— Ну, ну, дитя, не убивайся так, — успокаивает ее мать, и я почти вижу, как она обнимает Рей и медленно гладит по голове. — Пойдем, я тебе ванну приготовила. Расслабишься немного. Потом поспишь, а завтра будем думать, что со всем этим делать.

Что?! Черт! Черт! И куда же мне деваться? Они сейчас зайдут, Рей меня увидит! Могу себе только представить, что она скажет убийце Люка Скайуокера, монстру.

Проклятые Узы, чертов странный сеанс связи! В этот раз я полностью в ее окружение спроецировался. Только я. Целиком и полностью, здесь, на Набу. Да, теперь я вспомнил это место. Это старый сенаторский дом, который достался матери в наследство от приемных родителей. Они уже открывают дверь! Что же мне делать?

В трусливом порыве я метнулся к тяжелой портьере у закрытого окна и спрятался, стараясь не дышать.

— Видел бы ты себя со стороны, чудище. Прячешься в ванной за занавеской. Может, еще в тумбочку залезешь? Ты представляешь, что будет, если они там тебя найдут? Твои «практики» со Сноуком, которыми ты Хаксу похвалялся, покажутся тебе раем.

— Ой, да заткнись ты.

— Вот так, Рей. Раздевайся и залезай в ванну. Полежишь полчасика, отмокнешь, и жизнь снова заиграет всеми красками, — преувеличенно жизнерадостно приговаривает мать.

Что? Раздевайся? Ох. Теперь она меня еще и вуайеристом считать будет, подумает, что я подглядываю за ней. Монстр и извращенец. Отлично.

Я услышал шорох одежды и плеск воды.

— Отдохни, Рей. Пожалуйста, — мать вышла, прикрыв дверь.

Мне оставалось только взывать к Силе, чтобы этот странный сеанс поскорее закончился.

Портьера пахла пылью. Я взаимодействовал с окружающим, как будто действительно здесь находился.

Рей снова начала тихо плакать. Похоже, она сдерживалась, только чтоб не расстраивать Лею. Я чувствовал ее горе как свое собственное, ощущал соленые дорожки на щеках, гул в голове от неудачной медитации, уставшие, ватные руки-ноги.

Да здесь воды — на месяц шикарной жизни на Джакку, такое использование ценного ресурса просто возмутительно.

Но взвихрившаяся случайная эмоция схлынула, оставив лишь апатию и невыносимое, бесконечное чувство потери.

Я уже готов был выйти из своего тайника и на коленях умолять ее отомстить за Люка, убить монстра, чтобы хоть немного утихомирить этот кошмар, который затопил ее душу, но от отчаянного шага меня спасла внезапно воцарившаяся темнота.

Черт, и что это? Не сразу до меня дошло, но я вспомнил: в этом доме такое иногда случалось. Старая проводка не выдерживала напряжения от множества технических приборов, с которыми она не справлялась. В старом сенаторском доме часто выбивало пробки.

В ванной было темно, хоть глаз выколи. И мне бы порадоваться — теперь Рей точно меня не увидит. Но я почувствовал волну паники, которая начала подниматься в ее груди, — явный предвестник скорой истерики.

Одна. Одна, совсем одна в темноте. Столько воды, но ее не выпить. Она не нужна. Никому не нужна. Никто из ниоткуда.

— Не хочешь по-хорошему? Будет по-плохому, — ее уже совсем безумная мысль затерялась в ощущении недостатка кислорода.

Чтоб меня! Девчонка угробить себя решила? Утопиться в ванной?

— Да вы с ней прямо сладкая парочка с суицидальными наклонностями. Он пафосно мечтает о смерти от рук собственных рыцарей, она пытается утонуть в ванной с аромамаслами. Да что ты стоишь, пень?! Спасай ее, черт бы тебя побрал!

Очнувшись от внезапного оцепенения, я в один прыжок оказался у ванны. Схватил ее, вытащил из воды. Слава Силе, она еще не успела захлебнуться, пустить воду в легкие. Оказавшись на поверхности, судорожно втянула в себя воздух, не видя, не понимая, кто ее вытащил и что происходит.

Я по памяти нашарил халат и, как мог быстро, обернул щуплое тело в мягкую ткань. Хорошо все-таки, что она меня не видит, спасение мной может вызвать очередную попытку суицида.

— Это ты? — наполовину вопрос, наполовину утверждение. Какое-то странное облегчение, переплетенное с тоской в голосе. Неужели она думает, что я Люк?

Я молчу, плотнее запахиваю на ней халат, несу на кушетку.

— Ты пришел попрощаться?

Молчу, нашаривая полотенце, но валится вся чертова стопка.

— Чего ты хочешь?

Оборачиваю ей голову, пытаюсь просушить волосы.

— Чтобы ты жила, Рей. Вот и всё, чего я хочу.

Чувствую, как она дергается всем телом, услышав мой голос.

Да уж, конечно. Монстр к ней прикоснулся, как же тут не вздрогнуть от отвращения.

— Пожалуйста, больше никогда, слышишь, никогда так не делай. Не смей! — теперь уже мой голос срывается в конце предложения.

Я чувствую, что она силится что-то ответить, но дыхания не хватает.

Связь начинает таять и я снова, как несколькими часами ранее, погружаю ее в сон. Надеюсь, мать поймет, что произошло, и будет получше приглядывать за ней.

Первое, что я ощущаю, очнувшись на полу в коридоре своей каюты, — это мокрая насквозь одежда и слезы на щеках.

========== Шах тебе, мой преданнейший ученик ==========

— Очнулся — это громко сказано. Очень громко. Ты, друг мой, на грани комы. «Силовой комы» — хехе.

— А ты чего ржешь? Ты же вместе со мной сгинешь. К тому же, я иначе поступить не мог, сам понимаешь.

— Да уж, не заставил ты дядюшку и Сноука долго ждать. Интересно, оставляют такие, как ты, после себя призраков Силы?

Сознание плавилось в липком и вязком Ничто, спаянном с тупой, фоновой болью. Глаза, вроде, открыты, но ничего не видят. Даже пропало отвратительное ощущение мокрой одежды, липнущей к телу, и следов от слез, стягивающих кожу на лице.

— Интересно, долго ты тут будешь валяться, пока тебя найдут? Ты злобный и истеричный Верховный лидер, который уложил генерала Хакса на больничную койку только потому, что тебе не понравился его доклад. Так все подумают. Все тебя боятся. Никто не придет тебя искать, разве что Дерек после разговора с рыцарями. А ты к тому времени будешь уже давно готов.

— Ну и ладно.

Воображение подкинуло очередную подлянку, изобразив в вязком Ничто Люка Скайуокера.

Он выглядел, как на Крейте, таким я его запомнил за годы ученичества.

— Ну привет, малец. Вот мы и увиделись.

— Да, мой преданнейший ученик, хоть ты и недавно нас прикончил, мы тут уже вовсю готовимся к твоему прибытию.

Ох, да ладно. Моему воображению лечиться надо. Вот бы что-нибудь приятное перед смертью показало. Так нет, привиделись чертов дядюшка и Сноук в своем дурацком халате.

— Видишь, Скайуокер, ты так его впечатлил своим эффектным последним выходом, что он решил незамедлительно это повторить, — Сноук уже злорадствовал вовсю. — Детка, ведь тебя предупреждали, что нельзя расходовать так много Силы — угробишься. Но нет, ты же