Я молчал. Светлов продолжил:
– Сотрудничества у нас не выйдет, это мы уже проходили. Мы могли бы снова посадить вас в камеру, но, как показала практика, стены для вас тоже не помеха. Можно, конечно, найти более далекое и уединенное место, чтобы у вас не было никакой возможности доставлять нам беспокойство. Например, у майора Перцева есть домишко за рекой, в паре километров от городка. Его подвал – то, что нужно.
Снова подвал? Снова цепи? Меня невольно передернуло.
– Не беспокойтесь, на этот раз вас ждут не оковы, – с идиотской сладкой улыбкой сказал полковник Светлов, заметив мою реакцию. – Точнее, оковы, но несколько иного плана… Подвал майора не годится, потому что подопытные непременно должны знать, где вы. Иначе может получиться то же, что и со смертью: кому-то покажется, что вы вернулись, – и капитан Откин снова заноза в наших… сами понимаете где. Вы ведь как треклятый джинн из бутылки – появитесь там, куда вас призовет ваш повелитель. Но мы нашли выход, который раз и навсегда избавит нас от проблем!
Полковник встал и пошел к выходу. На пороге обернулся:
– Ну а пока живите как прежде. Наслаждайтесь последними мгновениями. И да… – Он вынул из планшета мой дневник. – Можете закончить свои записи. Поставить, так сказать, точку. Больше этот дневник вам не понадобится. Завтра я его у вас заберу, он будет подшит к вашему личному делу.
Положив тетрадку на тумбочку, полковник распахнул дверь и позвал:
– Рядовой!
В комнату вошел Русов. Точнее, псевдо-Русов! Они специально приставили ко мне именно его?
– Приступ прошел. – Полковник кивнул на меня. – Можете освободить.
Оковы с моих рук и шеи спали, словно их и не было. «Снова эти магические штучки! Но как он это сделал? – Я удивленно взглянул на псевдо-Русова. – Он ведь такая же иллюзия, как и я, а значит, не может порождать фантазии. Видимо, все дело в создателях, которые верят в то, что он – один из них. Работает не его, а их объединенный разум. Вот бы мне так суметь, я бы им устроил иллюзорное шоу. Кровавое шоу!»
– Капитан Откин свободен. Но все же следите за ним, чтобы он не наделал глупостей, – предупредил полковник солдата. – За пределы части не выпускать. При попытке бегства удержать любым способом. Приказ ясен?
– Так точно, товарищ полковник!
…Какое-то время я сидел, свесив ноги с кровати. Свободен? Да неужели! Я надел форму и пошел к выходу. Оставленный присматривать за мной псевдо-Русов держался настороженно в сторонке и мне не препятствовал. Я вышел из подъезда, вдохнул полной грудью прохладный утренний воздух.
– Здравия желаю, товарищ капитан, – козырнул мне проходящий мимо солдат. – Как ваше здоровье?
– Спасибо, не жалуюсь.
Я сел на лавочку. Похлопал по карманам, но сигарет не нашел. В голове все вертелись последние слова полковника. Что же они задумали на этот раз?
Мимо прошло еще несколько бойцов. Те как ни в чем не бывало хором поздоровались и тоже справились о моем самочувствии. Чего это вдруг все заинтересовались моим здоровьем? Ах, ну да, я же сам написал в своих посланиях, что у меня был психический срыв. Или тут дело в чем-то другом? Быть может, полковник и его научная шарашка сказали всем, что я умираю? Исключено. Они же сами говорили, что такой вариант не сработает – в воинской части, где люди способны отращивать конечности и оживлять обезглавленных мертвецов, нельзя умереть. И солдаты это прекрасно знают. Так в чем же подвох?
Курить хотелось жутко. И угораздило же моих создателей наделить меня этой дурной привычкой!
– Эй, солдат! – окликнул я псевдо-Русова. – Можно тебя попросить принести из квартиры пачку сигарет? Она лежит на тумбочке, под тетрадкой. Да не боись, не убегу. Просто самому ходить пока тяжело, не отошел еще от болезни.
Солдат заколебался, но все же пошел. Я знал, что никаких сигарет на тумбочке не было и нет, однако псевдо-Русов вскоре вернулся и протянул мне пачку. «Тут уж полковник с майором правы: управлять этими несчастными не так уж сложно», – подумал я, закуривая, при этом отметил, что иллюзорная сигарета совсем не отличается от настоящей.
– Может, вам не стоит, товарищ капитан, в вашем-то положении? – робко поинтересовался псевдо-Русов.
– А что со мной не так? – насторожился я.
Тот замялся.
– Ну-ка, ну-ка, колись!..
– Полковник предупредил, что вам не следует знать…
О-па! Вот это уже интересно!
– Знать о чем?
Псевдо-Русов молчал, потупив взгляд.
– Рядовой, как старший по званию, я приказываю вам… – начал я, но смягчился. – Русов, не томи. Как человека прошу. Чего мне не следует знать?
– Ну-у-у… – Тот сконфузился еще больше. – В общем, он сказал, что вы неизлечимо больны и болезнь эта прогрессирует.
– А что это за болезнь такая, он не сказал?
– Известно какая! – ответил солдат. – У нас такое и раньше случалось не раз. Особенно среди новичков. Бегут из части куда глаза глядят. Бьются, как лихорадочные, когда их ловят. А потом посидят недельку на киче – в камере под санчастью, успокоятся, и снова все в порядке. Говорят, места у нас тут такие – на психику сильно влияют. С непривычки кажется, что с ума можно сойти…
Говорил он так, словно испытал такое на собственном опыте. Интересно только, опыт этот ему передался от оригинала или из воспоминаний создателей?
– Ну, раз такое и раньше случалось, значит, мне нечего опасаться. Так?
– Есть чего, – мотнул головой псевдо-Русов. – Полковник Светлов говорит, что у вас другой случай, серьезнее. Какое-то обострение, способное повредить ваш мозг. Это сильно повлияет на ваш рассудок, более того, может наступить паралич. – Он печально взглянул на меня. – Сочувствую.
Вот оно что! Вот, значит, чего они для меня придумали! Решили сделать из меня идиота! В этой воинской части люди силой мысли способны излечить любой физический недуг, но им неподвластны болезни разума. И пример – все тот же Русов. Точнее, его оригинал, который, возможно, до сих пор прикован в подвале. Ученым ничего не стоит внушить своим подопечным нужную идею, которая сведет меня с
