Кивнув, Андрей побрел, куда ему указывали. В трех шагах позади ступал конвоир, он периодически зло шипел. Ливадов оглядывался, не понимания, чего от него хочет этот усатый урод. Потом дошло: он направлял Андрея к меньшей группке людей – их было человек тридцать.
К негражданам. Ливадов узнал некоторых, с кем ехал в одном плацкартном отсеке. Скоро Ливадов добрел до них, а пленивший его боец присоединился к троице других, что смотрели за негражданами. Толпа, в которую загнали господ, была заметно многочисленней. Человек сто или чуть больше. Этих пленников окружили десять автоматчиков.
Зачистку под поездом почти закончили, огнеметчики добрались до пассажирских вагонов, под которыми уже, наверно, никто и не прячется. Однако кто-то может засесть внутри. В каждый пассажирский вагон направилась пара стрелков.
Создавалось впечатление, что целью нападавших было выявить всех живых до последнего, но только пассажиров, потому что среди пленных «белоголовых» нет. С той стороны вновь начали стрелять – или раненых добивают, или это контрольные выстрелы.
Андрей огляделся. Бежать не выйдет. Открытое пространство, он точно не уйдет, и… Ливадов застыл. Замерли и его мысли. Среди господ обнаружился Джонс. Он лежал на траве с окровавленной головой и не шевелился, но раз там, значит, жив. Андрей непроизвольно схватился за ошейник. Вот почему он ни разу не напомнил о себе – американец просто в отключке. Да хоть бы и помер!
Ливадов с тоской посмотрел на зеленый массив, откуда первоначально вели огонь нападавшие. Там можно было попытаться скрыться, но не добежать. Пули все одно быстрей.
Скоро с зачисткой поезда было покончено. Всех, кто выжил – примерно полторы сотни человек, согнали в две неравные толпы. К негражданам присоединились еще пять человек, остальные были из господ. Андрей мрачно подумал, что хоть детей и подростков ни там, ни рядом с ним нет. Твари! Уже ясно, что пленников не ждет ничего хорошего. Скорей всего, пустят в расход. Это понимали и другие, кто был рядом. Перекошенные от страха лица, у некоторых безвольно опущены плечи и пустые взгляды. Все красноречиво и понятно без слов.
Только Андрей все же попытается убежать! Все лучше, чем принять смерть без сопротивления.
Над людьми и поездом низко прошла пара черных вертолетов. Запугивают! Ливадов стиснул кулаки и заскрежетал зубами. Он намеренно разжигал внутри себя злость, чтобы не растерять решимость в нужный момент.
Бронетранспортеры подкатили ближе. Техника расположилась широким полукольцом, охватив и пленников, и теперь уже довольно плотное оцепление из бойцов в камуфлированных экзокостюмах. Всех нападавших стянули к пленникам. Сейчас бросилось в глаза, что на бронетранспортерах нет никаких опознавательных знаков, у неизвестных бойцов тоже. Хотя есть, наверно, что-то на правом плече, но рисунок закрыт плотной черной накладкой.
Что дальше? Андрей затравленно огляделся, он тоже нервничал. К негражданам приблизился десяток бойцов, закинувших штурмовые винтовки за спину. Ливадов напрягся, полагая, что сейчас и начнется. Но что начнется?
Из группы неграждан выхватили восьмерых – трех женщин и пятерых мужчин. Все в возрасте, ближе к пятидесяти. Их почему-то погнали к толпе граждан, а остальным начали сковывать руки пластиковыми хомутами. Андрей крепко получил по лицу, когда промедлил с вытягиванием рук, но и он тоже теперь в импровизированных наручниках. Ладно хоть руки не завели назад и не пережали пластиком, но все очень и очень плохо и становится хуже.
Нападавших около пленников еще прибавилось. Две группы выживших стали разводить друг от друга. Люди почему-то начали противиться, пытаясь остаться на месте. В ход пошли кулаки, приклады, раздалось несколько выстрелов в воздух, а Андрея неожиданно выхватили из толпы.
Двое в экзокостюмах – сопротивляться их сдвоенной и многократно увеличенной силе не получилось – отволокли к стоящему в небольшом отдалении человеку в броне и с опущенным визором. В его руке был планшет. Андрей не понимал, чего от него хотят. Ливадова просто поставили перед молчавшим офицером – так подумалось о человеке с планшетом. Он водил пальцем по устройству, и вдруг обруч на шее Ливадова отщелкнулся и упал под ноги. Ошарашенного Андрея сразу же отогнали к толпе неграждан.
Ливадов как мог пальцами скованных рук потер шею. Ну и дела! Не верится. Андрей увидел, что еще нескольких рабов оттащили к человеку с планшетом, и они вернулись уже без ошейников.
Большую группу пленников оттеснили ближе к расстрелянному тепловозу с номером 101 на борту и разбитым передним платформам. Четверо из граждан несли Джонса, он был все еще без сознания.
Офицер, который орудовал планшетом, подошел к пленникам, сейчас его визор был поднят. Он что-то начал говорить, и, к удивлению Андрея, тревога и страх на лицах людей вокруг начали исчезать.
Зато среди другой группы пленников поднялось волнение. Из них выдернули десяток человек и выставили у первого вагона. Напротив расположилось отделение автоматчиков. Андрей выругался. Там готовился настоящий расстрел! Двое из обреченных упали на колени, моля о пощаде. Кто-то опустил голову, чтобы не видеть неизбежного. Грянули выстрелы.
Зачистка продолжалась, теперь убирали свидетелей. Андрей вздрогнул. До этого мига он не обращал внимания на то, что раздет практически донага, а сейчас захотелось закутаться в какие-нибудь тряпки.
– Как хорошо, что нет детей, – вслух повторил Ливадов.
Почти никто из толпы неграждан не мог отвести взгляд от преступления, что творилось в нескольких сотнях метров. К вагону с первым десятком окровавленных тел повели вторую партию.
Ливадов видел, как один каратель в экзоброне переступил через лежащего Рамиреса, затем оглянулся, достал пистолет и разрядил в Джонса магазин. Американец дергался после трех первых пуль, потом затих. Бесславная, собачья смерть.
Новые выстрелы – и второй десяток пленных пущен в расход, а на пологий склон между двумя группами пленников заходил на посадку черный конвертоплан без опознавательных знаков. Он сел через пару минут. Люк и выдвижной трап располагались в корме. Туда погнали неграждан, в числе коих был и Андрей.
Другие, кто несколько часов назад были гражданами, господами и владельцами двуногого скота, сейчас подлежали уничтожению. Свидетели нападения на поезд «Белой головы», в кого вживлены нетчипы, остаться в живых не должны.
В грузовом отсеке конвертоплана вдоль борта имелись пластиковые кресла. Хватило всем, люди падали на них и, оцепенев от ужаса, слышали многоголосое волнение, крики и выстрелы.
Жизнь человеческая ничего не стоит, будь ты хоть рабом, хоть гражданином. Андрей выругался. Ошейник Джонса спас его, а сам Артур уже покойник. Ливадов не понимал, почему негражданам оставили жизнь. Ясно лишь, что ему крупно повезло, впервые в прекрасном новом мире. Граждан в расход, неграждан… Пока не суть важно.
Главное – жив!
Глава 29
Прорыв
Серебристый фургон со смертником внутри превратился в огненный бутон. Евгения видела, словно на замедленной съемке, как огненный шар охватил полицейский броневик. Что-то темное, кусок подорвавшегося автомобиля, промелькнуло перед глазами и с чудовищной силой
