— Как сказать… Я здесь не так давно, чтобы всё про всех знать, но он вообще серьёзный парень, — повторил очевидное Луиджи. — Мы всем экипажем за дона капитана в бурю прыгнем, если он прикажет, но Хуан прыгнул бы первым. Немного метафорично, но ты поймёшь…
— Понял. Я, наверное, слишком несерьёзный, — подсказал Марсель.
— Дело не в этом… — Теперь у Луиджи было лицо, словно он собирается рассказать какую-то страшную тайну, но до конца ещё не решился. — Немного запутанная история, я и сам узнал случайно. В общем, мне кажется, это из-за того, что ты взялся из ниоткуда и пока не собираешься уходить. То есть… Новички на судне здесь связаны с чем-то плохим.
— Но ты-то тоже не старожил.
— Я моряк и, по сути, нанялся. Ты похож на… тебя спасли, короче, — увильнул Джильди. — Но должен признать, ты быстро ко всему привыкаешь.
— В общем, я напоминаю о чём-то плохом и при этом не внушаю доверия, — виконт собрал свою характеристику воедино и довольно улыбнулся. Выглядело увесисто и убедительно, ну и что? — А что вы там про вечер говорили?
— Да так, невинное моряцкое развлечение. Петь, пить, танцевать, — вкратце обрисовал Луиджи, и это выглядело замечательно. — Но всё-таки не сегодня. Тебе бы ещё полежать, Бласко тоже пока не порхает… И дон капитан тоже всё-таки иногда спит…
— А что, не спал? Отбились же.
— За тобой смотрел, — усмехнулся Луиджи. — Хочешь — верь, хочешь — нет… Впрочем, я бы и сам не поверил.
***
Мягко шуршали волны, размеренно разбиваясь о борт и рассыпаясь в мелкие брызги — в темноте их можно было спутать с упавшими звёздами. На верхней палубе зажгли огонь в лампах, и мачты освещались снизу, их верхушки словно пропадали в небесной мгле. Было прохладно, но Луиджи знал, что это ненадолго: на «Сан-Октавии» победы отмечали с размахом, а о провианте можно не беспокоиться, невинно ограбленный «Король Артур» оставил вдоволь пищи и вина.
Пробравшись через весёлую толпу ставших родными матросов, Джильди плеснул себе в чарку рома и собрался было пригубить, как добро вырвали из рук.
— Из бутылки, — приказал Рокэ тоном, не терпящим возражений — то есть, своим обычным тоном. Луиджи пожал плечами и принялся возиться с пробкой, а его порцию благополучно выпил капитан. — И присмотрите за Валме, мы так и не спросили, баловался ли виконт ромом…
Сзади на них что-то оперлось, потом довольно хмыкнуло и отобрало бутылку у Луиджи.
— Виконт баловался, — с некоторой нежностью сообщил Марсель. — За виконтом присматривать не надо.
— Может, хоть кто-нибудь из вас даст мне выпить? — хмуро спросил Луиджи, и все засмеялись. — Я не шучу, тут может не достаться…
— Дон капитан, — из морской мглы явился Хуан, и Джильди уже испугался, что и суровый старпом отберёт у него последнее. Старпом не отобрал. — Если вы решили не фехтовать, я заменю.
Очередная традиция на их корабле — любой праздник начинался с дружеских дуэлей, и практика, и развлечение. Суавес явно намекал на ром. Рокэ только отмахнулся, причём бутылкой, и коснулся пальцами узорчатого эфеса:
— С чего бы это? Всё в силе… Кстати, ты мне задолжал, Хуан…
Даже если Хуан ничего не должал, деваться ему было решительно некуда. Как и у любого другого члена экипажа, которому выпадал жребий драться с капитаном, у него немного вытянулось лицо и в ту же секунду просветлело.
— Я готов, дон капитан.
— Традиция? — деловито осведомился Марсель, когда они заняли выгодное местечко под бизань-мачтой. Рука виконта была перевязана, во всём остальном он казался даже бодрее обычного, чему было трудно не завидовать.
— Вроде того. Конечно, дерутся не всерьёз, хотя как выпадет… Сам понимаешь, кто бы сколько ни выпил, победить дона капитана — это что-то несбыточное. Я тоже пытался, — невольно похвастался Джильди, — было очень весело, хотя и кончилось разгромом.
— Ни в коем случае не оспариваю непобедимость дона изверга, — неожиданно серьёзно отозвался Валме, — но некоторые шрамы у него выглядят не как боевые отметины, а как настоящие шрамы. Я имею в виду, как те, которых было трудно избежать.
Луиджи вместо ответа отхлебнул из бутылки. Они все в жаркие часы на палубе снимали рубашки, подставляя грудь и спину палящему солнцу или пытаясь спрятаться от жары в тени, ничего странного в том, что Марсель однажды наткнулся на рассекающий спину Рокэ шрам, не было. Тот шрам, который и слепой заметит. Просто все знали и помалкивали, а виконт знать не мог, но не винить же человека за любопытство.
— Если какую-то тайну знают больше трёх человек, это уже не тайна, — подсказал Марсель. — А вас тут целый корабль.
— Я сам этого не видел, — ром и приятный вечер своё дело сделали, что ж, да и ничего не произойдёт, если он расскажет. — Когда меня два… уже три года назад взяли на борт, на нём не хватало матроса. Это была не формальность, один парень как раз ушёл… с «Сан-Октавии».
— Один парень?
— Ребёнок… Подросток, если не путаю, — Луиджи не путал, в своё время он выслушал про Ричарда Окделла немало нелестного от испанцев. Только при Рокэ никто ничего не говорил, и если бы не шрам, Джильди бы не поверил, что это всё было взаправду. — Давно, когда ещё не было «Сан-Октавии», дон капитан и остальные захватили английский корабль, не помню, в каком заливе. Всех убили, сделали, что положено, а там остался ребёнок. Капитанский сын. Не спрашивай, зачем его взяли с собой англичане, но наши ребята просто не могли убить десятилетнего мальчишку.
— Видимо, стоило, — проявил догадливость виконт.
— Стоило, но ты бы смог? Только потому, что ребёнок англичанин?
— Поэтому — нет. А больше повода не нашли? Как-то не очень оставлять на корабле подрастающего врага.
— Теперь это понятно, — горько усмехнулся Джильди. — Тогда не было. Ри… ребёнку было некуда податься, ему предложили выбор, но он предпочёл остаться на корабле, добраться до суши. А потом прижился и никуда не ушёл. Ходил вместе со всеми…
— И доходился, — Марсель протянул ему
