Голова слегка кружилась. Сколько шампанского он выпил? Или это не шампанское, а Илья на него так воздействует?
– Именно.
Вдруг показалось, что голос эксперта приходит откуда-то издалека. И всё вокруг словно потеряло резкость.
– …В молодости я как-то приехал купить коллекцию пластинок у человека, который уезжал за рубеж, – слова Ильи казались невесомыми пузырями разной формы и расцветки. Они выплывали из ниоткуда, опускались на Санька и оседали где-то внутри. – …Там, за границей, эта коллекция не имела такой ценности. Всё это можно было купить в магазине, и совсем недорого. А его жена… Она была той женщиной, которая была мне предназначена. А я – ей.
Теперь слова не опускались, а поднимались. Как пузырьки в бокале шампанского. Это было прикольно.
– И что у вас было? – спросил Санёк, заворожённо наблюдая, как превращаются в пузыри его собственные слова.
– Ничего не было. Я был женат. Сыну два года. Мы даже не поговорили. Больше не встретились. Все кончилось для нас в тот же день. И вся моя тогдашняя жизнь тоже.
Эксперт что-то сделал, и пузыри пропали. А мир вокруг снова обрёл чёткость.
– В тот день началась моя Игра, Александр, – сказал Илья. – Хотя о Стратегии я узнал только через одиннадцать лет.
– Ага.
Санёк чувствовал: он упускает что-то важное. Понимание было где-то рядом. Совсем близко. Зацепиться за что-то конкретное… Пластинки… Это винил, да?
– Илья, а можно спросить, сколько вам лет?
– Можно. Мне шестьдесят один.
Ну ни фига себе! На вид не больше тридцатника.
Санёк обнаружил, что держит в руке пустой бокал и пытается из него пить. Поспешно поставил на стол и взял полный.
Нет, возраст Ильи – это не важно. То есть важно, но не то важно, что важно… Блин! Опять ускользнуло.
– Хватит с тебя на сегодня, – строго произнёс эксперт.
– Что? – Санёк уставился на шампанское.
– Нет, я не о вине. Думай, Александр. Вникай. Береги свою девушку. Ещё, напоследок. Я сказал: мы не можем сделать мёртвое живым. Только живое мёртвым. Но ты – химера. Ты сможешь больше. Постарайся не сдохнуть раньше, чем возьмёшь четвёртый. Увидимся, парень!
И оставил Санька наедине с фуршетом и ощущением, что правильный вопрос Санёк так и не задал. Упустил.
Да, упустил. Санёк понял это только следующим утром. Рейтинг десять миллионов. Это-то он услышал. Но было ещё что-то. И он пропустил это «что-то» мимо сознания.
Слово «минус».
Но в тот момент все его мысли хлынули в другое русло.
Потому что он увидел Гену Фрама. Пьяного и грустного.
– Проиграл, – печально сообщил он Саньку. – Триста единичек как с куста.
– Заработаешь ещё.
Для Санька триста единичек – мелочь. Но есть кое-что, которое очень даже не мелочь.
– Алёна где?
– Алёна? – удивился Гена. Поскрёб бороду, подумал и изрёк глубокомысленно: – Тебе лучше знать. Она ж твоя подруга.
– Вы с ней заходили в Игру! – напомнил Санёк.
– Было дело. Ну так когда это было.
– Неделю назад.
– Я и говорю, давно это было.
– Вы вместе вышли или она осталась там? Говори! – Санёк начал терять терпение.
– Не кричи на меня! – обиделся Фрам. – Вместе мы вышли. Она купила, что хотела, и мы вышли. Чего тут орать? Или ты, может, ревнуешь? – Гена нахмурился. – Так ты это… Не ревнуй. Пойдём выпьем.
– Выпей сам, – буркнул Санёк. – И сыграй, – он сунул Гене две фишки по пятьдесят единичек. – Может, повезёт.
– Точно повезёт! – обрадовался Гена. И, забыв сказать «спасибо», устремился к столам.
А Санёк крепко задумался.
Глава 32
Закрытая территория «Техномир». Недвусмысленная угроза– Мастер, эта зона называется «Техномир Один». А Техномир Два тогда где?
– Там же.
– Не понял, – руки Санька, выполнявшие действия по заданию «устранение нарушения герметичности скафа» в режиме «второй независимый поток», а по-простому, механически, без контроля сознания, замерли.
– Чё остановился? Делай! – сердито рявкнул мастер войны.
