Комментарий к 8.

https://vk.com/weallhavestoriestotell

А я пойду, наконец, читать, а не только писать! :-D

========== 9. ==========

Комментарий к 9.

Прочитав главу, вы поймете, почему я хотела скорее написать ее.

Вот следующую придется подождать. А то чего я, пишу и пишу)))

•••

Многие визуализируют героев. А для меня важнее нащупать подходящую музыку, “услышать” голос и ритм, подходящий персонажу.

Так вот, Киран - это однозначно Poisonblack.

Например, вот: http://pleer.net/tracks/5009132eV9n

Мне всегда нравился Тарн. Элерис не позволяли спокойно разгуливать по его улочкам, но для меня подобных ограничений не существовало. Я был волен в любой момент взять в конюшне лошадь или даже дойти пешком и в полном одиночестве углубиться в узкие городские улочки.

Не уверен, знала ли об этом Таль Мар-Шайал, когда просила показать ей Тарн. Да и поначалу я больше наслаждался городом, нежели обществом благородной леди.

Верхом, мы проезжали по самым оживленным дорогам, но мне хватало и этого. Особенно когда свернули к реке, и я полной грудью вдохнул неповторимый, временами дурно пахнущий речной воздух.

— Ты поведешь леди в порт?

Таль Мар-Шайал надела неброский теплый плащ поверх простого платья и даже накинула капюшон, что было весьма благоразумно с ее стороны. Она оставалась красивой женщиной, а осанку, взгляд ничто не могло спрятать. Но привлекать внимание не стоило.

Сейчас она небрежно держала поводья лошади и смотрела на меня, слегка выгнув бровь.

— И пойдем пить с грузчиками, — заверил я Таль. — Леди ведь хотела увидеть город?

— Я предполагала экскурсию по садам.

— Тарн известен не садами.

Это правда. Тарн никогда не принадлежал Крандорам, но всегда оставался столицей Менладриса, даже во времена королей-колдунов. Именно из-за своего положения в центре многих торговых путей. И сердцем паутины был порт.

— Предпочитаю оставлять политику и экономику брату, — холодно произнесла Таль.

— Почему?

— Он — наследник Мар-Шайалов.

— С каких пор женщина ничего не решает?

— С тех самых, как принадлежит Дому Мар-Шайал.

Я с удивлением посмотрел на спутницу. Да, наследование происходило по мужской линии, но, если в роду оставалась только женщина, она становилась главой. Так и произошло с Элерис: как законная дочь Крандоров, она считалась единственной наследницей короны.

В других странах бывало иначе. Но другими странами никогда и не правили короли-колдуны. Хотя магия существовала во всем мире, и среди способных к ней оказывались как мужчины, так и женщины, но Дар появился и расцвел именно в Менладрисе. Кто-то говорил, что это был магический эксперимент, другие утверждали, что виной то ли специальное воздействие на тела первых королей-колдунов, то ли случайность. Храмовники не сомневались, что на то воля богов.

Таль устремила взгляд на реку, которая виднелась за домами.

— Я — разменная монета для своего отца, Киран. Он будет использовать меня так, как считает нужным. Ты — оружие, а я всегда оставалась инструментом.

— Почему соглашаешься?

— Потому что мой брат для отца — тоже разменная монета. Он уничтожит Джагена, если я не буду подчиняться.

— Наследника?

— У отца есть младший сын. Он представляет большую ценность, чем дети от нелюбимой, навязанной жены. — Таль посмотрела на меня так жестко, что ее взглядом можно было бы разрушать империи. — А я люблю брата. И не хочу, чтобы он пострадал. Думаю, ты меня понимаешь.

Я попытался вспомнить всё, что знал об Уртаре Мар-Шайале. Он никогда не ладил с отцом, но все наслышаны о жестокости главы Дома. Возможно, и к своим детям тоже.

— Об этом хотела поговорить благородная леди?

— Отчасти. Но где же порт, лорд Киран?

Тарн — это многоголосый монстр, сверкающий яркими тканями, фруктами на лотках торговцев, криками зазывал, руганью баб, конским ржанием и тонким ароматом навоза.

Но стоит спуститься к порту, как кажется, что шум прибавился. Только теперь в него вплеталась ругань на нескольких языках, крики чаек где-то под облаками, вездесущий запах специй, перекрывающий даже вонь воды и рыбы. И пестрые спущенные паруса разномастных кораблей, чьи просмоленные бока покачивались у причалов.

Мы остановились, оглядывая открывшуюся картину, и я услышал приглушенный вздох Таль. Не знаю, удивил ее порт или ужаснул.

Но я им восхищался.

Каждый раз он казался мне полнокровным живым существом, так и пышущим любовью к жизни, стремлением идти вперед и дотянуться своими щупальцами даже до дальних уголков мира. Было что-то волшебное в качке суден, в их флагах, на которых можно увидеть и замысловатый знак Островов, и даже звезды далекого Сурана.

Для меня порт так же прекрасен, как и Храм. Но если последний поражал совершенством линий, где ни единая колонна не выбивалась из безупречного замысла чистоты, то порт, наоборот, представал хаосом и переплетением самых неожиданных вещей.

Он тоже был собственным храмом. Но молящимся совсем иным богам.

— И что делал в порту благородный бастард? — спросила Таль Мар-Шайал, когда мы осторожно двинулись вдоль берега, стараясь ни на кого не наехать.

— Иногда его величество отправлял меня с проверкой на важные торговые суда. Или встречать делегации других стран. Чаще я просто проводил тут свободное время.

— И в замке знали?

— Я же бастард. Никто особо не следил.

По крайней мере, мне хотелось в это верить.

Мы с трудом продвигались между ящиками, людьми и лошадьми, когда показался жрец из Храма. Усевшись на землю, он распевал молитвы и держал в руках курильницу, дымящуюся приятным смолистым запахом.

Когда мы поравнялись, я спрыгнул с лошади и кинул в медную чашу рядом со жрецом несколько монет. Служитель Храма кивнул, не прерывая молитву.

Я повел коня под уздцы, но Таль все еще сидела верхом. Она наклонилась, чтобы усмехнуться мне в ухо:

— Не знала, что ты столь набожен, лорд Киран.

— Ничуть. Но мне нравятся их благовония.

Может, она и хотела сказать что-то еще, наверняка едкое, но в этот момент недалеко от нас рухнул один из ящиков, который тащили и не удержали сразу двое матросов. Они начали громко ругаться, и Таль Мар-Шайал выпрямилась в седле. Готов поспорить, она узнала много новых слов.

Мы остановились у большого трактира на краю порта. Здесь всё еще толкались местные, но уже не простые работяги, а те, кто их нанимал. Оставив лошадей, мы прошли в большое светлое помещение. Тут тоже царили вездесущие запахи рыбы и благовоний, кажется, впитавшиеся в деревянные стены и даже балки под потолком.

Таль Мар-Шайал благоразумно не снимала капюшон, и я заметил, как она с опаской посмотрела в сторону большого стола, занятого компанией смуглых, обветренных моряков. Но мы прошли мимо, и я отыскал хозяина трактира.

— Кого я вижу! Киран. Давненько ты не заходил.

Он стоял, уперев руки в бока и смотрел, прищурившись. Учитывая,