— Заманчивое предложение, Мастер. А что не так с новым парнем?

Он презрительно глянул вниз на Френа.

— Этот кусок мяса не в состоянии выдержать мощи моего таланта. Только ты с твоим природным даром сможешь стать достойным вместилищем для м… для нас обоих.

Я сделал вид, что не расслышал оговорки, и еще немного приблизился.

— И вы простите меня за то, что я убил вас?

Он отмахнулся:

— Кто будет вспоминать такие мелочи, как бренное тело, когда впереди покорение Силы? Всей Силы!

Его несло, глаза маниакально заблестели:

— С твоей помощью все призраки склонятся предо мной. Я смогу направлять их по своему усмотрению, лишь пообещав перспективу пресуществления. Ситхи склонятся предо мной, джедаи склонятся предо мной. Я стану Властелином Силы!

Я приблизился настолько, что заметил, как в уголках его рта появилась самая настоящая пена.

— И для этого, Мастер, мне нужно будет разделить с вами сознание и тело?

— Да! Да!

Как там учил Энакин? Концентрировать Силу на кончиках пальцев… Ну, ребята, не подведите…

— Прости, Снуки, я не отношусь к парням, которые предпочитают столь интимное общество других мужчин. Если ты, конечно, мужчина, в чем у меня возникают сомнения, глядя на твой халат.

Он воззрился на меня с непониманием, но когда до него дошло, он зарычал, как ранкор:

— Заносчивый щенок! Я уничтожу тебя!

Я оказался на долю секунды проворнее и послал в него замечательный такой, переливающийся голубым и зеленым разряд. Он упал на колени, и Френ вместе с ним. Судя по всему, ощущения от разряда молнии передались и ему. Подчиненные заметили состояние своего генерала, но подходить боялись.

Сноук поднял на меня глаза.

— Думаешь, научился нескольким фокусам, дерзкий дух, и готов сразиться со мной? Я понял — тебя подпитывает еще и девчонка, раз ты смог вызвать эти жалкие искры. Что ж, думаю, ты будешь рад узнать, что я и на нее имею виды. Поддерживая тебя, она истощит себя настолько, что мне нужно будет просто прийти и взять ее тело. Ты сам пришел ко мне, юный Соло. Ты сделал всё, что я хотел. Выполнил свое предназначение.

Понимание того, что я натворил, пронзило меня, лишая концентрации, и в ту же секунду я оказался парализован, заморожен во времени и пространстве.

Сноук, сладко улыбаясь, поднялся с колен, а за ним и генерал, который сразу же схватил бластер и застрелил двух солдат, решившихся прийти к нему на помощь.

— Ах, юный Соло. Знаешь, какая твоя основная слабость? Тебя всегда было так просто отвлечь. А мусорщица сделала эту слабость роковой.

Он помолчал, усмехаясь и разглядывая меня. Я впервые задумался о том, каким он меня видит. Ведь я никогда раньше не был призраком.

— Ты будешь смотреть, щенок. Смотреть, как они умрут. Как они будут умолять о пощаде, а потом, — он ухмыльнулся, — о смерти. Я знаю, что ты сблизился с Дереком, с генералом Хаксом… Для них я придумаю что-нибудь особенное. А Френ исполнит всё, что я ему прикажу. Еще и от себя добавит. А потом я найду Рей. Овладею ею и заставлю убить тебя. Убить твое тело. Позволю ей осознать это, а потом запру ее сознание так, что она проведет вечность в муках от того, что она совершила. Этот кошмар станет ее реальностью. В нем она будет убивать тебя снова и снова, не в силах остановить это. И в теле Рей я приду ко всем, кто тебе дорог. Твоя мать и ее жалкая кучка повстанцев умрут от ее руки.

Он еще что-то говорил, но я не слушал. Я не мог этого допустить. Этого не должно случиться. Я закрыл глаза, сосредоточился и вызвал Рей.

— Мне нужен самый сильный импульс, на какой ты способна, — поскорее передал я ей, — а потом сразу прерывай связь.

Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила:

— А как же ты?

— Я вернусь. Разорви связь, но поддерживай жизнь в моем теле столько, сколько сможешь с помощью Силы. Только не истощай себя. Ты должна жить, Рей, иначе Сноук придет за тобой и влезет в твое тело. Этого не должно произойти ни в коем случае. Как только почувствуешь, что больше не можешь — оставь меня. По с аптечкой на подходе, он поможет.

Чувствуя ее протест, я продолжал:

— Рей, любимая, прошу, верь мне. Я вернусь. Я обязательно вернусь. Я больше не оставлю тебя. Никогда.

— Я люблю тебя, Бен.

— Я люблю тебя больше.

Я открываю глаза и вижу, что Сноук, похоже, не прекращал разглагольствовать о карах, которые постигнут и этот мир, и тот, когда он войдет в полную силу. Пены у его рта заметно прибавилось. Он так увлекся, что упустил момент, когда Рей послала мне импульс, способный растереть в пыль весь этот звездный разрушитель. Он не почувствовал, что я освободился от его захвата, оставаясь при этом недвижим. Только когда сплошной поток Силы, концентрированной энергии, потрескивающей синими разрядами, ударил его в корпус, отшвыривая от Френа, он понял, как просчитался.

Сноук попытался отбиться собственной молнией, но с тем импульсом, что послала мне Рей, я был намного сильнее. Я не терял концентрации, не прерывал потока, и в конце концов он завизжал. Завизжал так страшно, что звук этот, похоже, проник в реальный мир, потому что служащие на мостике повскакивали с мест, зажимая уши, а многие просто попадали на пол.

Дерек, пожалуйста, сейчас! Не медли!

Сила импульса начала слабеть, и я понял, что остался сам по себе. На сколько меня хватит?

Вызвать молнию не сложно, но как только ты отвлекаешься, молния пропадает. И твой недожаренный противник убивает тебя.

Э-э-э, нет. Врешь, не уйдешь! Я тебя в этот раз достану, сопля в халате!

Под непрерывный истошный визг бывшего Верховного лидера я сконцентрировался до боли, до полного исступления и послал последний разрушительный заряд.

Я увидел, как, сорвавшись с пальцев, в Сноука летит нечто, которое уже и молнией назвать нельзя — воплощенная энергия, опустошающая все источники на своем пути. В мгновение ока весь мостик оказался обесточен, а сине-белая комета врезалась в призрака Силы, разрывая, испаряя его энергетическую сущность. Вспышка от столкновения на секунду ослепила меня и осветила всё вокруг, будто взявшаяся из ниоткуда шаровая молния. Шар чистой энергии завис посреди мостика и, устремившись в самую высокую его точку, будто двигаясь по следу остаточной энергии Сноука, поразил генерала Френа. Он даже вскрикнуть не успел. То, что ссыпалось на палубу корабля, сложно было назвать останками — просто кучка пепла и обугленных косточек.

Мостик погрузился во тьму, люди начали кричать. Я попробовал представить, как жутко и необъяснимо всё это выглядело для них: