– Будто я разбираюсь в нынешней моде… Вроде бы придворные дамы носят что-то похожее, но я их, знаешь ли, особенно не разглядывал.
– О да, понимаю: один лишний взгляд – и ты уже помолвлен даже без твоего ведома…
– По-моему, во всем этом ты выглядишь очень даже недурно, – Дейн неуклюже пытается вернуться к прежней теме.
– Посмотрим, что скажет… хм… мастерица!
И Ксенна непримиримо скрещивает руки на груди.
Это «хм» звучит настолько похоже на знакомое хмыканье лорда Кервена, к слову, что Дейн только удивляется про себя: Ксенна его никогда не видела и не слышала, так что скопировать не могла. Само собой вышло? Пожалуй…
Мастерица является в Беззвездный час, когда Ксенна уже дремлет в кресле, да и Дейн зевает над книгой. Старуха, однако, весьма бодра: впору поверить, что работает она ночами, а днем отсыпается – в столице такой образ жизни ведут те, кому позволяет род занятий. Хотя, казалось бы, шить лучше при дневном свете, а не при неверном огоньке масляной лампы или свечи…
Признаться, взглянув на почтенную женщину, Дейн сдерживает желание протереть глаза, а потом – поставить щит помощнее, потому что гостья выглядит в точности как злая колдунья из детских сказок. Она невысока ростом и горбата, но сложения мощного, и руки, сразу видно, держали не только иглу: похоже, доводилось и веслом орудовать, и тяжести таскать. Лицо мастерицы испещрено морщинами, но не столько от старости, сколько от привычки постоянно щуриться на солнце и – вот удивительно! – смеяться.
Сколько лет мастерице Сельви, как она представилась, Дейн определить не берется: в ее жилах явно есть капля древней крови, поэтому старуха вполне может помнить последнюю войну. А вот магии… магии в ней почти нет. Но именно что почти, потому что, едва назвавшись и поприветствовав господ, Сельви хватает то самое платье с кресла, рассматривает так и сяк, вертит в руках, едва не тыкаясь крючковатым носом в незаметные швы, потом презрительно фыркает и бросает его обратно.
– Вовремя спохватились, милорд, – говорит она Дейну. – Эта глупая девка попросту изуродовала миледи. Не по злому умыслу, ясное дело, по скудоумию.
– Что, все в самом деле так плохо? – изумленно спрашивает Ксенна.
– Отчего же, миледи? На балу вы были бы не хуже прочих: все сшито по самой распоследней моде, которая вам, уж простите, идет, как собаке шляпа.
– Вы с Кьеном не родственники, случайно? – зачем-то спрашивает Дейн, и старуха мелко смеется:
– Нет, милорд, но я этого мерзавца с рождения знаю. И он сказал уже, что сотворил. Смерть – больно легкий выход, я так ему и сказала. Пускай служит, может, выслужит себе дорожку на Великий Нид, а там уж станет просить прощения у тех, кого сгубил…
Дейн переглядывается с Ксенной. Та молча разводит руками: дескать, вы все как сговорились!
– Встаньте-ка, миледи! – командует старуха и начинает рассматривать Ксенну, бесцеремонно поворачивая девушку так и сяк. – Ха… Знаю, что вам подойдет. Немодное, да. У других такого не будет.
– А успеешь? – спрашивает Ксенна.
– Вы б еще спросили, умею ли я нитку в иголку вдевать, миледи, – ворчит старуха. – Ну-ка, примерюсь… Угу… Ткань сама куплю, милорд, только монет отсчитайте.
– Скажи, чтобы записали на мой счет, и все.
– Там, где я покупать буду, ни о каких-таких счетах знать не знают, – просвещает Сельви. – Признают только звонкую монету.
– Это где же? Не у контрабандистов ли?
– А если даже у них, вам-то что за печаль, милорд? Или думаете, обману? Так пошлите со мной кого-нибудь из ваших молодцев… Кстати, и впрямь пошлите: я стара уже, вдруг ограбят? А из Кьена защитник, как из рыбы глашатай… Опять же нести немало придется.
– Риц распорядится, – сдается Дейн. – А деньги… держи. Этого хватит?
– С лихвой, милорд, – довольно говорит старуха, взвесив тяжелый кошелек на руке и заглянув внутрь. – Не беспокойтесь, не обману и сверх меры не возьму. А вы, миледи, ложитесь-ка спать, потому как работать я начну еще до восхода, и вы мне нужны будете – не на Кьена же примерять?
Когда она удаляется, Ксенна смотрит на Дейна и тихо говорит:
– Все-таки столица – очень странное место…
Глава 20
Торжества открывают еще засветло: так заведено, что придворные начинают веселье, а король и высокие гости прибывают позже остальных. Владетельные лорды являются раньше короля, но после остальных гостей, и, наверно, в этом есть какой-то смысл. Во всяком случае, не приходится слоняться по полупустому бальному залу, разыскивая знакомых.
– Милорд брат мой! – Ксенна подхватывает Дейна под руку. – Да ты нервничаешь!
– Не более твоего, – отвечает он.
– Но для меня это первый бал в королевском дворце, а…
– Для меня тоже, не забывай, – невольно улыбается Дейн. – Вернее, я был однажды на празднике, но так давно, что уже не упомню, сколько прошло лет. И не танцевал. Старался, чтобы меня вообще не заметили, и мне это, кажется, удалось… Словом, не считается, и для меня этот бал – первый.
– А я полагала, ты ободришь меня, – вздыхает девушка.
– Как сумею, – кивает он. – Ты запомнила все, о чем я тебя предупреждал?
– Да. – Она смотрит серьезно. – Я не подведу тебя. Я не настолько глупа.
– Думай я, что ты глупа, я не вызвал бы в столицу именно тебя, – улыбается Дейн.
И они входят в огромный зал, следом тянется свита – вернее, телохранители. Дейн думает, что с Ксенной должны быть еще две-три девушки и вдобавок замужняя дама почтенных лет… Негоже знатной леди появляться без наперсниц! Но где их взять? Вызвать из дома он уже не успевал, а нанятым не слишком-то доверял. Опять же лорд Кервен ничего не сказал об этом, так, может, не настолько оно и важно?
Впрочем, поздно уже рассуждать: распорядитель объявляет их имена.
Что дальше? Ксенна крепко держится за его локоть, растерявшись в веселом шуме и пестром водовороте нарядов, да и сам он чувствует себя не лучше.
– Кого я вижу! Мой любезный лорд! – выручка приходит неожиданно.
По счастью, на таких праздниках позволены некоторые вольности, и можно не называть собеседника полным титулом. Этого Дейн прежде и вовсе не знал, хорошо еще, решил освежить в памяти этикет.
– Я уже не чаял дождаться вас! – продолжает лорд Ниорис. – Представьте же меня своей очаровательной спутнице!
– Лорд Южных земель, – говорит он Ксенне и поворачивается к коллеге. От сияния его улыбки может пойти голова кругом и у взрослой дамы, не говоря уж о юной девушке, и Ксенна не исключение. – Моя племянница, леди Ксенна.
– Безмерно счастлив видеть вас, миледи. – Ниорис склоняется в изысканном поклоне, едва прикасаясь к пальцам девушки, та отвечает реверансом. – Признаюсь, когда ваш дядюшка заявил, что вы с ним одно лицо, я вообразил нечто ужасное…
– Почему ужасное? – срывается у Ксенны.
– А вы обращали когда-нибудь внимание, как милейший лорд Данари выглядит в глубокой задумчивости? – Ниорис корчит уморительную рожу.
– Неправда, милорд, я много раз видела его в
