Соломон резко обернулся, прислушался, гадая, может ли кто-то прятаться в закрытых кабинках, и заявил:
— Non possiamo parlare qui. (Мы не можем говорить здесь).
— Pensi che io sia un idiota e ho dormito da orinatoio per vedere un cazzo di cazzo? So di essere seguita. (Думаешь, я кретин, и караулил тебя у писсуара, чтобы на твой охуенный хуй посмотреть? Я знаю, что за тобой следят).
— Dove e quando? (Где и когда)?
— Di sera. Assegna un luogo e un orario. (Вечером. Назначай место и время).
***
Когда Матье позвонил ему и сообщил место проведения «военного совета», выбранное Соломоном «по объективным причинам», Кампана от злости готов был задницей колоть орехи. Ну надо же — назначить важную встречу, которая бог знает на сколько затянется, в клубе для голубых! Мало того, что ему в связи с расследованием «дела о Нотр-Дамской химере» и поисками виконта де Сен-Бриза приходится вникать в такие подробности частной жизни любителей сильного пола, что с души воротит, так еще и весь вечер придется торчать в притоне, где педики кишмя кишат, и будут на него пялиться, как на своего… А то и приставать…
Юбер, конечно, сумеет постоять за себя, и не поскупится на зуботычины особенно рьяным поклонникам брутальной красоты, но едва ли драка в увеселительном заведении пойдет на пользу всей команде. Остается только одно — засунуть свое чистоплюйство в портмоне и терпеть, повторяя заклинание: «Это нужно для дела».
Как опытный полицейский, не раз и не два работавший под прикрытием, он понимал резоны Кадоша и Кана, и соглашался, что приватная комната в чилл-ауте — самый надежный бункер, куда не просунуть нос райховским прихвостням, и откуда наружу не просочится ни одно лишнее слово, но… но… черт побери! Черт побери!
Все время, пока он готовился выдвигаться по указанному адресу, Кампана в красках припоминал рейды по злачным местечкам парижских районов Клиши, Марэ и Сен-Жермен (3). Все эти дискотеки, где мужики танцевали, прижимаясь друг к другу, некоторые — размалеванные, на каблуках, в женских шмотках, другие — в черной коже, с татуировками… Затемненные бары в полуподвалах, где под потолком висел сладковатый кумар марихуаны, перемешанный с парами алкоголя и острым запахом пота и семени, а вдоль стен скользили тени, одновременно похожие на персонажей из порно и фильмов ужасов… Грязные подворотни, заплеванные закутки, где «легавые» регулярно отлавливали «голубков» со спущенными штанами, в процессе отсоса или самой что ни на есть откровенной гомоебли… Потом, при свете дня, в полицейском участке, некоторые из задержанных оказывались вполне приличными с виду людьми — отцами семейства, сотрудниками крупных фирм, знаменитостями из мира богемы и даже священниками.
У Кампаны не укладывалось в голове, что его друг Соломон, отличный доктор, крепкий и сильный мужик не робкого десятка, способный в хорошей компании перешутить и перепить кого угодно, и вообще — всегда ведущий себя нормально, тоже посещает подобные места (и в поисках того же самого). Само собой, он не держал над ним свечку, и не собирался начинать, наоборот, старался игнорировать все, что напоминало о нетрадиционных любовных пристрастиях Кадоша — и ему была крайне неприятна необходимость полного погружения в атмосферу «голубой планеты», пусть и весьма краткого. Едва ли дискомфорт от клубной обстановки окажется достаточно силен, чтобы не в лучшую сторону сказаться на профессиональных качествах, но комиссар, будь у него выбор, предпочел бы не рисковать.
Немного утешало осознание, что он, строго говоря, не при исполнении. Согласно договоренности с месье Претром, (4) его командировка на Ривьеру была оформлена и обставлена как отпуск, и никакие действия Кампаны, даже самые экстравагантные, не могли нанести урона чести мундира. При этом поездка складывалась удачно, и политика инкогнито приносила свои плоды; комиссар надеялся в недалеком будущем записать себе на счет раскрытие не только похищения Эрнеста Вернея, но и как минимум одного убийства, совершенного лично Густавом Райхом…
Чем больше Юбер узнавал об этом милом и благодушном мужчине средних лет, интеллигентном преподавателе католического колледжа, чем глубже влезал в его тайные дела, тем больше убеждался, что интриги вокруг наследства Шаффхаузена и вымогательство денег в пользу некоего фонда, были только верхушкой айсберга. Вот только успеть бы остановить «преподавателя», связать ему руки — лучше всего в прямом смысле! — и взять, что называется, на горячем, на месте преступления, при условии, что это не повлечет новые жертвы и неприемлемый ущерб… Ведь Райх и его покровители из «Опус Деи» определенно не церемонились с выбором средств, когда им здорово припекало задницу, и при этом находились под защитой авторитета католической церкви и презумпции невиновности.
Кампана еще не видел, как соединить концы с концами, выстроить из разрозненных фактов целостную картину преступления. Он чувствовал себя охотником, который выследил зверя, загнал его в нужную часть леса, но пока только расставляет ловушки и подбирает подходящую приманку…
Ну что ж, насколько можно было судить по краткому объяснению Матье и сухому комментарию Соломона, которому Кампана позвонил сам перед выездом из отеля, чтобы справиться о маршруте, у них неожиданно появился шанс если не выиграть сходу всю партию, то объявить противнику шах… А если Исаак и Франсуа Дельмас добьются успеха в своей затее и сумеют отыскать заложников в Швейцарии, где-то между Монбланом и Маттерхорном, задача сойдется с ответом. В игре с такими ставками можно было и перетерпеть вечерок в гей-клубе.
— Надеюсь, у них там по крайней мере есть хорошая выпивка… — пробурчал комиссар и, несмотря на жару, застегнул все пуговицы летней рубахи, а сверху накинул еще и куртку.
***
— Он придет, — сказал Соломон с непререкаемой уверенностью. — Я знаю точно.
Матье слегка поджал губы — дескать, ваши бы слова да богу в уши, месье Кадош, но стоит ли так полагаться на обещания проститута? — и заметил вскользь:
— В любом случае нам есть, что обсудить, и это место самое подходящее. Месье Кампана, вы ведь принесли фотографии и выписки, о которых мы говорили по телефону? Если не возражаете, я хотел бы их сразу просмотреть и отобрать подходящие, чтобы приобщить к аргументам защиты.
— Не возражаю, — кивнул Юбер и, вытащив из кармана конверт с нужными материалами, передвинул его по столу в сторону Матье:
— Очень надеюсь услышать, что я не зря сбивал ноги и наживал себе язву, и это поможет вам превратить Соломона из обвиняемого в свидетеля обвинения…
Адвокат коротко поблагодарил, с жадностью