Спохватившись, Санёк снова «отпустил» руки, и жало принтера тихонько зашипело, оплетая силовую основу новыми сенсорными нитями взамен выгоревших. Потом на сенсорное плетение надо будет наложить изоляционную плёнку и врастить в неё противоимпульсную сетку. Потом – амортизирующий адгезивный подслой, четыре миллиметра, и физзащита – волоконное плетение сверхпрочных нитей, способных остановить магнетонную «картечь», выпущенную со средней дистанции, и наконец – основу для противолазерного экрана. А затем самая времязатратная операция – полировка этой основы до максимально возможного в полевых условиях коэффициента отражения.
Интересно, заметил ли Металл, что Санёк от неожиданности на пару секунд тормознул и первый независимый поток – непрерывное сканирование? Не заметил, наверное. Иначе выговор был бы серьёзнее. Остановить контроль в условиях игровой зоны – это офигенный шанс получить дырку не только в скафе, но и в организме.
Непрерывно «держать» пространство Санька учили все мастера, пусть и разными методами. Но Санёк всё равно сбивался, когда ему неожиданно подкидывали какую-нибудь суперинтересную идею.
– Что значит «там же»?
– То и значит. Ты знаешь достаточно. И видишь то, что видишь.
– Это как врата в другие зоны?
– Нет. – Жидкий Металл перемещался от линии мишеней к стеллажу со всякой полезной мелочью и обратно. Двигался он со скоростью никак не меньше десяти метров в секунду и совершенно бесшумно, хотя казалось, что его ножные протезы должны греметь и лязгать по твёрдому покрытию, как танковые траки.
– Нет, не так. На врата ты можешь только смотреть, но не видеть. Они сами узнают тебя. А тут видеть должен ты.
Видеть невидимое. Санёк вспомнил, как он безуспешно пытался разглядеть то, что видел Илья. И тут же в памяти вспыло другое. «Минус десять миллионов».
– Мастер, а что такое минусовый рейтинг?
Жидкий Металл затормозил. Так резко, что выпущенные «когти» скрежетнули по полу.
– Что ты сказал?
– Спросил. Что такое минусовый рейтинг? – изобразив наивность, повторил Санёк.
– У тебя?! – Мастер войны навис над Саньком, полыхая искусственными глазами.
Санёк собрал волю в кулак, обуздывая страх, выдавливая его из сознания… И выдавил:
– Нет, не у меня. У меня-то плюс.
Зашипели, втягиваясь, поршни ножных опор. Взвизгнули сервы, когда Металл, развернувшись на сто восемьдесят, стремительно откатился к стеллажам.
– И всё-таки? Отрицательный рейтинг, что это?
– Тебя не касается, – в голосе мастера войны лязгнуло. – Потоки держи! – Синий луч метнулся в голову Санька. Тот уклонился, и луч, угодив в пол, выжег лунку в покрытии.
– Уже лучше, – тон мастера войны понемногу успокаивался. – Береги глаза, химера. Импланты нынче дороги.
Да уж. Санёк постарался не думать о том, что было бы, если бы он не успел. Какие глаза! Луч такой интенсивности прожёг бы мозг насквозь. И мастер войны прекрасно это знал.
Три часа спустя Жидкий Металл решил, что Санёк довёл навыки полевого ремонта в условиях повышенной опасности до приемлемого уровня, но не отпустил, а попросил погонять троих учеников на тренажёре-имитаторе. Ну как попросил… Он сказал, Санёк выполнил. Где-то с полсотни раз «убил» каждого. Из пяти видов оружия. Обучаемые скакали по виртуальной пустыне как блохи. То есть абсолютно неорганизованно. Хотя нет. Блохи, они прыткие, а новички – увы. Так что сбивать их было несложно. Но Санёк тоже получил от тренировки определённую пользу. Отрабатывал хаотическую смену векторов движения и атаки, использовал финты, инициировал ловушки, зарывался в песок с места и на бреющем пике… Словом, выполнял действия и манёвры, которые для боя с «сырым мясом» были абсолютно не нужны. Но поскольку всё относительно, особенно скорость, то стремительные перемещения Санька между противниками существенно затрудняли выбор приоритетных целей и наиболее эффективных атак. А если учесть, что бил он по нескольким целям одновременно, то тренинг становился совсем нескучным. Санёк сильно сомневался, что такой тренинг полезен для самих новичков, потому что они раз за разом умирали, не успевая защититься. А если и атаковали, то либо в никуда,
