— Приветствую, Верховный лидер Рен!
Правильно, при открытой двери с караулом из штурмовиков лучше соблюдать протокол. Я почувствовал: у Дерека много вопросов, но он знает, что задавать их пока рано.
Как только мы остались одни, рыцарь снял свой шлем. Как же давно мы не видели лиц друг друга. И, возможно, никогда бы не увидели, если бы не череда последних стремительных событий.
— Ты не Вейдер. Ты всего лишь дитя в маске, — презрительное шипение Сноука прожигает дыру в душе даже в виде воспоминания. Именно в тот момент я понял, насколько прав отец. Сноук презирал меня. Все его льстивые речи по поводу наследия Вейдера были просто приманкой для тщеславного неуравновешенного идиота.
— Кайло, что случилось? — голос Дерека вырвал меня из воспоминаний.
Он практически не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Конечно, прибавилось немного морщин, но сила его осталась прежней. Он остался воплощением уверенной мощи. Почти с меня ростом, но сложение такое… капитальное, и при этом ни грамма лишнего веса. Голубые проницательные глаза, упрямый рот, немного выдвинутая вперед челюсть, хвост светлых волос на затылке. Ему сейчас около сорока, но весь его облик и Сила говорят о бурлящей в нем энергии.
Я заметил, что Дерек не изменил своему любимому оружию — очень тяжелому мечу, который даже в выключенном состоянии опасен — его гарда обоюдоострая, два заточенных крыла крепчайшей стали. Когда рыцарь не считал нужным включать меч, он использовал его как боевой топор.
— А что ты знаешь? — мне нужно было понять, какие слухи уже дошли до Дерека.
— Я почувствовал смерть Сноука. Получил сообщение, в котором ты значишься новым Верховным лидером. Я вылетел сразу. Больше ничего не знаю, — рыцарь Рен, как всегда, предельно лаконичен.
— Присаживайся, — я указал на стул напротив себя. — Нам нужно поговорить.
— Но не вслух, — добавил я телепатически. — У Хакса есть уши везде, и мне не хочется, чтобы содержание нашего разговора стало достоянием дражайшего генерала.
Дерек нахмурился. Он очень не любил телепатическую связь. Ему было сложнее всех привыкнуть к постоянному присутствию Сноука в голове, и он всегда противился сеансам телепатической связи между рыцарями, пока это не доходило до прямого неподчинения приказу.
— Иначе нельзя. Прости, — мне было искренне жаль, но разговаривать вслух о том, что произошло, я не собирался.
— Хорошо. Давай уже скорей покончим с этим, — даже мысленный, его ответ просто сочился недовольством.
Я усмехнулся. Это еще не всё, друг. Придется тебе сегодня потерпеть меня в своей голове. Правда, потом ты можешь захотеть снести мою этим своим топором. Посмотрим.
— Это я убил Сноука, — шок и непонимание закружились в его мыслях, но не отразились на его лице. — Впусти меня. Я покажу.
И я показал. Показал всё, что происходило со мной с тех пор, как рыцари отправились по своим заданиям. Практически ежедневные пытки и издевательства, которые якобы должны были погасить ненавистную искру Света во мне. Ковыряние в мозгах, чтобы “разбередить мятежную душу”, растравить ярость, довести душевную боль до уровня невыносимой муки, которую можно утолить только насилием. Приказ убить отца. И мое опустошение, после того как я понял, что это просто трюк, убийство Хана Соло не могло, не должно было сделать меня сильнее, и Сноук знал это. Он просто хотел с головой окунуть меня в боль и безумие, ослабить меня для своих манипуляций, чтобы его ручной убийца-психопат не вышел из-под контроля до тех пор, пока не придет время его уничтожить и приблизить следующего. Его, Дерека. А потом следующего, и так далее, сколько будет нужно.
Я показал, как я сразил Сноука, и остановился на этом.
— Мне есть еще что показать тебе, Дерек. Но я сделаю это только в том случае, если ты мне сейчас поклянешься никогда не преследовать ни самому, ни с другими рыцарями девушку, которую я покажу.
— Девушку? У тебя есть моя клятва, Кайло. Даю слово, что ни я, ни один из рыцарей Рен никогда не сделает ничего, чтобы навредить ей.
Как ни странно, Дерек не выглядел удивленным или разозленным тем, что я ему показал. Но его клятве я поверил. Дерек Рен всегда держит свое слово.
И я показал ему Рей. Первую встречу на Такодане и допрос на Старкиллере, момент, когда установилась наша связь в Силе. Дуэль в лесу, когда я заполучил этот замечательный шрам — тут уже Дерек не удержался от мысленного сарказма: “Всемогущий Кайло Рен, ты забыл, как пользуются световым мечом?” — и осекся, понимая, почему я тогда проиграл.
Я показал ему, как Сила связывала нас через миллионы парсеков, и как мы разговаривали. Что во время этих разговоров я начал обретать Баланс, будто бы ее Свет в тот момент уравновешивал мою Тьму, и каким сильным я чувствовал себя в эти минуты. Как я начал задумываться о балансе Силы, о том, что, возможно, Свет — не враг.
Дерек дернулся, как от удара. Его мысли смешались от шока, ярости, обиды, непонимания и… еще чего-то, чего я не понял. Хотя нет, наверняка, показалось. Просто сумятица в его голове была тотальной.
— Мне продолжать?
— Да.
Свет — не враг. Скайуокер заставлял нас отречься от Тьмы, Сноук — от Света. Но это невозможно. Человек не может отсечь часть собственной души и стать полностью темным или полностью светлым. Это главный урок Энакина Скайуокера — Дарта Вейдера, который мы должны были выучить еще в детстве, но нам старательно мешали увидеть суть. Путь к неограниченному познанию Силы лежит через Баланс. Адепт должен не искоренять в себе что-то, а сбалансировать себя и черпать силу из обоих источников.
В заключение я показал ему, как Рей прилетела за мной на корабль Сноука, а я отвел ее в тронный зал и наблюдал, как тот пытал ее — даже вспоминать это было больно. Наиболее детально я остановился на нашей битве с преторианцами — Дерек, как никто другой, знает, чего стоили эти бойцы. Сноук частенько раньше развлекался, заставляя Рыцарей Рен драться с преторианцами. К концу спарринга в строю оставались только я сам и Дерек. Но это никак нельзя было назвать достойным завершением поединка: все восемь Сноуковских бойцов стояли
