Давление на меня было потрясающим. На форумах люди писали: эй, подонки, вы все причитаете о том, как все хреново и все такое, а потом хоп – готовитесь подыгрывать системе, словно правильные, вогнанные во все долги рабы. Все знали, что есть другой путь.
– И этот путь мы, – сказал Итакдалее.
– И этот путь – вы. Никто не говорил слово «ушельцы», словно бы из суеверия: скажи это слово быстро трижды, и шпионы установят за тобой наблюдение на всю твою жизнь. Все, кто знал ушельцев, становились существами, которым нельзя доверять.
– Не могу сказать, что нам не стоит доверять. – На Лимпопо был надет прибор ночного видения, и все вокруг виднелось в ложном синевато-зеленом цвете, а снег блестел, как зеленые светодиоды. – Конечно, нам не следует доверять. Однако те люди, которые слышали об ушельцах, представляли собой совсем другой риск, нежели чем люди, которые об ушельцах никогда не слышали. Как только ты узнаешь, что есть альтернатива дефолтному миру, появляется шанс на то, что ты станешь ушельцем. Это как криптография, когда человек, пытающийся найти информацию об использовании хорошей криптографии, помечается как потенциальный объект для наблюдения. И не потому, что знание о том, как хранить секреты от полицейских и преступников, делает тебя опасным. Оно делает тебя другим.
– Не думаю, что именно поэтому они отслеживают трафик тех людей, которые забивают в Гугле слово «криптография», – сказал Джимми. – Все потому, что большинство людей не используют криптографию. Поэтому какой-нибудь дефолтный дурачок отправляет тебе сообщение о чем-то важном открытым текстом. Потом ты отправляешь мне зашифрованное сообщение типа «есть пацан, который хочет стать ушельцем, в какое место ему лучше обратиться?», а также отправляешь зашифрованные сообщения всем тем, кто имеет нужную информацию, получаешь эту информацию, отправляешь ее мне, а я уже пересылаю незашифрованное сообщение своему приятелю-дурачку. Всякий, кто наблюдает за этой перепиской, может сделать выводы о том, что было написано в тех зашифрованных криптосообщениях.
– Это, скорее всего, правда. Однако аналогия очевидна. Если ты знаешь, что ушельцы существуют, есть вероятность, что ты помогаешь ушельцам или готов уйти из дефолтного мира, или, что еще хуже, готов способствовать его краху. Или попытаться увести с собой других. Если кто-либо подался в ушельцы, ты можешь найти всех людей, с кем разговаривал этот человек, узнать, кто же заразил его, в ком еще сидит эта зараза, кого следует подвергнуть терапии «дерадикализации», а кого – изолировать от общества и отправить в психиатрическую клинику.
Именно так мы определили то, о чем вообще не следует говорить. Тому, кто даже прошептал «ушелец», объявлялся бойкот. Он воспринимался либо провокатором, либо смертником с нарисованной на спине мишенью. Он был слоном в посудной лавке. Поэтому я тихо-тихо спрашивала по знакомым, чтобы понять, кто что знает о криптографии и анонимайзерах…
– Они, без сомнения, являются «стартовыми» наркотиками, – сказала Лимпопо. – Я влезла в это дело через закостенелых криптопанков, которые пытались убедить всяких-разных тусовщиков более рационально подходить к своей информационной безопасности, раздавая на подпольных гулянках накопители для загрузки.
– Мне кто-то давал такой накопитель, – сказал Джимми, – но он не работал на изолированном компьютере, который стоял у нас в подвале для диагностики. Затем один знакомец-наркоман, у которого всегда водилась лучшая дурь, связал меня с чуваком, давшим мне такую маленькую вещицу, замаскированную под упаковку мятных леденцов, где в ложном днище размещалась контактная поверхность и выключатель. С помощью этого устройства можно было переводить свои сетевые подключения на анонимайзер.
– Я этого уже не застала, – сказала Лимпопо.
– Звучит круто, – подтвердил Итакдалее.
– Ну, наверное. Однако жестяная коробка из-под мятных леденцов – дешевая маскировка. Буквы были плохо напечатаны, поэтому уже через неделю ношения в кармане все надписи сошли на нет. Было похоже, что я ношу в кармане какой-то мусор.
Но все работало. Медленно, но работало. После этого я перепрошил свои интерфейсные поверхности, чтобы выходить в сеть быстрее и без всяких ограничений. Затем я начал читать об ушельцах, их форумах, часто задаваемых вопросах, просматривал отчеты тех людей, которые стали ушельцами.
Сейчас я понимаю, что ушел еще тогда, когда получил эту фальшивую жестяную коробку с леденцами. Все стало исключительно вопросом времени. Тогда я бился в агонии, мне казалось, что я, не больше не меньше, ухожу от своей жизни. Я никогда не увижу свою семью и закончу свои дни где-нибудь в канаве.
– Все казалось именно таким, пока я не отправился в путь, зашел со своим велосипедом в поезд на Итаку и уехал в горы, где находилось место поселения уже устоявшегося сообщества. К тому времени, как я туда приехал, они уже ушли, но я встретил старуху, которая жила с ними и казалась… выжившей из ума… она указала мне путь на север, куда я и направился. Там я встретил другую группу людей, более старших по возрасту, бывших военных, к которым присоединились те старики, у которых закончилась вся накопительная пенсия. Они были гораздо большими параноиками, чем вы, более американистыми… Оружие, все такое прочее. Но они тепло приняли меня, не смеялись над моими странными идеями о том, что происходит в земле ушельцев.
– У них были простейшие производственные системы, которые могли добывать сырье из того, что можно было найти в округе, в большинстве случаев они просто высасывали углерод из воздуха. Их было около пятидесяти. Люди приходили и уходили… Может, по два человека в месяц, туда и сюда. Все шло очень медленно…
Они научились жить на самой периферии дефолтного мира, практически без шума. Они не высовывались, тихо копошась в своем тесном мирке. Они стали ушельцами, потому что в дефолтном мире им больше нечего было ловить: нет денег на аренду, нет денег на здравоохранение, нет пищи. Иногда их посещали их дети. Те приезжали в государственные парки, якобы отправляясь в поход, что позволяло им увидится с бабушками и дедушками и не оказаться вследствие этого за решеткой. Некоторые говорили о том, что встретили какого-то зотту, который позволит им жить на его земле в качестве таких себе домашних цыган. А подобные места ведь достаточно распространены. Ушельцы делают
