– Бей!

Они собрались взять обезьяну в клещи, а Инга бросилась к Катрин.

– Что у тебя тут? Дракончики?

– Оставь меня!

Несчастная женщина понимала, что ничего не может поделать, но все равно метнулась на защиту мальков. Потому что не могла, не хотела видеть, как созданная ею жизнь вновь обратится в прах. Потому что ничего важнее для нее сейчас не было.

– Не прикасайся к ним!

Далеб вновь закрыла колбу собой. Убивать ее Инга не хотела, поэтому лишь оттолкнула магическим «Щитом», отбросив доктора от своей цели. От огромной колбы, в которой бесились почуявшие опасность мальки.

Катрин отлетела к стене, упала, зарыдала и вцепилась в браслет, который надела, получив приказ об эвакуации.

«Возможно, случится так, что наши враги узнают об острове и ворвутся в лабораторию, – сказал перед отъездом Ярга, глядя доктору Далеб в глаза. – Катрин, я никогда не скрывал, что врагов у меня много. Они хитры, а некоторые даже умны, они сильны и упорны, они идут по моему следу, способны вычислить местонахождение лаборатории и добраться до нее. То есть до тебя. На самый крайний случай на острове предусмотрена система самоуничтожения, Схинки знает, как ее задействовать. Но я не хочу, чтобы твой труд пропал. Твой личный труд, твоя победа. Поэтому я предусмотрел дополнительную защиту колбы. В случае угрозы нажми на черный камень браслета, и колба исчезнет…»

Катрин уже трижды давила на черный бриллиант, но колба оставалась на месте. А значит, нужно было действовать иначе…

– Проклятье!

Латони погубила самоуверенность. Увидев Яну в бою, молодой чуд понял, что обезьяна не устоит, и потерял собранность. Его атаки стали небрежными, чуть ли не снисходительными, что немедленно почувствовал и опытный Схинки, и не менее опытная ведьма. Почувствовала, но предупредить не успела. Хитрый орангутан неожиданно скривился от боли, сделав вид, что повелся на примитивный финт, выманил Заппу на себя и, прежде чем Яна опомнилась, вонзил ему под вздох копье.

– Проклятье!

Ошарашенный чуд мешком осел на пол, сдавил «Дырку жизни», надеясь уйти в спасительный портал, но не ушел и повалился набок.

– Один – ноль! – провозгласил Схинки, отбил очередной выпад разъяренной Яны, запрыгал по кольцам, уклоняясь от ее «Эльфийских стрел», и дунул в сторону рыжей «Дымом ледяных вершин».

– Инга! – закричала гиперборейская ведьма, но та была настороже, вовремя почувствовала атаку и закрылась мощным «Щитом». Однако при этом окончательно потеряла из виду доктора Далеб.

Отбитые ледяные стрелы зазвенели по полу, и в этот самый миг Катрин нажала на все три украшавших браслет камня одновременно.

«Если не сработает первый артефакт – а такое возможно, – переходи к плану «Б». Жми на три камня…»

«И что будет?»

«Будет „бум”, – улыбнулся Ярга. – Колба установлена точно над подводной пещерой. Надавив на три камня одновременно, ты взорвешь пол и низ колбы. Часть мальков, к сожалению, погибнет, зато остальные выльются в море и окажутся на свободе…»

– На свободе, – прошептала Катрин, нажимая на три камня. И с улыбкой глядя на то, как расширяются глаза рыжей ведьмы. – Я не позволю каким-то ведьмам погубить мою работу!

– Получи! – «Орлиный шест» вонзился обезьяне в плечо. И тут же, словно острой боли было недостаточно, гиперборейская ведьма пустила по оружию обжигающее заклинание.

– Сука! – Резкая боль заставила Схинки отпустить перекладину, на которой он висел, и рухнуть на каменный пол.

Рухнул и в тот же миг почувствовал вибрацию: система самоуничтожения приступила к работе.

