— Эр Август, а они… ну… эм… — Ричард хотел спросить, не может ли кансилльер ошибаться насчёт виконта Валме — на первый взгляд тот походил скорее на заправского бабника, нежели на мужеложца, но Штанцлер истолковал его мычание по-своему:
— Да, Дикон, да… Я промолчу. Ты уже взрослый и можешь спрашивать такие вещи, но мне, старому человеку, произносить такое вслух да при тебе — хуже смерти.
Теперь кансилльер будет думать, что его заинтересовали пошлые подробности! Какой позор! Ричард не мог избавиться от мысли, что его новый господин быстро подобрал бы правильные слова. Надо учиться выражать свои мысли, а не то, боязливо подумал Дикон, тоже запишут в мужеложцы.
— На сегодня с тебя хватит, — внезапно решил эр Август. — Мирабелле напишу я, а ты хватайся за любую возможность узнать что-то новое — надеюсь, ты будешь не только служить, но и учиться… Надеюсь, ты нужен именно для службы, вот почему я заговорил о возможностях. Удачи, Дикон, и да пребудет с тобой Создатель.
Ричард вышел от кансилльера затемно, в смешанных чувствах. День выдался безумный — присяга, короткий разговор с новым господином, долгий — с эром Августом… В голове всё спуталось, но одно Дикон знал точно — зачем бы его ни взяли, за этим кроется что-то страшное и тёмное. И как ему теперь смотреть в глаза Валме?! Как, если сам кансилльер открыл ему правду? Главное — ничем не выдать себя, ведь нет ничего ужаснее тайны, которую раскрыли.
Но это всё потом — он слишком устал, чтобы думать о всяких гадостях, надо вернуться в особняк и как следует выспаться. Каким бы ни было следующее утро… теперь Ричарду не очень хотелось, чтобы оно наступало.
========== 3. ==========
На следующее утро Ричард проспал, и это явно было не лучшим началом службы. Солнце стояло так высоко, что, казалось, можно уже и не выходить из комнаты и смиренно спать до вечера, но Дик спешно оделся в первое, что попалось под руку, и пулей выскочил из комнаты, ударившись плечом о дверной косяк.
— Доброе утро, — на лице невозмутимого слуги, оказавшегося в коридоре, проявилось вежливое удивление. — У вас что-то случилось?
— Н-нет, но… я же проспал!
— Проспали? Отнюдь. Ваш господин ещё и не выходил, — со степенной снисходительностью объяснили ему. — Вы можете не спешить и примерить готовую одежду, она в гостиной на первом этаже. Завтрак будет подан чуть позже, но, если вы голодны…
— Нет, спасибо, — пробормотал Ричард. Что ж, похоже, ранними подъёмами в этом доме и не пахло.
Не возвращаться же теперь в постель! Побродив немного по выделенной ему комнате, Дикон воспользовался подсказкой слуги, чьё имя вылетело из головы ещё вчера, и отправился вниз. Вероятно, гостиная — то круглое и роскошно обставленное помещение, которое накануне заставило его глаза слезиться от пестроты? А утром показалось не так страшно. Занавески приятно сочетались с обивкой, вызывающая бахрома явно померещилась Ричарду где-то ещё и на ком-то другом, потому что её тут не водилось.
Чёрно-зелёный колет, новенький, с иголочки, демонстративно висел на приоткрытой дверце шкафа. В брюках и рубашках нужды не было, да и не сшили бы их так быстро, а вот куртка и вправду смотрится неплохо, в такой можно и три года отходить!
— О, вы уже оценили? Доброе утро, — как ни в чём не бывало поздоровался Марсель, проходя в гостиную. Интересно, оруженосцу можно намекать господину, что его утро уже почти день? Напомнив себе, что он сам непростительно проспал, Ричард ограничился ответным «добрым утром». — Нравится? Справились быстро, но, кажется, неплохо… — Виконт придирчиво осмотрел работу своих портных. — Примерьте, Окделл, чего вы смотрите, как сова разбуженная? Кстати, надеюсь, вы не жаворонок?
— Нет, сударь…
— Это замечательно, — одобрил чистосердечное признание сударь. — Я готов терпеть кровную вражду или несовпадения во вкусах, или ещё какую-нибудь гадость, но только не жаворонков в своём доме! Представьте себе, эти страшные люди встают тогда, когда я ложусь. Так чем вам колет не угодил?
— Всё в порядке, — поспешил заверить Ричард, совершенно не представляя, что ему отвечать на монолог про жутких жаворонков. — Просто не привык к новой одежде. Такое ощущение, что она не для меня…
И кто за язык тянул? Зачем виконту знать, что герцог Окделл сто лет не носил приличной одежды? Впрочем, что-то подсказывало, что в столице неплохо осведомлены о надорском образе жизни.
— Что ж, вам придётся привыкать ко многому, почему бы не начать с этой мелочи? — пожал плечами Валме, и у Дика отлегло от сердца — дурацких вопросов и замечаний не было. — Переоденьтесь, полюбуйтесь в зеркало и идите завтракать, встретимся за столом. Дорогу не покажу — учуете самостоятельно.
Если это был первый урок, Ричарду понравилось. Есть хотелось ощутимо, но сначала он честно переоделся, убедился, что жить можно и в таком — хотя внутренний голос назойливо напоминал ему о родовых цветах «навозника». Впрочем, вряд ли из-за такой мелочи могут возникнуть проблемы на улице! Вот если б Дику пришлось надеть чёрно-синее, он бы забеспокоился всерьёз.
Трапезную он действительно нашёл по запаху. Ричард пообещал себе (три раза, пока шёл), что больше ни словом, ни взглядом не намекнёт на то, что у него дома от такой роскоши у кого-нибудь случился бы инфаркт. Увы! При виде обильного, разнообразного и вкусного завтрака он не удержался от восхищённого вздоха. Правда, нарвался на взгляд своего господина и попытался взять себя в руки: Марсель явно понял и сочувствовал, а жалости Дикону не хотелось от слова «вообще».
Он не слопал всё подчистую лишь потому, что это неприлично, а на предложение не стесняться выдал:
— Но не стоит же наедаться перед… — Собственно, перед чем? Это не Лаик, расписания никакого нет.
— Перед войной? — хмыкнул виконт, откладывая салфетку на краешек стола. — Войны нет, во всяком случае, без меня не начинали. Если хотите фехтовать, в нашем распоряжении двор. Я не собирался гонять вас сегодня, будем откровенны — не собирался вообще, но… Окделл, вы, кажется, четвёртый в списке?
— Да, сударь. Но если честно, скорее шестой.
— Ничего страшного, главное, что не
