Из-за переживаний и расхода энергии я проголодалась. Пожевала, что нашлось в моем холодильнике, и сразу отправилась спать. По моим ощущениям, денек мне предстоял тот еще.

Наутро вскакивать спросонья по сигналу тревоги не пришлось. Вызов подоспел, едва я оделась. Чудо из чудес – это был не общий вызов. Всего лишь первый из четырех за этот день. После четвертого я еле ноги доволокла до штаба. Интересно, у ночной смены такой же сумасшедший дом? Ладно хоть пришлецы вели себя как обычно: набрасывались на нас неуправляемым стадом.

Про дядин план я не забыла. Поэтому после смены подкрепилась горячей едой и направилась прямиком в оружейню. Но Кент ждал меня там не один.

С ним был Марк Паладин. Это что, он и есть дядина «дополнительная защита»? Я-то думала, мне выдадут какое-то особое оружие или что-то в этом роде!

– Радка, Паладин, я вызвал транспод, он доставит вас к той башне, через которую вы войдете в Отстойник, – без всяких предисловий сказал Кент. – Радка, проинструктируешь Паладина на той стороне Барьера. Паладин, тебе не помешает прихватить гранатомет.

Вот и хорошо, пускай Марк таскает эту махину. А то уж очень она тяжеленная.

– Доло́жите по перскому, когда вернетесь, – заключил Кент и взглянул на перском. – Ваш транспод ждет.

Все-таки Христовые кое в чем хороши. Они привыкли делать что велят и не задавать вопросов. Марк держал рот на замке всю дорогу до башни. Поэтому я, чтобы не молчать, рассказала ему про Золотого Жителя – как я прогнала его во время атаки мантикор.

Марк слушал меня, время от времени негодующе хмыкая.

– Выходит, это он затеял похищать людей? – спросил он наконец.

– Не всех людей, – уточнила я. – Детей и, по меньшей мере, одного Охотника. Думаешь, это о чем-то говорит?

– Не имею понятия. Они же тогда хотели умыкнуть агротехников. Может, они и в Отстойнике уже утаскивали кого-то из взрослых – но те им почему-то не понравились.

Я принялась размышлять вслух:

– На детей проще давить. Их нетрудно запугать. Может, поэтому они более богатые источники манны? В Охотниках манны больше, чем в цивах, и поэтому пришлецы выбирают именно Охотников. – Я не могу пересказать вслух то, что поведал мне Тирсион, но, возможно, подтолкну мысль Марка в правильном направлении.

– Думаешь, они хотят выращивать людей ради манны? – предположил Марк. – А что, это мысль! Все равно объяснения получше у нас нет.

– Мысль жуткая, но она и впрямь много чего объясняет, притом что знаем-то мы с гулькин нос, – ответила я. – Я скорчила гримасу, но Марк, разумеется, этого не видел: в трансподе было темно. – Мне уже кажется, что я навлекла на нас проклятие. Стоит мне где-то появиться – и сию минуту случаются всякие гадости.

– Я предпочитаю думать, что Господь, зная заранее, где и когда случится что-то плохое, посылает туда тебя, – поправил Марк и прибавил: – Во спасение.

Я заморгала и уставилась на него. Голос у него был серьезный. И вид тоже. Дары и силы, да он что, спятил?!

– В таком случае Господь мало смыслит в спасителях, – фыркнула я. – Потому что я никого толком не спасла.

Он тоже фыркнул, но промолчал.

Солнце зашло, но было не так уж темно. Барьер и башня испускали синеватое свечение – при свете дня его не разглядишь, а в темноте видно очень хорошо. Мы перешли на ту сторону, надели очки ночного зрения и отворили Пути, призывая наши стаи. Пока Гончие сбегались к нам из Потусторонья, Марк обернулся ко мне и суровым тоном произнес:

– Давай-ка выкладывай: что у вас за шпионские страсти? А то вы меня всё за лоха держите.

– Ну да, я бы на твоем месте тоже так решила. Пошли, по пути все объясню.

Ча встал впереди, Мирддин сзади, мои остальные Гончие окружили нас, а ангелы Марка взвились над нами. И пока мы шагали такой процессией, я рассказала Марку, как Джош в отчаянии пришел ко мне за помощью и как мы со Скарлет, Кентом, дядей и Ча его спрятали.

Когда я закончила, Марк шумно вздохнул:

– К чертям собачьим, Радка, так что ж ты раньше-то молчала?! Джош типа и мне не чужой, мы с ним друзья как-никак.

– Не хотела тебя ставить псайкорпусу под прицел, – честно ответила я. – Так-то если бы кто спросил тебя о Джоше, ты бы глазками захлопал и перепугался. А знай ты все заранее – точно бы раскололся. Актер из тебя никакой. Даже хуже, чем из меня.

Марк почесал затылок.

– Твоя правда, – согласился он. – Меня бы помидорами закидали.

Вечер выдался чудесный, теплый, стрекотали сверчки, что-то еле слышно потрескивало и попискивало, тут и там мигали светлячки. Но на самом-то деле в этой темноте затаилось полно тварей, готовых при первой возможности сожрать нас с потрохами. Приходилось все время быть настороже. Жалко, что не получается как следует насладиться таким вечером, однако Отстойник есть Отстойник: тут нельзя расслабляться ни на секунду.

Но до чего же здорово было болтать с Марком о Джоше и ничего не скрывать!

– …и он с тех самых пор сидит в старом бункере, – подытожила я. – Дядя хочет выяснить: может, Джош что-то знает насчет этой программы Дрейф. Поэтому нас сюда и послали, чтобы мы его расспросили.

– А может, он ничего и не знает, – возразил Марк. – Знал бы – так уже бы рассказал тебе все, пока ты пережидала с ним грозу.

Я вообще-то не говорила Марку, где была в грозу. Но раз теперь он посвящен в наши дела, он без труда сложил головоломку и живо догадался, где я пересидела бурю. Марк выдающийся парень по многим статьям, в том числе по смекалке.

– Так-то оно так, – согласилась я. – Но он может сам не знать, что знает что-то. Короче, нужно его расспросить.

Какое облегчение, что я сбросила с плеч эту тайну! Вот бы еще поговорить с кем-нибудь так же про Тирсиона…

Мы остановились. Ча предупредил меня о стайке болотных огней, проплывающих перед нами. Болотные огни нас не заметили. Нет смысла затевать драку: на шум сбежится еще больше пришлецов.

Очки ночного зрения помогли нам нашарить вход в разрушенное здание. На лестнице было темно, хоть глаз выколи, но мы спустились без происшествий. Дверь, повинуясь моему перскому, щелкнула и отворилась. Мы всей толпой втиснулись в переднюю – еле-еле поместились, – и, закрыв внешнюю дверь, я постучала тем особым стуком, который мы с Джошем придумали для внутренней двери, а затем поднесла перском к считывателю.

Марк распахнул открывшуюся дверь, пропуская меня. Мы с Марком ввалились в большой зал и зажгли головные лампы. И нам навстречу из кухни вышел Джош.

– Пиццу не принесли? – спросил он.

– В другой раз, приятель.

Джош, увидев Марка, разинул рот. Марк пожал ему руку, потом обнял и хлопнул по спине:

– Нас