– Нелепо, – подсказывает Дейн, радуясь уже тому, что Ксенна хотя бы не немеет перед новым знакомцем, как это обычно случается с ним самим.

– Верно. Я перепутал, приношу свои глубочайшие извинения, – с досадой говорит Ниорис. – На самом деле лорд Данари, когда грезит о чем-то на заседании Совета, то есть, конечно же, обдумывает важные проекты, выглядит вот так!

На этот раз у него действительно получается похоже: лицо теряет всякое выражение, глаза стекленеют, взгляд устремляется куда-то сквозь собеседников…

– Я что, в самом деле настолько пугающе смотрюсь со стороны? – невольно спрашивает Дейн.

– Я привыкла, милорд брат мой, а вот посторонним, наверно, с непривычки бывает не по себе.

– Точно подмечено, миледи, – смеется Ниорис, и его живая мимика резко контрастирует с недавней застывшей маской. – Признаюсь, первые несколько заседаний, на которых присутствовал милейший лорд Данари, я провел как на иголках.

– Это почему же? – хмурится Дейн.

– Так ведь непонятно было, чего от вас ожидать, мой дорогой лорд! Кто вас знает: созерцаете вы нечто внутри себя, не обращая внимания на происходящее вокруг, или же вошли в подобие боевого транса и сейчас придется прятаться от вас под столом? Хотя нет, лучше за лордом Кервеном, – добавляет южанин, поразмыслив, – он заметно прочнее.

– Неужели?

– Да, стол на моей памяти трижды улетал… гм… прочь. Если присмотритесь, сумеете разглядеть, где обновляли кладку после того, как в стене образовалась очередная дыра. А вот лорда Кервена еще никто не сумел выкинуть в окно, хотя, думаю, многие пытались.

– Ты уверял, что заседания Совета невероятно скучны, – Ксенна смотрит на Дейна с укоризной, – а оказывается…

– Поверишь ли, я не застал ничего подобного, – честно говорит он. – Хотя… Да, иногда опасался прежнего лорда Западных земель, но все как-то обходилось.

– Конечно, обходилось, мой любезный лорд: нашему председателю надоело чинить стены, и он предпринял кое-какие меры против, скажем так, спонтанных выбросов агрессии со стороны некоторых участников Совета, – ухмыляется Ниорис. – И очень кстати, потому что наш прекрасный лорд Сейтен, равно как и его предшественник, не отличается долготерпением. Вы же помните, как он впервые явился на заседание, разве нет?

– Вроде бы тогда ничего не произошло…

– Потому и не произошло, что защита работала. Если бы он сорвался в зале Совета, нас с вами пришлось бы соскребать со стен. Милейший Сейтен намного сильнее прежнего лорда Западных земель, а вот терпения у него тогда не было ни на песчинку. Ну да что взять с подростка!

– Ты говорил, это очень спокойная должность, милорд брат мой, – сердито говорит Ксенна, – а теперь выясняется, что тебя могли убить в любой момент?

– Не в любой, миледи, поверьте, – вместо Дейна отвечает Ниорис. – Ну кто позволит бесконтрольно убивать владетельных лордов прямо в королевском дворце?

Дейну кажется, будто слово «бесконтрольно» он выделил особенно, и Ксенна тоже это понимает. К счастью, ни о чем больше не спрашивает: понимает, что такие разговоры мало похожи на светскую беседу.

– Что мы все о делах и о делах? – говорит Ниорис. – Кажется, я совершенно позабыл о приличиях и не сказал миледи, что она ослепительно хороша в этом вызывающе немодном наряде и напоминает луговой цветок? Колокольчик или что-то подобное – у меня на родине луговых цветов нет, а ваших я и не знаю…

– Благодарю, милорд, – отвечает Ксенна, мгновенно вспыхнув.

