— Нам нужно объединить сознания, как тогда, когда мы боролись со Сноуком. Лечи его. Используй всю Силу, которую сможешь достать, не вредя себе.

Она уже садится на место Риты, и я чувствую, как наши сознания объединяются.

— Но он же…

— Он уходит. Но я задержу. Ты лечи.

Она направляет безудержный поток энергии, а сам я сознательно погружаюсь в то, что так старательно запечатал, не давая выплеснуться наружу. Я знаю, как я смогу найти его перед тем, как он растворится в Силе: Смерть свое видит.

Сначала ничего не происходит, а потом я внезапно ощущающую себя сгустком пустоты в бесконечном энергетическом потоке. Как никогда остро я чувствую биение жизни вокруг, сильные импульсы, слабые следы. Возможно, мой мозг по-своему интерпретирует то, что нельзя описать никакими образами, но я буквально вижу маленькие мерцающие узелки в бесконечном потоке энергии — все живые существа в мире. Их слишком много, но я сосредотачиваюсь на тех, кто ближе всего, и вижу мощное присутствие Рей и слабое, но ровное мерцание — Эмилия. Я сосредотачиваюсь и улавливаю едва заметный огонек — Хакс. Его узелок слабо мерцает и будто бы тает. Я устремляю всю энергию, что сумел накопить до этого, к нему, и внезапно…

Оказываюсь на пустом мостике звездного разрушителя. Оторопело оглядываюсь вокруг и замечаю одинокую фигуру у огромного панорамного окна. А за окном — Сила, это не передать словами! Будто бы все галактики вселенной перемешали тщательно в одном стакане и выплеснули широким жестом на непроглядно черную скатерть. Хакс стоит у самого окна и завороженно смотрит на открывающийся вид. Я медленно подхожу, становлюсь рядом. На нем нет ран, нет следов боя. Он выглядит так же, как всегда — в идеально выглаженной и подогнанной форме, начищенных до блеска сапогах. Только волосы в чуть большем беспорядке, чем обычно, от чего он кажется моложе.

— Как же красиво, — он не поворачивается ко мне, голос по-детски восхищенный, — ты когда-нибудь видел такую красоту, Кайло? Вот бы туда…

Он не договаривает и кладет левую руку на стекло, а я вижу, что его ладонь свободно проходит сквозь него.

— Арми, я пришел за тобой. Рано еще уходить.

Он недоуменно смотрит на меня, не убирая руки от стекла.

— Почему рано? Война вот-вот закончится. Я выполнил свой долг.

Я медленно качаю головой.

— Нет еще. Всё только начинается, — я усмехаюсь. — Я не справлюсь без тебя, Арми, — и добавляю главное. — Рита не справится.

Он вздрагивает и, отведя взгляд, опускает голову.

— Она сильная, Кайло, справится. Так даже лучше.

Его левая рука уже почти по локоть исчезла за стеклом, и я понимаю, что время мое на исходе.

— Мы говорили с ней, Арми. Она сказала мне, что любит тебя, любила все эти годы. И что для нее самое страшное, — я делаю паузу, он поднимает на меня глаза, — не успеть сказать тебе этого.

Он вздрагивает. Я продолжаю:

— Пока ты здесь звездами любуешься, она сражается, и не думаю, что она хочет вернуться из этого боя, чтобы узнать, как это — жить в ожившем кошмаре, — он резко опускает руку вдоль тела. Я протягиваю ему ладонь. — Нам нужно назад. Обоим, — я усмехаюсь. — К тому же, Дэмерона всё нет. Боюсь, он что-то сломал на Превосходстве.

Хакс закатывает глаза и ухмыляется.

— Убью гада.

Его рука уверенно сжимает мою, и внезапно меня будто окунают в расплавленный свинец. Пропадает разрушитель, мостик, звезды, я не чувствую ничего, кроме боли — вселенской, раздирающей на атомы, а потом — вакуум, что сплющивает меня обратно, придает прежнюю форму, но чего-то не хватает… Хотя что-то и прибавилось… Я не успеваю осознать больше, когда меня выбрасывает обратно в тело, в грязь, под дождь.

Несколько минут я просто не могу понять, что происходит, где я, но вот над головой пролетает в бреющем полете истребитель — x-wing, потом еще и еще, вокруг царит какое-то оживление, снуют какие-то люди — и мой мозг, запоздало собрав информацию, отправляет какой-то вялый сигнал: чертово Немзино Бату. Превосходство пришло на выручку. Чугунная голова не дает нормально осмотреться, но я замечаю, что Рей рядом со мной уже нет, адмирал Валлен тоже пропала. Я неуклюже сижу, завалившись на бок у тела… Тела? Я пытаюсь понять, жив ли генерал, но собственные руки не слушаются, от одной мысли о погружении в Силу начинает тошнить.

— Он жив, ты вернул его.

Преодолевая неимоверное сопротивление, я поднимаю глаза и вижу перед собой Энакина. Он присел на корточки и с любопытством разглядывает Хакса.

— Ты где шлялся, когда был нужен?

Он вскидывает бровь и усмехается:

— Бенни, где твои манеры?

Я тупо смотрю на него. В висках зарождается ноющая боль, мне тяжело держать глаза открытыми. Он закатывает глаза и продолжает:

— Сидиус помогал Немзи. Это он наслал на тебя эти сны, когда твоя защита ослабла, — в его глазах мелькает золото. — Как и на меня когда-то, — он секунду молчит и берет себя в руки. — После длительных, кхм, дискуссий мы пришли к соглашению и договорились соблюдать нейтралитет, не вмешиваться в дела живых до смерти одного из вас, — он лучезарно улыбнулся. — И я победил.

Он помолчал и продолжил:

— Ты сделал то, на что до тебя были способны лишь единицы, — он кивнул на Хакса. — Ты вернул его, — он грустно усмехнулся. — Только теперь я наконец понял, о чем вещал мне Сидиус, когда говорил, что Темная сторона дает возможность победить Смерть. Он врал, как всегда, а может, и сам не понимал. Действительно, только призывая Тьму, призывая Смерть, слившись с нею, ты можешь почувствовать отдельные жизни в Силе и задержать того, кто уходит, — он указал рукой на Хакса. — Но такая сила не дается просто так. Ты решил вернуть его, зная, что призыв, а тем более единение с этой Тьмой, может сотворить с твоей душой. Ты мог и сам не вернуться оттуда, Бен, — он проницательно глядит на меня и кивает своим мыслям. — Ты призвал Смерть и готов был пожертвовать частью своей души, направляясь за ним. Какой ситх на это пойдет? Какой джедай на это пойдет?

Энакин развел руками:

— Это доказательство того, какой идиотской была идея разделить учения на темное и светлое. Ни ситхи, ни джедаи, даже самые могущественные, не были способны на то, что сделал ты.

Он выжидающе глянул на меня, будто я должен