Стоп! Больше контроля, Кайло! Тебя начинает затягивать!
Мирра снова поднимает свои камушки и начинает жонглировать. Те летают, послушные ее воле, стайками, хороводами, линиями…
— Что здесь происходит?
Камушки падают на землю. Дети оборачиваются. Из дома напротив к ним ковыляет неопрятная старуха.
— Что это ты вытворяешь, Мирра?
Девочка улыбается:
— Играю…
— А Линн тоже так играть умеет?
Мирра на секунду задумывается и, видимо, решив поддеть сестру, выкрикивает:
— Линн? А Линн так не умеет! Линн вообще ничего не умеет! Линн ску-у-учна-а-а-ая! — она показывает сестре язык и убегает домой.
Старуха стоит посреди дороги и смотрит на оставшегося ребенка, потом резко разворачивается, ковыляет к себе в дом и громко захлопывает дверь. Линн сидит у дороги, не меняя позы, пока солнце не начинает клониться к закату. Внезапно в небе появляются корабли. Шаттл и транспортник. Линн знает, как они выглядят — отец ей рассказывал. Она думает, что они опять пролетят мимо, но нет. Чудеса, да и только — оба корабля заходят на посадку в их поселении. Черные челюсти раскрываются, выпуская несколько десятков штурмовиков в белой броне и троих в черной форме. Линн смотрит на них и не может отвести глаз. Они все направляются прямо к ней…
Высокий, очень молодой офицер в черной форме останавливается и разглядывает сидящего в пыли ребенка — брезгливо, словно это больное животное:
— Это дом семьи Тан? Отвечай!
Один из штурмовиков подходит к Линн и грубо за руку вздергивает ее на ноги. Офицер глядит на нее в упор. Он светловолос и высок, черты лица приятные, но хищные, а глаза разные — один зеленый, другой голубой. Линн молча смотрит в эти разные, но такие ледяные глаза. Ей становится страшно, но она продолжает молчать, даже когда штурмовик встряхивает ее, как тряпичную куклу, повторяя приказ своего командира. Только руке больно.
— Линн!
Это мать! Выбегает из дома и с криком бросается вперед. Отец ее останавливает. Мать продолжает кричать. По сигналу офицера солдат бросает Линн на дорогу. Офицер обращается к отцу:
— Это дом семьи Тан?
— Да, сэр.
Отец пытается отвечать спокойно, но видно, что он очень нервничает. Мать притихла. Офицер улыбается, но так, что по спине бегут мурашки.
— Нам поступила информация о вашей дочери Мирре. Это она? — он показывает на Линн.
Мать прикрывает рот руками и оседает на землю. Отец не в силах держать ее — сам едва стоит.
— Это наша дочь Линн. Мирра…
Тут из дома выбегает сестра.
— Мамочка, я…
Девочка останавливается, в недоумении глядя на мать, на отца, на военных. Офицер снова улыбается.
— Мы забираем вашу дочь для проверки ее психических параметров. Если найдем отклонения, носитель будет ликвидирован.
— Не-е-ет! — это мать. Кричит отчаянно, почти нечеловечески.
— Это какая-то ошибка, сэр! — голос отца дрожит, он из последних сил держит себя в руках.
— Да? — в голосе офицера нет никакого сомнения. — Привести свидетеля!
Двое штурмовиков бросаются через дорогу, буквально вытаскивают из дома напротив старуху и подводят ее к офицеру.
— Вы доложили, что видели свидетельства ненормальной психической активности, — офицер презрительно кривится, — уродства ребенка Мирры Тан. Это так, или вы лжесвидетельствовали офицеру Империи?
Старуха мелко трясет головой, подтверждая свои слова. Она вроде еще сильнее постарела и скукожилась. Офицер бросает взгляд на отца:
— У другого ребенка наблюдаются отклонения?
Старуха опускает взгляд и долго смотрит Линн в глаза. По щекам соседки катятся слезы.
— Нет, сэр.
— Громче!
— Нет, сэр! Не было такого…
Штурмовики уволакивают свидетельницу, офицер поворачивается к родителям.
— Как видите, никакой ошибки нет. Взять ребенка!
Штурмовики бросаются к застывшей на пороге Мирре. Линн не может даже вздохнуть от страха. Топот ног и команду перекрывает другой звук, — с диким криком, будто волчица, мать бросается к Мирре, защищая ее своим телом и замахиваясь на солдата ножом. Секунда. Вспышка. Мать падает, как подкошенная, прошитая насквозь выстрелом из бластера. За ней падает Мирра. Коротко вскрикивает отец. Еще одна вспышка. Все трое лежат рядом и не шевелятся. Линн не может отвести глаз от тел близких. Но, услышав звук, медленно поднимает голову. На нее смотрит своими разными глазами офицер. В руке у него бластер, направленный ей в голову. Она просто смотрит на него. Не плачет, не кричит. Просто смотрит прямо в глаза. Офицер опускается перед ней на корточки:
— Ты боишься меня?
Линн молчит. Офицер наклоняет голову, осматривая ребенка. В его жесте есть что-то птичье. За спиной офицера вспыхивает огонь — это горит дом семьи Тан. Солдаты, везде солдаты. Бегают, суетятся. И разные глаза офицера, выворачивающие душу наизнанку, вселяющие ужас.
— Кем ты будешь, дитя, когда вырастешь? Отвечай!
Линн смотрит, потом отводит глаза. Страшно. Как же страшно. А солдаты не боятся. Они не боятся огня. Не боятся смотреть на мертвые тела. Линн не хочет бояться.
— Солдатом.
Офицер смотрит на нее еще некоторое время и поднимается.
— Ребенка — в школу для военных сирот, — отдает он приказ младшему офицеру. — От моего имени. Империи нужны хорошие солдаты.
— Слушаюсь, капитан Немзи.
Капитан переводит взгляд на девочку:
— Не разочаруй меня, Линн Тан. Я буду всегда следить за тобой.
Штурмовики уносят ее прочь от сгоревшего родительского дома.
Вот он. Тот самый страх перед разноглазым Немзи. Парализующий ужас ребенка, у которого на глазах убили всю его семью. Я вижу, что Линн забыла, как погибли ее родители, но хорошо помнила капитана в зареве пожара и его слова: “Не разочаруй меня, Линн Тан. Я буду всегда следить за тобой”. Она убедила себя, что капитан ее спас, а родители погибли случайно — включился защитный механизм детской психики. После того, как я бросил ей обвинение в камере, что-то сместилось — она начала вспоминать, а когда я сломал ее щиты — вспомнила всё и вновь испытала тот ужас. Она снова и снова переживала эти события, но вспоминала и другие.
Вот она прилежно учится в школе, опережая всех своих сверстников по результатам, и раз в год к ней приезжает Немзи. Выслушивает ее восторги, отчеты об успехах. Хвалит. Она ждет его целый год. Вот она попадает к нему на службу после выпуска. Возглавляет личную охрану.
Ему сорок, ей двадцать пять. Он жесток и требователен, но она считает своим долгом соответствовать. Он молод и силен — лично тестирует умения своей охраны, и проигравших всегда выносят ногами вперед. Она никогда не проигрывает, но однажды,
