Я стоял еще некоторое время, наблюдая за тренировкой внизу. За четкими выпадами и уверенным, спокойным Седриком Сондом. Когда-то отец говорил, что стоит ровняться на него. И я пытался.

Я — оружие. Оружие не испытывает эмоций. Я — всего лишь верный клинок короны.

Когда наконец-то оставил окно и двинулся к себе в комнату, со мной поравнялся Верховный жрец Таланис Рен.

— Леди Мевран вас отпустила?

Он позволил себе намек на улыбку.

— Она очень уверенная женщина. Но мы не договорили.

— А вы не любите откладывать дела.

— Никогда.

Мы прошли длинный коридор молча, пока мимо проходили чьи-то фрейлины, так быстро, что за ними развевались ленты с их платьев и волос.

— Моя предшественница закончила весьма прискорбно, — сказал Таланис Рен.

Я вспомнил смутные катакомбы под Храмом и тело жрицы, внутри которой остались только кости и месиво. Невольно вздрогнул.

— Да.

— Я рад, что ни вы, ни ее величество не пострадали.

— Магические щиты Храма проверены и восстановлены. Вам не о чем беспокоиться.

— Знаю. — Он помолчал. — Как вы понимаете, я многое знаю.

Мы шагали, пока мимо прошли двое стражников.

— Та схватка у Канлакара… вы должны помнить, лорд Киран. Парня, которого ранило, и он едва не остался умирать на территории Канлакара. Вы его вытащили. Доставили к лекарям. Он выжил.

— Любой сделал бы тоже.

— Мне плевать на любого. Там были вы, и вы помогли. Я такого не забываю.

Жрец остановился перед дверями моей комнаты. И спокойно сказал, прежде чем уйти:

— Его звали Амрис Рен. Это мой сын.

Я благословил богов за воду — и слуг за то, что они ее принесли. Но переодеваясь, не мог не думать о разговоре с Верховным Жрецом. Он не знал, но благодарить нужно не меня, а Седрика Сонда. Он всегда учил нас убивать десятком разных способов и не чувствовать сострадания к врагам. Если в бою они против нас — значит, нужно убить их первыми.

Но никогда — никогда! — не бросать своих.

Застегнув многочисленные крючки мундира, я отловил в коридоре одного из мальчишек-слуг, которых посылали с разными поручениями.

— Знаешь, где покои леди Мар-Шайал?

Он важно кивнул.

— Тогда беги к ней и скажи, что пора отправляться на прогулку.

Но прежде чем Таль Мар-Шайал будет готова, я успею зайти к Алавару. Он обещал посмотреть письма мага-предателя, вдруг нашел что-то кроме того, что можно увидеть обычным глазом.

Тренировка во дворе уже закончилась, замок по-прежнему гудел, наполненный приехавшими Домами и их людьми. Я почти скучал по былому спокойствию, но смутно понимал, что вряд ли оно вновь наступит скоро.

Жаль, Дар никак не предполагает предвиденья. По крайней мере, о таком не слышал даже в легендах.

Но в то же время чем ближе я подходил к комнатам Алавара Вейна, тем отчетливее ощущал: что-то не так. Категорически не так. Хотя ничего странного в том, что Алавар не явился ко мне сам с утра пораньше: он вполне мог всю ночь провести за письмами. Или засидеться и попросту еще не проснулся.

Последние коридоры я преодолевал так быстро, как только мог, чтобы это не казалось бегом. Но на мой стук никто не отвечал.

— Да чтоб тебя, Алавар!

Дверь оказалась заперта, но я не зря достаточно тренировался — а замковые двери делали надежными только в королевских покоях.

Алавар Вейн лежал на полу посреди кабинета. Камин давно не горел, стояла прохлада, но я сразу увидел, что маг дышит. Наверное, в тот момент сработало еще одно проявление Дара: я отчетливо слышал размеренный стук сердца Алавара.

Опустившись рядом с ним на колени, я легонько похлопал его по щекам:

— Эй…

Веки Алавара затрепетали, он медленно открыл глаза, хотя не сразу сфокусировал взгляд на моем лице.

— Ты живой? — задал я самый дурацкий вопрос в мире.

Он не отвечал, и я помог ему подняться. Алавар дрожал, а руки были ледяными — похоже, он давно вот так лежал на каменном полу. Поэтому я усадил его в гостиной и распорядился слугам принести еды и подогретого вина. Потом вернулся в комнату и первым делом растопил камин. Вообще-то, в замке существовала сложная система труб с горячим воздухом и большой печкой рядом с кухней. Но сейчас из-за количества гостей ее не топили — запасов топлива не оказалось на внезапный наплыв народу.

Бесцеремонно войдя в спальню, я нашел теплое шерстяное одеяло и дал его Алавару. Он как раз перестал дрожать, когда принесли еду и подогретое вино. Последнее маг принял, но на завтрак посмотрел уныло.

— Ешь.

Возражать он не стал. И только после этого, налив вина и себе, я устроился в кресле напротив и спросил:

— Что произошло?

— Это письма, — вздохнул Алавар. — Они меня ударили.

— Еще одна ловушка?

— Не совсем. На письма ловушки не поставишь. Но можно… короче, это что-то вроде защиты от взлома. Очень тонкая, даже многие маги ее бы не разглядели. Но я хотел выяснить, кто отправитель.

— Это возможно?

— Есть довольно сложная магия… но, похоже, тот, кто отправлял письма, знал о такой возможности. Он их защитил.

— То есть выяснить, кто отправил, нельзя.

— Нет. Но не так много людей Ордена умеют ставить такую защиту.

— Ну, мы знали, что на стороне заговорщиков точно сильные маги.

— Да я готов поспорить, тут замешана сама Нира Ялавари!

Я не стал возражать. Может быть, замешана, а может, и нет. У Алавара явно с ней личные счеты, к тому же он хочет на ее место, поэтому готов обвинять в чем угодно. Но фактов пока нет.

— Давно ты там лежал?

Алавар глянул в окно, потом вздохнул:

— Я занялся письмами вечером. Не знаю, сколько было времени.

— Почему ты не приходил в себя?

— Этот удар… он направлен против магов. Конечно, учитывая, что только маги и могут попытаться выяснить отправителя! Удар — он как будто расстраивает магию внутри человека. А она как-то влияет на организм. Я не мог очнуться сам.

— Ты бы там замерз.

Он пожал плечами и опустил глаза:

— Что ж, мой долг тебе только множится.

Но мне пришла в голову другая мысль:

— А ты не думаешь, что это было ловушкой?

— В смысле?

— Письма специально зачаровали, что если б на них наткнулся сильный маг, то получил отпор.

— Зачем? О моем приезде никто не знал.

— Возможно, предусмотрели на всякий случай. Или Лорек Баррис действительно не в курсе отправителя. А если бы попробовал выяснить — получил удар.

Алавар только пожал плечами и пригубил еще вина. И посмотрел на мой мундир:

— Ты куда-то собираешься?

— В город. Постарайся не умирать без меня.

Алавар