Брел без привала, пока над сопками не засверкали солнечные лучи. Вокруг меня обступал одинаковый лесной бурелом. Пару раз я забрел в болото, пришлось искать обход. Раз шесть на моем пути возникали сопки. Так и брел: спуск, подъем, спуск, подъем, спуск, подъем… И вот, забравшись на очередную вершину, я взглянул вдаль. Теперь было достаточно светло, чтобы осмотреться и понять, сколь безнадежна моя ситуация. Меня окружал одинаковый холмистый пейзаж и зеленая даль. Ни дороги, ни населенных пунктов. В правильном ли направлении я иду? Но страх оттого, что за мной погоня, погнал меня дальше. Уж лучше сгинуть в лесу, чем на цепи в подвале! Я обломал ногти о стволы, изодрал лицо и форму об острые ветки, но продолжал идти. И лишь когда солнце поднялось в зенит, позволил себе сделать привал.
Пользуясь передышкой, достал из вещмешка похищенные бумаги. Даже беглого взгляда на записи было достаточно, чтобы понять – я взял то, что нужно. Личные дела солдат с пометками о том, как изменяются их личности, отчеты о ходе экспериментов, записи полковника с пометками. Я стал просматривать документ за документом. Светлов с Перцевым сказали мне правду: и про опыты, и про вещество светлозан. Для чего они мне все это рассказали? Видимо, ожидали от меня другой реакции, рассчитывали сделать своим сообщником. В таком случае нужно было лучше подбирать себе кадры! Я, в отличие от них, не злодей!
Среди бумаг попадалось немало описаний самих экспериментов. Если не вдумываться, какой ценой достигалось все это, результаты исследований впечатляли. Подопытные силой мысли воссоздавали погодные явления: вызывали дожди и ураганы, разгоняли тучи. На их глазах за считаные часы росли деревья, они призывали просто фантастических существ.
Схема работы всегда была одинакова: подопытным говорили, что от них требуется, те сосредоточивались, представляли себе результат – и событие происходило. Чаще всего солдаты знали, что случилось это благодаря их усилиям, фантазии, вере и газу светлозану. Однако, как отмечали ученые, наилучшего результата они достигали, когда подопытные сами не знали, что происходящее – порождение их фантазии. Ведь в таком случае те истинно верили, что все случается на самом деле. А вера в порождении иллюзий – главный инструмент. Бывало, в дни, когда выпадал туман, солдатам сообщался какой-то факт: например, им говорили, что, по прогнозам синоптиков, завтра ожидается сильный ливень или ураган. Те верили, обсуждали это, морально готовились. Ну а с утра на часть обрушивались силы стихии. Да что там погода… Как-то бойцам сообщили, что на землю вторглись пришельцы! Мол, неподалеку приземлился НЛО и надо прогнать чужеземных супостатов. И в тот же день бойцы вступили в бой с пришельцами! Те отступили в свой инопланетный корабль и покинули Землю.
Конечно же, судя по записям, таких фантастических результатов ученые достигли далеко не сразу. Поначалу, лет шесть-семь назад, когда бойцы только прибыли в часть, вводные им давались простые и реалистичные. Например: по округе неподалеку от части бродит лось, медведь или другая живность. Солдаты отправлялись в лес и обнаруживали там зверюгу. Да и то далеко не всегда подопытные встречали иллюзорного зверя – некоторые сомневались в его существовании, и фантазия не оживала. Теперь же бойцы, за годы натренированные, привыкшие к чудесам и начавшие мыслить коллективно, запросто призывали даже дракона. Как записал Светлов, «…хватало бы фантазии, биоэнергии у подопытных, ну и светлозана…».
С последним порой возникали сложности. Для призыва фантазий требовался светлозан, и чем больше, тем лучше. В воздухе в этих краях он, конечно, есть всегда, да только в небольшом количестве. Солдаты всегда способны воплощать небольшие фантазии, особенно учитывая, что при этом используется их коллективный разум. Но для призыва крупных иллюзий светлозана требуется много. Удачей было, когда с болот приносило туман, состоящий из этого таинственного газа, но так случалось нечасто. Для действительно сильных призывов условия были чаще всего неблагоприятные. Именно поэтому для тренировок бойцов был построен учебный корпус, тот самый, где лишился головы рядовой Русов. Ученые выпускают там концентрированный светлозан, и благодаря этому их подопечные могут оживлять почти любую фантазию. Правда, даже там фантазии воссоздают небольшие и ненадолго. Во-первых, чем крупнее призываемый объект, тем больше энергии подопытных требуется для его поддержания, а во-вторых, даже натренированным солдатам не удается слишком долго верить в то, чего нет на самом деле.
Читая все это, я даже восхищался гением изобретателей. Да только восторги мигом рассыпались в прах, стоило вспомнить методы, которыми это достигалось. Солдатам постоянно внушалось, что все они – единый коллектив, что их подразделение должно быть единым целым, и год от года эти парни все больше становились похожи друг на друга, начинали мыслить одинаково и действительно превращались в единый организм. Больше не существовало Ваниных, Русовых, Манько и прочих. Теперь есть только группа лишенных индивидуальности существ, навсегда вычеркнутых из списков общества. Даже для родных они давно были мертвы – тем сообщили, что парни погибли в горячих точках…
Ничего, я выведу этих негодяев на чистую воду! Быть может, для этих несчастных подопытных не все еще потеряно…
Чего я так и не смог найти в этих записях – это объяснение, почему живой Русов оказался в казарме, в то время как его изуродованный безумный «близнец» сидел на цепи в подвале.
Взглянув на солнце, которое заметно сместилось на небосводе, я понял, что мой привал слишком затянулся. Записи так увлекли меня, что я позабыл о времени. Надо идти дальше! Я уже поднялся с камня, на котором сидел, и стал запихивать бумаги обратно в вещмешок, как вдруг заметил синюю тетрадку. На приклеенном к обложке белом пластыре было написано шариковой ручкой: «Проект, НИКТО“». Я сунул эту тетрадь в мешок следом за остальными бумагами, да только вспомнил, что другие документы частенько ссылались на этот проект. Причем многие опыты ставились именно как подготовка к нему. Любопытство взяло верх. Я снова присел на камень и распахнул тетрадь.
На первой странице размашистым почерком (так писал сам полковник) описывалась теория создания живого существа с помощью разума. Причем не временной иллюзии, а именно постоянного, которое не исчезнет вскоре, а сможет существовать годами и, что главное, будет неотличимым от настоящего. Для более эффективного сотворения предлагалось
