Я метнулась вперед, в общем-то ни на что не надеясь, и вдруг… уперлась взглядом в главное здание Академии боевых искусств. Хм… притормозила и, поменяв траекторию, как-то почти бессознательно свернула к широким ступеням. Ну… здесь, насколько я помню, располагается ректорат. А в ректорате, насколько я помню, есть ректор, который все-все решает. И… я буду не я, если все-таки не попытаюсь проникнуть на факультет порталостроения! Я живенько припомнила свое расписание, украшенное дополнительными записями магистра Страйен-танна, и реально содрогнулась. Не, если уж страдать, то хотя бы ради любимого дела! А на следующую лекцию я все равно уже опоздала.
Я поспешно взлетела по ступеням и, не без труда отворив тяжелые дубовые двери главного входа, вошла в академию. Чем ближе я подходила к ректорату, тем четче осознавала, как мне феерически повезло, что я оказалась в Сегуле в День боевика. Повезло — в смысле возможности напрямую и чуть ли не в дружеской обстановке общаться не только с двумя деканами, но и самим ректором академии. В любой другой день (а сегодня, кажется, именно он и настал) невозможно было бы устроить не только стремительное зачисление в ряды будущих боевиков, но и вообще… перекинуться парой словечек с администрацией.
Второй этаж, где находился ректорат, гудел, как растревоженный улей фей-полевок на традиционных выборах матки года. При дневном освещении неожиданно оказалось, что рядом находятся двери с названиями «Канцелярия», «Научный совет» и «Совет самоуправления адептов-боевиков», и двери эти постоянно хлопают, выпуская и запуская бесконечно снующих по коридору личностей.
А вот двери ректората являли собой приятное исключение. В смысле они не громыхали нервно и оглушительно, потому что были распахнуты настежь, как и в мой первый визит. Только остававшиеся до них три метра были весьма плотно забиты людьми. И не людьми. Я наткнулась на дымчатый взгляд чистокровного эфеола и споткнулась от неожиданности.
— Этельмейзе, зиу, — машинально произнесла, низко наклоняя голову и в ритуальном приветствии прижимая кончики пальцев к области третьего глаза. Мейра! Судя по дымчатым глазам и сапфировому наконечнику на левом ухе, этот эфеол — представитель одного из правящих родов, так что пройти мимо без достойного его положения приветствия мне просто инстинкты не позволили. Или… мне не обязательно это знать?
— Этельмейзе, зиа, — с хорошей долей изумления откликнулся эфеол, вежливо уравняв меня с собой уважительным обращением, хотя ничто в моем облике на принадлежность к высшей знати (хотя бы гипотетически!) не намекало. Ну не приглядывался же он к итерстанским ботинкам, единственным остаткам былой роскоши? А! Или это Оскалкина слюна сработала? Мейра, в смысле слюна дракона! Я хихикнула. Оставался, правда, еще вариант, что эфеол был воспитан не хуже меня.
То, что чистокровный эфеол, к тому же из правящего рода, ждет в очереди приема у ректора, как простой смертный, меня поразило. Но не настолько, чтобы замедлить шаг. Я решительно продолжила путь, нацепив привычную со времен Итерстана бесстрастную маску и старательно игнорируя крайне неодобрительные взгляды, сопровождавшие мое продвижение. У самого входа, правда, не выдержала и заскочила внутрь одним прыжком.
Все четыре стула у дверей были заняты посетителями. И все четверо (ну не стулья, разумеется, а те, кто их занимал!) дружно и ревниво подняли на меня глаза. Так что я метнулась к магибоксу с питьевой водой и торопливо наполнила стакан, по мере сил изображая, что зашла сюда исключительно с этой целью. Прикрылась, насколько смогла, полным стаканчиком и постаралась оценить обстановку.
Чего-то многолюдно сегодня в приемной! Четверо у дверей молчат, но следят за мной с подозрением… Так, есть свободный стульчик возле двери с надписью «Проректор по хозяйственной части». Занять, что ли, пока не заняли? Есть еще свободное посадочное место для посетителей у столов секретарей, странно даже, что на него никто не покушается, неужели все к ректору и другим проректорам? Попивая водичку, я сделала два легких небрежных шага в сторону столов, за которыми трудились очень серьезная дама средних лет и молодой парень, возможно, магистрант.
— Я занята, — тут же чутко отреагировала на мое движение дама.
— А вы? — обратилась я к магистранту.
— Естественно, — обиделся тот, и я едва не закатила глаза.
Решила все-таки попробовать поговорить с дамой, она мне показалась поопытнее, и… было такое смутное ощущение, что секретарь — валарийка, а я в их стране провела больше месяца. Может, найдем общий язык?
— Легкой искры, тэрде, — негромко сказала, подойдя к столу секретарши вплотную. — Мне бы к ректору.
— Легкой, — кивнула дама, не глядя на меня и продолжая с удивительной быстротой заносить записи сразу в два магиблокнота. Один из них, размером с питьевой магибокс, был установлен вертикально на столе и, вероятно, содержал всю текущую документацию академии. — Прием по личным вопросам ведется исключительно по четвергам, с трех до пяти. Строго по записи.
Мейра! Я несколько недоуменно покосилась на очередь… нет, а эти-то тогда по каким вопросам? Неужели по служебным?
— То есть только через три дня? — недоверчиво уточнила я.
— Через семнадцать, — просветила меня секретарь. — Ближайшие приемные дни уже расписаны.
Мейра! Через семнадцать?! Но тогда, боюсь, мой вопрос станет неактуальным.
Дверь за моим плечом с надписью «Проректор по хозяйственной части» вдруг с громким стуком распахнулась, и оттуда выскочил невысокий мужчина со слегка растрепанной бородой. По виду — вообще гном.
— Где завлабораторией магисинтеза? — пророкотал он требовательно, почему-то уставившись возмущенными глазищами на меня.
Что характерно — оба секретаря тоже задумчиво на меня посмотрели. Я затравленно пожала плечами.
— Обещал быть, — ответила дама. — Я свяжусь и потороплю.
— Угу, — вместо благодарности угрюмо буркнул гном. Нет, ну гном же!
— А если все-таки подожду, не освободится ли ректор? — забросила я удочку.
— Ждите, только не мешайте, — весело улыбнулась дама-секретарь, а парень так вообще
