Еле поднявшись, охая и ахая, я потащился к двери — слабость немного отступила, но голова болела немилосердно. Ну а чего я, собственно, ждал? Перекачать тонны психической энергии через себя, а потом скакать, как молодой козлик?
Открывая дверь, я ожидал увидеть за ней Дерека, но обнаружил Хакса. Видимо, мое недоумение отразилось у меня на лице, потому что генерал замялся и неловко потупился:
— Рен, прости. Разбудил?
Я зажмурился, растирая глаза руками и пытаясь включить мозг. Чего это он? И тут до меня дошло. Я ведь сказал ему, что говорил с Ритой и что Тео мертв… Арми, похоже, не мог заснуть, не узнав деталей. Прости, дружище, я совсем забыл об этом.
— Нет, что ты. Проходи, — я посторонился, пропуская его и чувствуя укол стыда: что подумает педантичный Хакс, увидев мою разгромленную каюту?
Генерал вошел, перешагнув через обломки брони штурмовика и кучу рваных бинтов, покосился на стол, заваленный пустыми тарелками, на еще не совсем высохшие лужи воды на полу, и повернулся ко мне:
— Рен, у тебя что здесь, табор беженцев побывал?
— Я не виноват, что на Превосходстве некому заняться уборкой в покоях Верховного Лидера, — я пнул шлем штурмовика.
Хакс хохотнул, доставая откуда-то из недр своей шинели бутылку виски. Ого, дядя! Откуда ты их берешь?
— Скажу тебе по секрету, Верховный лидер, на Превосходстве сейчас вообще некому убирать. Весь персонал на Крейте. Только служба протокола и союзники сейчас на флагмане. Могу прислать тебе лейтенанта со шваброй, если хочешь.
Я фыркнул из кухонного блока, роясь в бесчисленных ящичках в поисках стаканов. Да, я не знаю, где у меня стаканы стоят, понятно? Я вообще в кухню зашел второй раз за все мое пребывание на флагмане. Искомое обнаружилось прямо передо мной на полке. Я хмыкнул, сетуя на собственную невнимательность, и вернулся с находкой к Хаксу.
Генерал уже успел немного разгрести стол и сидел с закрытыми глазами, откинув голову на спинку дивана. Хаксу бы поспать, как и мне. Но нам действительно нужно поговорить. Я подошел, уселся верхом на стул и, выставив стаканы на стол, кивнул на бутылку:
— Откуда у тебя столько этого добра?
Хакс разлепил глаза, мотнул головой, прогоняя сон, и взял бутылку в руки, рассматривая.
— А, это… Да, — он запнулся, — Фазма как-то привезла целый ящик из очередной вылазки. Я и забыл про него, — он резко выдохнул, — вот только тогда вспомнил.
Я на секунду прикрыл глаза. Предатель, убивший Фазму, у нас на борту. Цел и невредим. Я сглотнул ком стыда и горечи:
— Вы дружили?
Хакс отвлекся от созерцания бутылки.
— Нет, я бы не сказал, — он глянул на меня. — Я не уверен, что знал, что такое дружба, до последнего времени, — я криво усмехнулся, кивая в ответ. — Но мы понимали друг друга. Она была очень верным солдатом. Хорошим командиром, — генерал открыл бутылку, разлил виски по стаканам и, подняв свой, тихо сказал: — За Фазму.
Я поднял свой стакан, салютуя, вспоминая капитана и тех трехсот пилотов, вылетевших вместе со мной против Френа. Простите меня. Простите за то, что выжил.
— За тех, кого с нами нет.
Мы молча выпили, думая каждый о своем, и помолчали. Тут я кое-что понял и усмехнулся:
— А ты заметил, как Рита похожа на Фазму?
Хакс откинулся на диван, раздумывая.
— Теперь, когда ты сказал, я это понял. Сейчас — очень похожа. Фазма сошла бы за ее старшую сестру. Но я думаю, тут еще играет роль броня, звание, прическа, в конце концов, — Армитаж помолчал. — Я запомнил ее другой. Не такой… жесткой.
Мы сделали еще по глотку, и я решился.
— Арми, я тебе сейчас расскажу, что услышал от нее, — пресекая его попытку возразить, отмахнулся. — Вы же как два барана — ни один не заговорит первым. И что ты будешь делать? Мучиться всю оставшуюся жизнь, пытаясь создать видимость, что она просто твой рядовой подчиненный, очередной генерал?
Хакс насупился и упрямо отвел глаза.
— Я передам тебе наш разговор, ее видение той истории, что развела вас, и что было потом. А ты уже думай, что с этим делать дальше. Но, — тут я вспомнил слова Дерека, — помни, что жизнь коротка. Что каждого из вас могут убить в любой момент, и уже не наступит то “потом”, на которое всё откладывалось.
Армитаж скривился, качая головой, но ничего не сказал.
Я допил свой стакан и рассказал ему. Как ее начали травить за дружбу с ним, и какое условие ей поставил Тео, и как она согласилась и почему. Рассказал, откуда у нее шрам, и что она собиралась сделать с Тео в тот день, когда Хакс отправил его дружков в больницу. Как она оказалась на Внешнем кольце и переживала за него, не находя себе места от стыда и беспокойства.
Всё это время Генерал сидел молча, опустив голову и уставившись на собственные сцепленные пальцы. И всё бы ничего, если бы я не видел, как побелели его костяшки. Я перевел дух и рассказал ему про ее реакцию на Хосниан. Хакс не выдержал и застонал, пряча лицо в ладонях.
— Арми, я сказал ей то же самое, что и сопротивленцам.
Он убрал руки и глянул на меня. В глазах стояли слезы.
— А если это неправда, Рен? — он всплеснул руками и схватился за голову. — Если я действительно монстр, который их всех, — он изобразил мимику По, — радостно убил?!
Я сделал глубокий вдох.
— Арми, посмотри на меня, — я подождал, пока Хакс не перестанет метаться взглядом по комнате. — Армитаж Хакс, — я четко выговаривал каждое слово, — ты командовал залпом Старкиллера, будучи под ментальным контролем Сноука. Ты так долго подвергался его влиянию, что даже не понимал, где твои собственные мысли, а где его. Я видел это в твоей голове. Я знаю, как это работает. Я сам был под таким же влиянием. То, что ты делаешь сейчас, — я потянулся, взял его за руку и заглянул в глаза, — это и есть настоящий ты, — он вздрогнул, а я отпустил его, но не отвел глаз. — И Рита
