении стало людно. Смотрели все на неё. Молча.

— Мы не хотели мешать, — высказал за всех Мотя, оседлав вращающийся стул перед пультом управления.

Сокольский собрал на совещание всю группу, включая командиров силовой поддержки, поэтому кроме Берестовой в комнате присутствовало ещё девять человек. Инга решила не смущаться демонстративной заботой коллег. Отметила лишь, что новичка, с которым она столкнулась в тренировочном зале, среди них нет. "Почему это меня волнует?" — подумала она с неудовольствием, но от мысли отвлёк начальник.

— У меня две новости. Первая: нас снова подключили к делу о проекте "Стихия". Второе: в ближайшее время мы должны