Девушка назвала адрес проживания. Скоро его придется покинуть, а пока там ее дом. Чудесный район по сравнению с двести одиннадцатым сектором.
Мотор завелся, такси объехало школьный автобус и пристроилось за небольшим серебристым фургоном. Скорей бы покинуть эти улицы из бесконечных рядов однообразных панельных домов песочного цвета.
– Вы несколько раз сказали про террористов… – Женька все думала, на кого направлен террор. – Но я никак не пойму. Кого здесь взрывать? Самих себя? Таких же бедолаг, как сами террористы? Я ведь правильно поняла, что террористы – это те же рабы?
Такси проскочило очередной безликий перекресток. Внутри Загона улицы совершенно одинаковы.
– Да, вы правы, – ответил Дмитрий, – здешние… экстремисты вербуют новобранцев из местных.
– Так кого они взрывают? Своих соседей?
– Полицейских.
– Полицейских? В экзоброне? Разве их легко убить?
– Непросто.
– Тогда это все бессмысленно и беспощадно! Какая может быть к ним симпатия!
– Никто о симпатии и не говорит. Но теракты больше на другое направлены. Взрывают у внешней границы сектора. Чтобы прорваться за нее.
– Куда?
– Вы же видели районы, где правят уличные банды? Туда и хотят! По официальной версии, чтобы пополнить ряды уличной преступности. Однако все проще. Здесь – полуказарменное-полутюремное существование. Там – свобода.
– Кажется, вы симпатизируете террористам! – Женька в самом деле так считала, ведь таксист постоянно словно бы оправдывал взрывы.
– Вы ошибаетесь. – Дмитрий холодно и разочарованно покосился на девушку. – Однако наш разговор зашел в непонятное русло.
Сказанное было как предложение помолчать. До выезда из сектора для рабов ехали все время за серебристым фургоном, с ним оказалось по пути. Дорога шла в две полосы вперед и столько же в обратном направлении.
– Что там? – пробормотал Дмитрий, когда добрались до блокпоста.
Шлагбаум поднят, но левая створка ворот закрыла въезд в Загон. Перед ней с внутренней стороны, дополнительно перегородив дорогу, боком стоял полицейский броневик. Еще четыре бронемобиля разместили в шахматном порядке перед выездом за белый забор с колючей проволокой. Чтобы выбраться из сектора, автотранспорту приходилось лавировать на медленной скорости между полицейской техникой.
Женьке чудилось, что пулеметы на крышах пяти бронемобилей нацелены точно в желтое такси. Дмитрий застучал пальцами по рулю.
– Все выезды из Загона перекрыты, – сказал он.
– Почему?
– Поступила информация о возможности прорыва. Прямо как по заказу.
– По какому заказу?
– Мы же говорили про террористов – и вот пожалуйста. – Дмитрий бросил взгляд на пистолет в наплечной кобуре.
– Все так серьезно?
– Посмотрите сами.
Движение по дороге было редким, но небольшая пробка все равно успела образоваться. Перед такси выстроилось с десяток автомобилей. Шестеро полицейских в экзоброне производили осмотр каждой машины, прежде чем пустить ее меж броневиков. Еще почти тридцать сотрудников правопорядка, тоже в экзокостюмах, с автоматами и ручными пулеметами, занимали позиции у блокпоста, за бетонным ограждением и меж броневиков. Полнокровный взвод. Как будто собираются отразить нападение изнутри сектора для рабов.
Женька поежилась. Неуютно сидеть в такси, что застряло в пробке, а вокруг словно к настоящему бою готовятся. Еще и бомбу взорвать могут.
– Почему нас не уводят отсюда? – Ливадова занервничала.
Если начнут стрелять, такси окажется на линии огня. Это любому дураку понятно, стоит лишь взглянуть, куда смотрят полицейские, занявшие позиции у выезда из сектора. Прямо на пробку из гражданских автомобилей!
– Вряд ли нужно беспокоиться. – Дмитрий протянул машину чуть вперед. – Я уже полтора года таксую, и обычно предупреждения о террористической угрозе оказываются ложными. Но покинуть Загон все же не помешает.
– Хотелось бы.
