…Описываю все это, сидя за столом в своей квартире. Как же я зол! Я просто в бешенстве! Так хочется уничтожить все, стереть с лица земли! И эту ненавистную воинскую часть, и своих мучителей, и этих несчастных зомби, над которыми ставят эксперименты! Кстати, это был бы выход. Не будь этой части, исчезни мои создатели, не станет и меня. Но как это сделать – вот вопрос!
Кто-то стучит в дверь…
…Заглянул псевдо-Русов, сказал:
– Полковник Светлов спрашивает, почему вы не приходите завтракать.
Я было удивился, ведь посыльный не прибегал, да и телефона у меня дома нет. Но тут же вспомнил, что этот солдат – часть коллективного разума. Этим телепатам не нужно никуда бегать или звонить, чтобы друг с другом связаться.
– Передай, что я плохо себя чувствую, – зло съязвил я. – Вот-вот в обморок грохнусь!
Честно сказать, я не соврал. Мне действительно нездоровится. Интересно, это уже начала действовать их иллюзорная магия или у меня развилась мания от ожидания худшего?
– Что-то еще? – спросил я у псевдо-Русова, все еще торчащего в дверном проеме.
Тот мотнул головой и пропал, захлопнув дверь.
«Разум – это в первую очередь мощное оружие!» – говорил Светлов, и это оружие сейчас нацелено на меня. Вот бы развернуть его против них же самих, я бы дал такой залп!
Кстати, а ведь это идея! Помнится, полковник говорил еще кое-что: «То, что вы научились манипулировать своими создателями, делает вас в разы опаснее»… Он прав, я могу стать очень опасным! И кажется, я понял, что нужно делать…
…Я позвал псевдо-Русова, тот сразу же появился в дверном проеме.
– Пройди! – Взяв солдата за рукав, я усадил его на табуретку. Помолчал, вздохнул и серьезно спросил: – Русов, ты знаешь, почему я пытался сбежать из части?
– Ну, у вас был нервный срыв…
– Да, я сорвался. Но вовсе не из-за болезни. Это случилось после того, как я узнал правду. Узнал, какая опасность нам всем грозит.
Псевдо-Русов какое-то время пораженно пялился на меня, а потом мотнул головой:
– Полковник Светлов предупредил меня, что у вас могут быть навязчивые идеи. Говорил, что вы можете… извиняюсь за выражение… нести чепуху.
Кто бы сомневался…
– Еще бы, – усмехнулся я, – они ведь не хотят, чтобы об этом все узнали.
– Мне неинтересно! – оборвал солдат и встал. Хотя по глазам его я видел, что ему все же любопытно.
– Дело твое, верить или нет. Но я, как командир, который несет ответственность за своих подчиненных, считаю своим долгом вас предупредить.
– Я не буду это слушать! – Псевдо-Русов пошел к двери.
– Хорошо. Можешь не слушать. Но мне ведь никто не запретит говорить, ведь так?
Солдат вышел из комнаты и захлопнул дверь. Да только я был уверен, что он стоит по ту сторону и прислушивается.
– И я буду говорить! Быть может, еще не все потеряно, и кто-то сможет спастись… Хотя, скорее всего, слишком поздно. Ведь это вот-вот должно случиться! Быть может, уже завтра!
– А что будет завтра? – Псевдо-Русов приоткрыл дверь и уставился на меня, хлопая глазищами.
– Полковник Светлов и майор Перцев велели офицерам ничего не рассказывать личному составу. Опасаются паники. Или, быть может, надеются, что все обойдется. Наивные! Ничего не обойдется! Нам всем конец! И я считаю, что преступно это скрывать от вас. Ты ведь знаешь, я вам друг. Вы же сами выбрали в командиры именно меня – честного, отзывчивого, справедливого.
Псевдо-Русов поспешно кивнул.
– В общем, мой долг – предупредить вас. Вы должны быть готовы…
– К чему готовы, товарищ капитан? – Заинтригованный и встревоженный, псевдо-Русов вошел в комнату, снова сел на табуретку.
– Скажи, что ты знаешь о тумане? – спросил я.
– О том, который приходит с болот? – Солдат пожал плечами. – Ну, благодаря ему мы можем оживлять фантазии, призывать всяких фантастических чудищ, лечить, двигать предметы силой мысли…
– Да-да, все верно… Но что такое, по-твоему, этот туман?
– Ну… Это газ. Он как-то влияет на мозг и…
– Это вам полковник сказал, да? – Я с усмешкой покачал головой. – Что ж, пришла пора открыть вам истину. Вы считаете, что благодаря туману призываете монстров. Да только туман – и есть монстр! На самом деле это живое существо, причем разумное, способное принимать различные обличил. Оно называет себя…
Тут я запнулся. Как оно себя называет-то? И я ляпнул первое, что пришло в голову:
– …Оно называет себя Фо. И этому Фо очень не нравится то, что люди используют его, пытаются подчинить, заставить работать на себя. Много лет людям удавалось контролировать его. Он был вынужден исполнять наши приказы, принимать по нашему желанию всякие формы. Однако эксперимент вышел из-под контроля. Несколько дней назад Фо удалось освободиться от нашего влияния. Он в ярости и, похоже, собирается явиться сюда, чтобы отомстить. Нами было замечено большое скопление тумана в нескольких километрах севернее городка. Похоже, Фо накапливает силы и вот-вот обрушится на нас всей своей мощью – полчищами чудовищ! И да смилуются над нами небеса, когда это случится!
– Этот Фо… Он точно придет? – озадаченно спросил псевдо-Русов. – И ничего нельзя сделать?
Я с удовлетворением отметил, что он напуган до смерти. У меня получилось! Надеюсь, эта новость быстро распространится среди этих зомби-телепатов. Я со скорбной миной покачал головой:
– Ничего. Я просто хочу, чтобы вы знали и готовились к худшему. И даже если офицеры станут убеждать вас в обратном – не верьте. Они лишь хотят, чтобы вы до последнего оставались в неведении.
Когда псевдо-Русов ушел, я долго смотрел в окно на то, как вдали между сопок собирается туман – светлозан. Если мой план сработает, не пройдет и нескольких дней, как мои создатели сами уничтожат себя. И я наконец обрету долгожданный покой…
Глава 12
«Помни про розовый город!»
Я закрыл тетрадь и швырнул ее обратно в кипу личных дел.
– Ну, что об этом скажешь? – спросил Трошников.
– Хрен знает… Больше похоже на фантастику. – Я взглянул на бумаги. – Впрочем, как и все происходящее здесь. Зато, если все написанное правда, это многое объясняет.
– Не думаешь ли ты, что мы действительно общались с призраком? Ну или как его там… Блин, да Петрович тусуется с нами уже много лет! Хочешь сказать, наши начкары все это время бухали с ожившим глюком?
Что я мог ему на это ответить? Я снова окинул взглядом разбросанные по полу бумаги. Взгляд останавливался на отдельных словах: «светлозан», «анкеты личного состава», «психологические тесты», «эрвическое вмешательство»… Теперь, после дневника Петровича, все это обретало
