Ответом мне была волчья усмешка:
— У меня есть, о чем потолковать с Немзи.
— Золотые слова, детка.
Новый голос заставил нас всех вздрогнуть. Позади нас из леса медленно выступил Немзи, рядом с ним молча шагал его рыцарь.
Я на ходу активировал меч, перемещаясь между ними и Рей сотоварищи, мысленно приказав ей довести Лею и остальных до крейсера. Вместо ответа чувствую мысль: «Если ты не выживешь, я тебя из Силы достану, Бен Соло». И затем: «Лови». Я подхватываю на лету брошенный ею шлем, тут же надевая его на голову. Немзи смотрит с усмешкой. Он уже никуда не спешит. Я вижу, что он уже побывал в бою: несколько ожогов, похоже, от сайбера. Но он всё так же полон сил, и какой-то странной, необъяснимой уверенности в победе. Он не замечает отступающих пленников, которые были так для него важны, он с усмешкой глядит на меня, пока на поляне под проливным дождем не остаемся только мы вчетвером — я, Линн и он со своим рыцарем. Только тогда Немзи переводит взгляд на майора. Та, как вкопанная, замерла на своем месте и оторопело, неотрывно смотрит на черного рыцаря. Немзи усмехается и делает едва заметный жест, повинуясь которому, его спутник тянется к шлему.
— Ты ведь почувствовала, детка, не так ли? — кажется, злорадству Немзи нет предела.
Шлем падает на землю, и я вижу, что теперь, не мигая и безучастно вперед смотрит коротко стриженная миловидная женщина. До меня доходит, только когда я слышу рваное, задушенное:
— Мирра?
Казалось, что Линн вместе с этим словом покинула воля и само желание жить.
========== Сны сбываются ==========
— Линн, детка, послушай меня, — он вздыхает и ежится, обхватив себя руками, демонстрируя разбалансированность, неуверенность, на мой взгляд, полностью наигранно, но Линн слушает, переводя взгляд с Мирры на Немзи. — Я не сержусь. Ты же знаешь, я люблю тебя. И твою сестру, Линн, — он с надеждой поднимает на нее взгляд, — мы же семья. Я заботился о тебе все эти годы…
Он опускает руки и делает еще один шаг к ней, я перемещаюсь, останавливаясь напротив Мирры, но она не замечает меня, глядя в пространство. Я впервые вижу подобное состояние у живого человека: будто ее собственную волю заблокировали, оставив лишь малость, то, что необходимо для битвы, для выполнения приказов. Немзи тем временем продолжает:
— Отбрось прошлое. Всё ничтожное погибает. Твои нынешние союзники никчёмны, и скоро от них не останется даже воспоминания. Мы вместе — ты, Мирра и я — можем построить новый порядок в Галактике. Мы и наши дети, — он гордо вскинул голову, а меня передернуло от его уверенности в собственных словах, — останемся единственными форсъюзерами. Мы создадим новую династию, которая будет править вечно! — он разошелся не на шутку. — Линн, вы с Миррой будете править вместе со мной. Мы вместе, наконец, прекратим нескончаемые войны, что раздирают Галактику уже многие десятилетия. Весь этот кошмар прекратится в одночасье, просто поверь мне, следуй за мной, будь со мной.
Немзи делает несколько шагов вперед, останавливаясь прямо перед Линн, протягивает ей руку. Фокус его внимания — на ней. Внезапно меня озаряет: вся его ставка, вся его уверенность зиждется на том, что она поддержит его, присоединится к нему. Он выложил свой главный козырь — дал ей намек на семью. Показал, что она не одинока в этом мире.
— Ничего не напоминает, дядя?
Да, мать твою, напоминает, и теперь я понимаю, как мое предложение выглядело тогда для Рей. И как она меня не убила после того, как я вырубился?
А еще лучше, я понимаю, что ничего, черт побери, абсолютно ничего не могу поделать с этим сейчас. Это битва Линн от начала и до конца. Она либо примет эту протянутую руку, абстрактные, а в случае Немзи, лживые посулы и обещания, подчиняясь неизбывной потребности в семье, в корнях, в принадлежности, либо отвергнет, понимая, что противостояние неизбежно, и что в этом бою может погибнуть та, за кого она готова тысячу раз умереть.
Линн поворачивается к Немзи, неотрывно глядя на него, а я крепче сжимаю сайбер, зная, что если даже она примет сейчас его сторону, убить ее я не смогу.
Внезапно подумалось, как смог Оби-Ван Кеноби предать Энакина? Даже когда тот казался безнадежным, перешел на темную сторону, убил детей… Но, черт побери, он же был твоим гребаным другом! Он же спасал тебя неоднократно. Как ты мог, отрубив ему руку и обе ноги, оставить погибать в огне? Как?!
Даже если Линн сейчас примет эту руку, я не смогу, не стану ее убивать. Усыплю, вырублю, но оставлю в живых. Ради того, что она сделала для меня, ради нее самой, ради Дерека, в конце концов.
Выстою ли я против них троих? Должен. Другого выхода нет. Какое бы решение не приняла Линн, с ее защитой и приемчиками Немзи я уже знаком. Нужно понять, на что способна недоМирра. Я погружаюсь в Силу — благо удалось немного восстановиться — и пытаюсь понять, с чем имею дело.
Мирра кажется неживой. Буквально. Я не чувствую в ней души. Вернее, есть что-то, затянутое глухой пленкой. Что-то, от чего она, похоже, добровольно отказалась, в угоду чужой недоброй воле. Как же так? Как можно?
— А как ты сам поступил? Отринул Бена Соло во имя Сноука, назвавшись Кайло Реном. Что сподвигло тебя, Бен, отречься от собственного имени, близких, наследия?
— Но я не утратил воли.
— Ой ли? А почему ты убил отца? Не сам же ты взял и решил сделать это, правда?
Линн делает шаг вперед и протягивает Немзи руку — до боли знакомый жест. Я глубоко вздыхаю и мысленно готовлюсь к бою с ними тремя.
Но внезапно она резко сокращает дистанцию и ударяет его лбом, метя в нос, сразу же отскакивая и активируя плеть. Немзи сгибается пополам с воем, пряча лицо в ладонях.
— Ты больной ублюдок, Алистер. Ты не семья мне — ты убил мою семью. Ты уничтожил мою сестру и покалечил меня, — Линн рыдает, но рука ее не дрогнула, переводя плеть в режим боя на мечах. — Защищайся, Алистер. С этой поляны живым уйдет только один из нас.
Я слышу ее мысль, адресованную мне:
— Кайло, в этом теле нет больше моей сестры, но я не смогу ее убить. Прояви милосердие,
