— Рита, скажи, что ты поняла меня, пожалуйста, — я просил. Это было действительно важно для меня.

Она прикрыла веки и кивнула. Из уголка ее глаза скатилась прозрачная капля. Я погладил ее по голове, аккуратно вытер слезы и убрал руку.

— Хорошо, — я выдохнул остатки паники, стискивавшей грудь. — Хорошо.

Прикатил дроид, и я пошел открывать. Уходить я уже не собирался. Пока дроид с ней разберется, пока укатит, мне уже нужно будет возвращаться на мостик. Посплю час здесь на диване, сделаю себе кафа покрепче и вернусь. Хоть и полетели Кайло с Дереком на Превосходство, меня не отпускали опасения по поводу возможной атаки.

Я разблокировал дверь, которая, откатившись в сторону, обнаружила железяку непонятной конструкции и предназначения: эдакая швабра о шести суставчатых нижних конечностях, будто его на шасси дроида-паука смонтировали, с двумя клешнеобразными манипуляторами. Я оторопело уставился на это чудо, что протягивало мне железный чемоданчик. Запоздало до меня дошло, что передо мной — доисторическая модификация дроида-чистильщика ионных двигателей времен Империи.

Да они там охренели все, что ли?

— Почему прислали тебя?

«Ранения легкие. Справится. Другие тяжелые»

Его двоичный звучал так, будто его наскоро перепрограммировали. Действительно, чистильщики, по сути, были просто роботами, что имели всего несколько функций и не нуждались в общении с внешним миром.

Как я понял, к ночи многим раненым в медблоке стало хуже. Медперсонал и спецдроиды были заняты там. Я смутно припомнил, что Рита отдавала приказ активировать всех дроидов. Но я не догадывался, что где-то на флоте еще завалялись такие жестянки. Я взял в руки протянутую аптечку, а, судя по всему, это была именно она, дроид развернулся и уполз, перебирая скрипучими лапками. Мда.

«Справится». Я-то «справится». Чай, не забыл, как ранения бинтовать. Но это же, черт побери, Рита. При мысли о том, что мне придется ее раздеть для этого, мне стало конкретно, блять, не по себе. Я, черт побери, мечтал об этой женщине всю свою сознательную жизнь. С тех пор, как она сняла свой шлем на Превосходстве, я не переставал думать о ней. И сейчас при мысли о том, что мне предстоит сделать, в голове зашумело. Чертов извращенец. Возьми себя в руки и окажи человеку помощь. Даже если этот человек — женщина, которую ты хочешь до дрожи в коленках.

Я зашел в ванную и пустил воду в раковину, пытаясь сосредоточиться. Ей больно. Я должен сделать необходимые инъекции и перевязку. Уколоть ей успокоительное — точно проспит до утра, и убраться к себе. Оставаться у нее мне расхотелось.

Я открыл аптечку, чтобы понять, что мне предстоит делать. Так, бакта-пластырь. Хорошо. Обезболивающее, противовоспалительное, успокоительное. Последнее колоть не раньше, чем через десять минут после первых двух. Ладно. Бинт и небольшая бутылочка антисептика. Черт. Маловато. Я огляделся вокруг, отмечая, что ванная Риты мало отличалась от моей собственной. Никаких особых женских излишеств. Только полотенца зеленые и пушистые — явно не казенные орденские. Я нашел какую-то округлую чашу и набрал в нее теплой воды, растворив в ней немного мыла, снял с сушилки полотенце, прихватил губку и аптечку. Подумав, захватил халат.

У тебя получится, Арми. У тебя получится. Только на грудь не пялься.

Мне стало вдруг противно от собственных мыслей — что, удивительно, но отрезвило. Я вышел из ванной, нагруженный всем этим спасательным добром, чтобы обнаружить снова спящую в неудобной позе Риту — ногами она была всё еще на полу, но как-то неловко завалилась на бок. Темное пятно на майке стало больше.

Я подошел к кровати и, сгрузив весь свой скарб на единственный имеющийся в комнате стул, подтащил его к кровати и уселся рядом с ней. Не удержался, провел по щеке ладонью — и хоть все ненужные мысли и чувства мне удалось заблокировать, возможность просто сидеть и вот так касаться ее после стольких лет казалась мне просто сюрреалистической.

Рита открыла глаза, сонно взглянув на меня.

— Прежде чем ты заснешь, нужно привести в порядок твою рану. Если этого не сделать, до утра может начаться воспаление.

Она смутилась и попыталась вяло возразить, но я молча поднял ее, усадив ровно на кровати.

— Сама ты этого не сделаешь, а из свободных дроидов сейчас только детские страшилки остались, — я усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку. — Ну же, Рита. Мы же вместе учились. Ты знаешь, что умею и не с такими ранами справляться, — получилось как-то глупо и не совсем однозначно, поэтому я поспешил добавить. — Или я сейчас пойду и найду кого-нибудь из женского персонала и приведу сюда.

Кстати, а это выход. И чего я не подумал об этом сразу, мозги куриные?

Рита пыталась вникнуть в мои слова, но глаза ее то и дело закрывались сами собой. Но услышав мою последнюю фразу, она яростно замотала головой. Говорить у нее сил, похоже, уже не было. Ладно. Чем быстрее я это сделаю, тем лучше. Сначала обезболивающее и противовоспалительное. Я достал оба шприца из аптечки и сделал одновременно две инъекции.

Пока возился, засекая время и неуклюже пытаясь организовать процесс — какие-то досадные мелочи: найти корзину для мусора, чтобы не бросать всё на пол, распаковать бинт и стерилизатор — понял две вещи: во-первых, как бы я не хвастался, я давно ничего подобного не делал; во-вторых, я словил себя на мысли, что просто оттягиваю момент. Не знаю, как она, а я все-таки нервничал знатно.

Вздохнул. Сосредоточился. Бросил суету и глянул на нее. Она уже сидела ровно, в бок не клонилась и со смесью удивления и сарказма наблюдала за моими телодвижениями. Мне стало еще более неловко.

— Может все-таки позвать кого-то?

Она выгнула бровь и глянула насмешливо:

— Ты что, стесняешься, Арми?

Я злобно зыркнул на нее, беря себя в руки, но ответил правду:

— А ты как думаешь?

Она закатила глаза. И потянула майку через голову.

— Да ладно тебе. Мы взрослые люди.

Я только фыркнул и сел рядом, приступив к разматыванию окровавленной повязки.

Отмотав несколько слоев, я увидел саму рану — бакта-пластырь давно растворился, и теперь бинты ее только бередили, из-за чего она снова начала кровить. Я поднял на нее глаза.

— Как тебя угораздило?

Она неловко пожала плечами.

— Достало на излете. Броня задержала основную энергию, но кое-что проскочило.

Я молча продолжил разматывать, стараясь глядеть только на собственные руки и на бинт. В принципе, получалось. На месте груди я представил себе черные квадраты — как в новостях, когда наготу показывают. Даже обрадовался — так здорово получалось. Швырнув окровавленный бинт в мусорную корзину, я потянулся за губкой и водой, когда моей концентрации пришел конец.

— А ты