Полиция осматривала автомобили довольно быстро, такси уже скоро вырвется из пробки. Однако для Женьки минуты под дулами автоматов и пулеметов тянулись очень долго. Она вся изнервничалась. Отчего-то думала, что вот-вот что-нибудь взорвется.
Наконец к импровизированному пункту досмотра, до которого метров тридцать или сорок, медленно двинулся серебристый фургон. Следующим будет желтое такси. Полицейские стояли у броневика с номером 013. Это его видели несущимся с проблесковыми маячками полчаса назад.
Серебристый фургон подкатил к бронемобилю. Раздался взрыв.
Глава 28
Расход
Тишина.
Удивительно, как можно думать о тишине, когда рядом кто-то скулит, а в небе по воздуху бьют лопасти вертолетных винтов. Но Андрею казалось, что все вокруг железнодорожного состава погрузилось в тишину. Потому что смолк бой. Сопротивление «белоголовых» подавлено.
Быстро же укатали отряд, который должен был обеспечить безопасность поезда!
Рядом постоянно всхлипывала полная женщина в грязном, порванном белом трико, красной майке и с тапкой на одной ноге. Около нее лежал седой мужчина, тоже с излишней комплекцией, в задранном халате, спортивных штанах и с мягкими ботинками на ногах. Он пытался успокоить женщину, поглаживая ее по спине, но безрезультатно.
Андрей узнал супружескую пару: видел их на перроне перед отправлением. Хозяева Хенка; он, кстати, недалеко – в луже крови рядом с молоденькой проводницей. Выскочили на левую сторону, по которой стреляли из кустарника. Пулеметы скашивали всех, кто оказался на линии огня.
Жаль бедолагу Хенка. Единственный, кто по-человечески отнесся к Андрею в новом мире. Проводницу тоже отчего-то жаль – совсем зеленая еще девчушка. Вряд ли она восприняла бы Ливадова лучше, чем двуногий скот, проходящий по проездному документу, и собственность Артура Джонса, но и она в общем-то невинная жертва.
Кому бы сдохнуть – так это Рамиресу! Однако американца нигде не видно, и ошейник молчит. Это вселяло осторожную надежду, что Джонс действительно мертв. Только как же снять с себя опостылевший стальной обруч? Сука!
Ливадов смотрел на вагон над собой, размышляя, что предпринять, и времени на раздумья почти не было. Внутреннее чувство буквально кричало, что надо действовать, да только что предпринять, когда почти не представляешь обстановки?
Пока велась стрельба, Андрей предпочел не рисковать и не высовывался из-под вагона. Просто лежал на шпалах за сдвоенными колесами, чтобы не поймать шальную пулю.
Было понятно, что «белоголовых» вот-вот добьют и затем настанет черед гражданских, в том числе и Ливадова. Бо́льшая часть людей укрылась под пассажирскими вагонами. Немало залегло дальше под вагонами с углем, как и сам Андрей. С обеих сторон слышались испуганные голоса, они зазвучали громче после прекращения стрельбы.
Что дальше? Ливадов, стиснув зубы, схватился обеими руками за ошейник! Как же достала эта железяка! Потребовалась пара минут, чтобы утихомирить ярость. В голове прояснилось.
Добром дело не кончится. Надо убираться от остальных гражданских. На Андрее только нижнее белье, носки да берцы, но ничего лучше, чем поползти под вагонами к хвосту поезда, Ливадов не придумал. Ползти придется долго, по камням, однако что еще предпринять?
Андрей решил затаиться ближе к середине состава. Существовала большая вероятность, что в подбитых вагонах рванет боекомплект. Андрей надеялся, что толща стали и угля в грузовых вагонах укроет от шальных осколков. Риск, конечно, остается, однако ведь и вплотную подбираться к броневагонам Ливадов не станет.
Протиснувшись под следующий вагон, Андрей увидел нападавших. Из зеленого массива выехали семь темно-зеленых коробок. Гусеничные бронетранспортеры с охапками веток на корпусе. Башни бронетехники медленно вращались справа налево и обратно. Автоматические пушки, спаренные с крупнокалиберными пулеметами, угрожающе смотрели на поезд.
За техникой показалась цепь пехоты. Пять десятков