– Что?! – не сдержалась Яна, увидев в глазах поверженного врага радость.

– Все, – улыбнулся орангутан, распластываясь на полу. – Приготовься к переходу в иное агрегатное состояние.

И закрыл глаза.

В следующий миг взорвалась колба, и пол ушел у Яны из-под ног.

Остров зашатался.

Разрушение завораживает.

Люди и нелюди бросают свои дела, отвлекаются, превращаясь в заурядных зевак, жадно впитывающих красоту гибели. Или гибель красоты. Иногда – затаив дыхание. Иногда – возбужденно крича, но смотрят очень внимательно, потому что в мире есть только два по-настоящему волнующих действа: созидание и уничтожение, все остальное – их бледные тени.

Разрушение завораживает.

Поэтому величественная гибель большого острова могла бы войти в число лучших зрелищ планеты, но свидетелей не оказалось, и великолепие уничтожения никого не поразило. Кроме тех, кто не смог покинуть умирающий клочок суши.

Разрушение завораживает.

Сначала остров пошатнулся. Неестественно и невероятно: горизонт остался на месте, океан остался на месте, а высоченная гора накренилась вправо, но тут же вернулась на место. На мгновение накренилась, но достаточно, чтобы по спокойной воде побежали первые волны. Напуганные. Ничего не понимающие. Остров пошатнулся, а затем задрожал, очертания потеряли четкость и «поплыли», словно картинка, нарисованная в 3D неуклюжим дизайнером. Гора, береговая линия, джунгли – все, что составляло остров, стало терять крепость реальности, поддаваясь нажиму неведомой, но необычайно мощной силы. Казалось – остров обратился в собственный призрак, чтобы стать развеянным над океанскими волнами, но так лишь показалось, потому что он еще оставался твердью.

Пока оставался твердью.

Но оставался недолго: через несколько секунд огромная гора, бывшая некогда вулканом, стала медленно оседать, словно под ней распахнулся люк в преисподнюю. Нет, наверное, не в преисподнюю, поскольку не было огня и лавы, наверное, люк в никуда. Гора уходила вниз, в бездонный океан, складывала остров так, словно он был бумажной поделкой, и когда половина бывшего вулкана исчезла в нигде, наконец-то раздался ужасный грохот, и океан взбеленился, пустив круг бешеной волны. А потом еще один и еще. Океан заволновался, но изменить ничего не мог – остров продолжал умирать, пропадая в его бездне, словно чудовищных размеров великан давил пятно суши пальцем, сжимая не только твердь, но даже память о ней. Сжимая всех, кто был. Сжимая с такой силой, что сплющенный под гигантским давлением камень начинал взрываться.

Разрушение завораживает…

– Здесь было применено очень сильное заклинание, – негромко произнес Сантьяга.

– Запрещенное? – зачем-то спросил Артем.

Непонятно, зачем спросил.

Ведь, в сущности, какая разница? Важно ли на самом деле, запрещенным заклинанием стерли с лица земли необитаемый клочок суши или нет? Но Артем спросил, потому что не мог смотреть на рифы молча. На острые, едва поднимающиеся над волнами камни, бывшие некогда островом. На камни, превратившиеся в риф и… в могилу.

Артем не мог молча смотреть, ибо знал, что Инга и Яна здесь были, ходили по этим камням до того, как те стали рифом – и могилой, – сражались на них, проливали кровь, возможно, победили, но не смогли уйти от самоубийственного аркана… Они здесь были, и это знание жгло наемнику душу. Поэтому и спросил – в надежде притушить горькое пламя.

Девушки здесь были…

До того, как остров обрушился.

Были, никаких сомнений.

Были…

– Тело Заппы выловили в миле отсюда, его унесло течением, – добавил Гуго де Лаэрт, который руководил расследованием со стороны Ордена. – Он был сильно изувечен и непонятно, как сумел…