– Милейшая леди, отчего вы рассердились? – тут же спрашивает он. – Взгляните по сторонам и поймете, что «немодный» в данном случае – комплимент. Мало кто может позволить себе так эпатировать публику… Нет, я знаю еще кое-кого, но это далеко не дебютантка. И, кажется, я не ошибусь, если скажу, что к вашему наряду приложила руку старая Сельви.

– Откуда вы…

– Моя прелестная леди, я знаю все… или почти все обо всех в столице – это часть моих служебных обязанностей, как бы неприятно это ни звучало. Я отлично знаю, что ваш добрейший дядюшка нанимал модистку, переплатив ей впятеро, чтобы она успела обшить вас к балу. И что же я наблюдаю? Вовсе не любимые ею кружева и банты, способные даже из самой стройной девушки сотворить подобие праздничного пирога, украшенного взбитыми сливками и засахаренными цветами, а простой и четкий силуэт, как нельзя более выгодно подчеркивающий вашу – сейчас, кажется, меня ударят! – диковатую красоту…

Ниорис прав: среди пышно одетых дам и девиц Ксенна выглядит полевым цветком, случайно проросшим на ухоженной клумбе, и именно это притягивает к ней взгляды. Старуха Сельви недаром взяла золото – шила день и ночь напролет, порой вовсе не примеряя на Ксенну, дескать, одного раза ей достаточно, не промахнется. И вот результат – кажется, Дейн видел подобные платья на старинных гравюрах, но представить себе не мог племянницу на балу в чем-то подобном: такое носили сотни лет назад.

Скажут, наверно, что в Восточных землях безнадежно отстали от последних веяний моды. А может, что лорд Данари решил эпатировать публику, нарядив вот так свою спутницу не на какой-нибудь костюмированный бал, а на грандиозный прием. Или…

Он не хочет даже предполагать, что изобретут придворные сплетницы, знает только, что Ксенне идет ее новый наряд. Не стесняет движений, не скрывает ее истинной красоты, а лишь подчеркивает, как и прическа, – Ксенна распустила золотые локоны, и они, право слово, ничуть не хуже шлейфа…

– А я, любезный лорд, как и собирался, последовал вашему примеру, – говорит вдруг Ниорис, и Дейн приходит в себя.

– О чем вы?

– Сейчас увидите…

Южанин отступает в сторону, оглядывается, но там никого нет, кроме какой-то случайной леди.

– Опять пропала, будь она неладна! – шепотом говорит он. – Эй!.. Живо ко мне! Цып-цып-цып… Ах вот ты где!

За его широкой спиной вдруг оказывается невысокая девушка, совсем юная, моложе даже Ксенны. Она похожа на лорда Ниориса, только намного симпатичнее, конечно: у нее лицо сердечком, губы – тоже сердечком, очаровательный смуглый румянец, брови высокими дугами, а под ними – чудесные блестящие черные глаза. На девушке темно-синее платье, богато расшитое золотом и рубинами, варварская роскошь, так идущая южанам, на голове золотая сетка, усыпанная драгоценными камнями, из-под нее до пояса ниспадают густые кудри. Улыбка у нее одновременно застенчивая и лукавая, и ее совсем не смущает высокое общество.

– Лорд Восточных земель, – церемонно говорит Ниорис, – леди Ксенна, позвольте представить – леди Фрия. Кем она мне приходится, я не помню.

– Как это? – вырывается у Ксенны.

– Да очень просто… Ты мне кто? – обращается Ниорис к своей спутнице.

– С вашего позволения, я восьмая дочь вашей третьей матушки, – отвечает та.

– Да? Я думал, четвертой! – смеется он. – Одним словом, сестра. Выбрал самую молчаливую, остальные трещат как сороки!

– Рад знакомству, – Дейн кланяется маленькой леди, а та с любопытством смотрит по сторонам, ей явно не терпится присоединиться к веселью.

– А вот и лорд Западных земель, – замечает Ниорис. – Как обычно, непонятно, зачем явился. Вы хоть честно не приходили… Пойду представлю ему Фрию, вдруг он испугается, увидев меня в женском варианте?

Лорд Сейтен в