— Я не знаю, был ли это я, — говорит копия Уэйда.

— Ты это уже говорил. Я помню. Ты не уверен в том, что произошло, потому что это одна из тех историй, о которых настоящий Уэйд никогда тебе не рассказывал.

В подвале хлещет вода, но Лукас не замечает шума, пока кто–то не закручивает кран.

— Как бы там ни было, — говорит он, — я считаю, валить все на одного мертвого парня — это слишком притянуто за уши. Да, малый оказался лжецом и ворюгой, но это не значит, что он восстал из мертвых и прикончил другого парня, пусть и причинившего ему вред.

Тишина.

— Но кто–то заказал тебя Харрису, — продолжает Лукас. — И если это был не Уэйлс, то остается лишь один подозреваемый, который очень для этого подходит.

— Ладно. Кто?

— Я просто болтаю. Сейчас голова у меня ничем не забита и мыслит ясно.

— А я слушаю.

— Хорошо. Есть кое–кто, кто хочет, чтобы все было по справедливости. Тот, кто приложил бы все усилия, чтобы сделать мир правильным. Тот человек, который видел, как я лезу пьяный в свою машину, смотрел, как я отъезжаю, а потом пошел и заявил обо мне в полицию.

— Я не звонил в полицию, Лукас. Это сделал Уэйд.

— Но ты создан на его основе. За исключением некоторых отличий. Может, это очень сильные отличия, я не знаю. А может быть, вы оба совершенно одинаковы: может, ты являешься Уэйдом Таннером во всех отношениях. Но Уэйд не всё тебе рассказывал о себе. Это мы знаем. И однажды, может быть, совершенно случайно, ты выяснил о своем человеческом прототипе что–то, что очень, очень разозлило тебя. Тот человек, который тебя создал, оказался лживым куском дерьма или того хуже. Но уже существовал ты, с индивидуальностью Уэйда. Уэйд этого бы так не оставил, и ты тоже не смог. Вот почему ты вышел во внешний мир. Рассылал электронные письма, искал того, у кого мало мозгов, но много долгов. Так Харрис здесь и объявился. Может, убийство и не было твоей целью. Слишком много времени прошло между первыми ударами и самим убийством. Может, ты пытался уговорить Харриса не доделывать свою работу. А может, я сейчас просто пытаюсь приукрасить историю. Думаю, скорее Харрис остановился, потому что тебе надо было наорать на умирающего человека, высказать Уэйду, что он жалок, что он тебя разочаровал, и, кстати, между прочим, спасибо за деньги, и за бессмертие, и за всю остальную приятную хрень.

Тишина.

— Ты еще там?

— Не могу в это поверить, — говорит голос.

Лукас кивает:

— Но даже если я уверен в этом, ничего нельзя доказать. Вероятно, никакого подтверждения найти нельзя. Голоса можно подделывать, а это значит, что Харрис, скорее всего, не в курсе, кто на самом деле его нанял. Кроме того, даже если я найду людей, которые поверят в эту историю, нечто вроде тебя имеет кучу времени, чтобы избавиться от улик, стереть файлы и, что еще важнее, убедить себя, что все было правильно.

— Но, Лукас, как ты мог подумать обо мне такое? Даже на минуту?

— Я говорю о голосе, — произносит Лукас. — Вот что ты есть. В конечном счете ты просто набор слов, озвученных определенным образом, и я ни в чем не могу быть уверен.

Тишина.

— Ты там?

Никого нет. Связь прервалась.

Лукас отнимает от лица телефонное устройство, кладет его на стол рядом с пустой кружкой. В эту минуту из подвала появляется Одри, на ней чужой спортивный костюм и грубые носки.

Она садится напротив него и выжидательно улыбается.

— Мне нужно принять душ, — говорит Лукас.

— Ну и каково это? — с улыбкой спрашивает она.

— Что именно?

— Быть самым быстрым бегуном округа.

Он пожимает плечами:

— Только не с такими ногами, я пас.

— Я слышала, как ты с кем–то разговаривал. Кто это был?

Он не отрываясь смотрит ей в лицо:

— Там снег идет.

Она поворачивается, чтобы посмотреть в окно.

— Нет, погоди, — говорит он. — Думаю, он перестал.

Примечания