Уже некоторое время они стояли на месте. Он никак не мог отдышаться. Оставалось преодолеть еще один подъем и дойти до трактора. Он мог бы поехать на составе, а остальные могли бы поменять аккумуляторы. У Лимпопо болело плечо в том месте, где на него опирался Джимми. Она скрыла свое раздражение, зная, что оно вызвано, скорее всего, холодом, напряжением и истощением, а не дерзостью того, что он сейчас сказал. Она посмотрела на Итакдалее, тот вернул ей взгляд, телеметрия его лица передавалась в ее скафандр, поэтому она могла видеть его выражение в ложных цветах прибора ночного видения. Он был красивым, ее возлюбленный и лучший друг. Сострадательный, умный и в то же время никого никогда не осуждавший, в нем было все, о чем она только могла мечтать. Сейчас выражение его лица было любознательно-загадочным, появлявшимся в самых непонятных ситуациях, к примеру, когда он в первый раз возник в ее жизни, или сейчас, в этой ледяной тьме.
– Джимми… – начала она, но тут Итакдалее бросился на нее, сбил на землю, увлекая за собой и Джимми. Вся масса Итакдалее, такая знакомая и в то же время не вызывающая сейчас ничего, кроме тревоги, полностью закрыла ее от мира, он что-то кричал, и его голос раздавался через включенные наружные динамики его скафандра, а также по внутренней связи:
– Не стреляйте!
Она вытянула шею и увидела две белые светящиеся фигуры, наставившие на них оружие. На стволах были большие мушки с раструбом. Они равнодушно нацелили оружие на нее, и все в ее скафандре мгновенно прекратило работать. Краем глаза она заметила аналитическую инфографику в скафандре Итакдалее, которая была попыткой пройти самостоятельное аварийное тестирование при включении, но затем погасла и она.
Внутри скафандра было темно, холодно и одиноко. Что-то заскрипело, когда Итакдалее попытался двинуться, находясь сверху, скафандр терся о скафандр, и этот звук казался неприятно громким по сравнению с ужасающим безмолвием. Ей показалось, что она почувствовала или увидела ногу в снегу, одетую в такой же снегоступ, как у нее.
Опять раздался скрип, и ей стало гораздо легче, когда кто-то резким движением стянул с нее Итакдалее. Она перекатилась на бок и увидела, как его вздернули на ноги, такого слабого и беспомощного, в руках человека, который одной рукой сумел схватить оба запястья Итакдалее, а другой резко дернул за воротник скафандра. Скафандры этих людей, должно быть, имели механические усилители, какие команда Тетфорда устанавливала на комбинезоны рабочих бригад, но не на скафандры для дальних переходов, так как все мощности должны были использоваться для обогрева, а не для игры в суперменов.
Стекло ее шлема стало полностью прозрачным, сработала аварийная защита. Глаза еле приспособились к лунному свету. Она увидела, как другой с такой же легкостью поднял Джимми, который безжизненно свесил руки, за что получил дополнительную усиленную встряску. Он болтался из стороны в сторону, как тряпичная кукла, затем его бросили вниз, лицом в снег. Она перестала его видеть, когда руки в белых перчатках взяли ее за плечи и резко потянули вверх. Скафандр ее противника не имел видимого лицевого забрала, просто круглое естественное продолжение белого цвета.
Одна рука держала ее на весу за плечо, отчего ей было невыносимо больно и тревожно. Другая рука ощупала ее голову, нашла рычажок ручного подъема забрала, потянула со скрежетом, который слышался даже через шлем, затем она почувствовала холодный воздух, когда забрало шлема резко поднялось (ручной подъем регулировался мощной пружиной, чтобы быстро оказать помощь задыхающимся людям). Внезапное движение ошарашило ее противника ничуть не меньше, чем ее, а затем он (это был он, потому что женская грудь не вынесла бы тяжести такой брони) неуклюже крутанул ее, почти выронив из рук, а у нее хватило ума изогнуться и не упасть. Он мимоходом провел по ее лицу своей перчаткой – крагой, сделанной из чего-то непробиваемого, внешние слои которой стали ледяными, так что она даже ничего не почувствовала, только онемение от контакта с железом, после чего на перчатке остались примерзшие кусочки ее влажной кожи. Затем она увидела звезды.
Она посмотрела на пустое забрало врага. Ее лицо болело, а от холодного воздуха глаза и нос стали исходить влагой. Она плюнула и попала прямо в центральную часть забрала. От замерзающего плевка начал подниматься пар. Голова запрокинулась назад. Она почувствовала, что этот человек говорит с другим, тем, что держал качающегося Итакдалее.
Этот другой взвалил Итакдалее на плечо хваткой пожарника, а затем подошел к Джимми, перевернул его, открыл забрало, на секунду задумался, затем спокойно достал нож и перерезал Джимми горло, отступив немного назад, чтобы не запачкаться от струи дымящейся, черной от лунного света крови, однако оказался не слишком быстрым. Окровавленный бронированный скафандр, запачканный кровью, тоже дымился, когда убийца повернулся к другому, державшему Лимпопо. Прошло еще несколько мгновений беззвучной радиосвязи.
Убийца с легкостью скинул Итакдалее с плеча, взял его под мышку и вытянул на прямой руке вперед, второй рукой он нащупал рычаг открытия забрала, и тут Лимпопо закричала, и слова с трудом вылетали в морозный воздух: «Нет, нет, не его, только не его! Скажите, что вам нужно, забирайте, что хотите, но только не его, пожалуйста…»
Этот безразличный с оплеванным лицом повернул свою голову в другую сторону, слушая неразличимые разговоры. Итакдалее тоже что-то говорил, оставаясь при этом раздражающе спокойным, что ему всегда хорошо удавалось, как будто пытался объяснить убийце, который снова достал нож, что убивать не было смысла, что они покорные пленники и ничего не выиграют, если попытаются убежать, так как их скафандры остались практически без электропитания, да и вообще…
– НЕТ! – закричала она, когда убийца вскинул руку с ножом. Плача, она била по державшей ее руке, как по неподатливой металлической балке. Истерика добавила ей силы, и у нее даже получилось немного сдвинуться, но тот, кто ее держал, лишь усилил хватку и сжал ее так сильно, что она почувствовала через скафандр выступающие мускулы. Она опять закричала, уже без слов. Сверкнул нож…
В этот раз убийца даже не пытался отклониться от струи крови, просто бросил Итакдалее лицом вниз, его красивым лицом прямо в снег, так что драгоценная горячая кровь растопила образовавшуюся на снегу корочку льда. Она перестала кричать, застыв в накрывшем ее оцепенении, которое было холоднее воздуха и той
