Пока пишу эти строки, личный состав части, включая офицеров, строится для похода в столовую. Воспользуюсь этим, чтобы снова наведаться к санчасти. Ведь, пока все будут ужинать, останутся лишь дневальные в казарме да на КПП. Пробраться незамеченным будет несложно…
…До санчасти я добрался благополучно. Да только железная дверь оказалась все так же заперта, и даже окошко на этот раз было полностью завешено шторкой. Как быть? Вернуться? Но я подумал вдруг: никто ведь не знает, что я здесь, для всех болею дома. Тогда я спрятался в кустах неподалеку от санчасти и принялся ждать.
Я просидел в своей засаде долго. Солнце зашло за сопки, округу окутала тьма, над частью вспыхнули фонари… Мое терпение оказалось ненапрасным. К санчасти подошел человек в медицинском халате с ведром в руках. Открыл дверь и, не закрыв, вошел внутрь. Я подбежал к проходу и заглянул в щель, потом скользнул за дверь, сбежал вниз по узкой лестнице по ступенькам, стараясь двигаться бесшумно.
Лестница окончилась длинным коридором, который тянулся в двух направлениях. Я засомневался: в какую сторону пойти? Справа раздались шаги. Я пробежал в противоположном направлении, отыскал какую-то дверь и поспешно скрылся за ней. Какое-то время прислушивался, пока не удостоверился, что меня не заметили. Где-то клацнул замок, видимо, человек ушел.
Только теперь я огляделся и понял, куда попал. Здесь было ужасно холодно. Помещение очень походило на морг. И тут я догадался, что это та самая комната, где лежал рядовой Русов. Вот и занавешенное окошко. Правда, крови не заметил. Похоже, после того как убрали тело, кафель и стол начисто вымыли.
Я решил осмотреться, одновременно выдумывая легенду на случай, если меня тут застукают. Мол, я случайно зашел сюда, а меня заперли… Все комнаты оказались безлюдны. Во многих стояли кровати, столы, медицинские шкафы с инструментами. Парочка комнат походила на тюремные камеры: пустые, с решеткой на маленьком окошке под потолком и цепями, один конец которых оканчивался кандалами, другой был прикован к торчащему из стены кольцу.
И вдруг, распахнув очередную дверь, я натолкнулся на человека.
– Извините, я заблудился… – тут же начал я свою байку.
Это оказался солдат. Он стоял молча, опустив голову. Длинная челка полностью закрывала его лицо.
– Видимо, я по ошибке вошел не в ту дверь, а кто-то меня запер… – продолжал я врать, но запнулся – солдат поднял голову.
Лицо его оказалось обезображено настолько, что походило на гигантский нарыв.
– С вами все в порядке? – Ничего умнее спросить в этот момент мне не пришло в голову. А в следующий миг солдат, рыча, как зверь, бросился на меня.
Я отпрянул к противоположной стене, поскользнулся, упал. Да только нападавший даже не коснулся меня – его растопыренные пальцы дрожали в метре от моего лица и явно целились мне в горло. Только теперь я заметил, что солдат крепко связан: на шее и на ногах у него сверкали стальные кольца с прикрученными к ним цепями, которые другим концом крепились к скобам, вбитым в противоположную стену. Солдат рвался, натягивая цепи, словно струны. К счастью, те держали крепко… Едва я понял, что мне ничего не грозит, поднялся, переводя дух, осмотрел узника. Он был грязный, изодранный, в бессильной злобе, оттого что не может дотянуться до меня, царапал себе лицо обломанными окровавленными ногтями. Разодранная армейская форма клочьями свисала с его израненного тела. И вдруг я узнал его!
– Русов? – неуверенно произнес я.
Солдат никак не отреагировал на мои слова и продолжал биться, теперь уже лежа на полу. Видимо, желание разорвать меня выбило его из сил. У меня же не осталось сомнений, кто это – на перепачканной кровью форме я разглядел бирку с фамилией. «Если это действительно Русов, кто же тогда в казарме? – билось у меня в голове. – Интересно, есть ли в этом подвале еще кто-нибудь? Может, тут уже половина роты?»
Рядом с бьющимся на полу солдатом я заметил ведро, а в нем – остатки какой-то бурды. Наверное, тот человек в белом халате приходил сюда его кормить…
– Товарищ капитан! – раздался строгий голос. – Вам нельзя здесь находиться!
Я оглянулся. Твою ж мать! Вспомнишь кого, он и появится! Позади стоял тот самый человек в белом халате. Взглянув на его лицо, я отметил, что раньше в части никогда его не видел.
– Я хотел бы знать, что тут происходит! – начал я.
Незнакомец поднял ведро.
– Товарищ капитан, вы должны немедленно покинуть это помещение!
Слово «немедленно» он сказал с таким нажимом, а пальцы его так крепко сжали рукоятку ведра, что я подумал: «Сейчас оно полетит мне в голову!» Я решил не спорить и поспешно вышел в коридор.
– Туда! – Человек указал ведром и, держась на расстоянии, пошел следом за мной.
– Я вынужден доложить об этом командованию!
– Нет, это я вынужден доложить командованию! – ответил человек в халате…
18 мая
Домой я возвращался поздней ночью. В голове – кавардак. Как такое вообще возможно? Если животноподобный оборванец в подвале – рядовой Русов, кого же я тогда видел в казарме? И чье тело вчера лежало на железном столе? Ведь это точно был мертвец! Не могли же они его оживить? Если же в казарме настоящий Русов, что за кошмарный его двойник томится в подвале? Не знал, что и думать. Зато понял одно: в части действительно проводят страшные эксперименты над людьми! И я должен остановить это – прикрыть этот концлагерь!
Я пробирался, скрываясь в тени деревьев, кустов и зданий. У дома меня ждал неприятный сюрприз: я еще издали услышал голоса, а приблизившись, увидел у подъезда двоих в спортивных костюмах. Они сидели на лавочке и лениво потягивали пиво из жестяных банок. Я притаился. Как быть? Дождаться, пока уйдут? Но они могли просидеть и до утра. Была не была: я достал сигарету, прикурил и, выйдя из сумрака, привалился к углу дома – будто бы только недавно вышел покурить. Они ведь могли и не заметить, как я выходил!
– О, здорово, Саня! – окликнул меня один из них. Это оказался капитан Новиков. – Что, тоже не спится?
Я подошел, соображая: искренне ли он говорит, ни в чем меня не подозревает? Я взглянул на второго. Этого я лично не знал, лишь видел пару раз около дома.
– Как себя чувствуешь? Слышал, ты заболел, – поинтересовался Новиков. В его словах было лишь добродушие. Значит, все в порядке.
– Ничего, уже лучше, – ответил я. – Надо выспаться, завтра на дежурство.
И, метнув окурок во мрак, я вошел в подъезд. Пронесло!
Хотя сейчас вот пишу
