— Да, само собой. Но некоторые серьезные заболевания сказываются на состоянии больного, делают его напряженным и очень чувствительным. Лучше сначала переговорить с ее доктором.

— Но мы помолвлены! Если бы не помеха в самый последний момент, я бы уже на ней женился! На каких основаниях...

— Ты с ней не ссорился?

— Вовсе нет! Я отплыл в Лиссабон по важному заданию для Ротшильда. Когда вернулся, она уже уехала!

— Она тебе написала?

— Позже написала. Что решила поехать в Руан с этим французским импресарио. Признаюсь, мне это не по душе. Но это не основание для разрыва помолвки! Как и у нее нет подобных оснований!

Росс не садился во время беседы и стоял спиной к свету, глядя на гостя.

— Кристофер, прости, но как раз то, о чем ты говоришь, имеет прямое отношение к встрече с ней. Жизненно важно не расстраивать Беллу. Сейчас твои слова могут ее расстроить. Я прекрасно понимаю твои чувства, но следует подойти к этому с большой осторожностью.

— Она влюблена в Валери?

— О ее чувствах я не могу судить. Знаю лишь, что во Франции она добилась огромного успеха. А еще знаю, что она подхватила опасное заболевание горла. Я не осуждаю тебя, ее или его. Меня лишь заботит, чтобы всплеск эмоций, который я мог бы предотвратить и предотвращу, не помешал выздоровлению.

Кристофер приглаживал длинные усы, словно успокаивал их.

— Я проехал триста миль, и мне откажут во встрече с девушкой, за которой я ухаживал и которую поддерживал больше пяти лет?

— Нет... я посоветуюсь с доктором Энисом. Но пойми меня. Давай вместе спокойно поразмыслим. Я помогаю ее матери и желаю Белле только добра. Когда она выйдет замуж и за кого — всецело ее выбор.

— Он сделал ей предложение?

— Об этом ты сам у нее спросишь, но только когда она поправится...

— Импресарио вроде Мориса Валери не верят в брак. А что касается ее выступления в Руане, я мог бы устроить для нее подобное в Англии, где бы она точно не подхватила эту заразу.

— Наш доктор Дуайт Энис, с которым ты точно знаком, скорее всего, навестит ее сегодня днем. Его мнение для меня превыше всех прочих. И я не хочу, чтобы ты выяснял отношения с Беллой прежде, чем я услышу его мнение. Кристофер, давай поступим вот как. Поезжай к моему кузену Джеффри Чарльзу Полдарку в Тренвит, это в четырех милях отсюда, как тебе известно. Объясни ему суть дела и попроси позволить тебе там переночевать. Даже не сомневаюсь, он с радостью тебя примет. Позже я приеду к тебе в Тренвит. Если у Дуайта Эниса будет время, я приведу его, и мы все обсудим. Я не видел утром Демельзу, но сообщу ей, и может, она тоже со мной приедет. Она всегда любила тебя, как и я. На мой взгляд, крайне важно не ставить Беллу сразу перед выбором. Надо постепенно и мягко подвести ее к этому.

Кристофер невесело усмехнулся.

— Хорошо. Давайте мягко сообщим ей о неожиданном приезде будущего супруга.

— Кристофер, — начала Демельза, — ты говорил, что не ссорился с Беллой перед отъездом в Лиссабон. О чем вы разговаривали, когда гуляли в последний раз? Ты помнишь?

— Да. Пошли поужинать в кофейню на Джермин-стрит. Кучер миссис Пелэм, можно сказать, присматривал за нами. По дороге домой мы беседовали об одной даме, которую я знал, а она нет. Все в полном согласии.

— А поподробнее можешь рассказать?

Он помедлил, а потом все рассказал.

— А тебе не кажется, что в этом отчасти кроется причина отчуждения Беллы?

— Кажется, и позже я ругал себя за подобную откровенность. Для меня это всего лишь проза жизни. У Беллы все иначе. Но это же не объясняет случившееся!

Они сидели в красивой гостиной наверху с панельными стенами и огромным эркерным окном. Амадора ушла под каким-то предлогом, понимая, что они хотят поговорить без свидетелей. Через пару минут появились Росс с Дуайтом.

— Мне кажется, — продолжил Кристофер, — если целиком или отчасти причина в этом, то Белла отреагировала излишне эмоционально. Я очень сожалею о случившемся и хочу с ней объясниться. Хотел объясниться сегодня вечером и думал, что она поймет. Я не святой, леди Полдарк, и перед Беллой тоже никогда им не притворялся. Вообще-то, порой казалось, что ей скорее нравятся мои редкие беспутства. Я влюбился в нее, когда ей было четырнадцать; и она, уверен, влюбилась в меня. Разумеется, как вы тогда считали, Белла была слишком молода для помолвки. Но мы никогда не теряли связи. Писали друг другу и время от времени по счастливой случайности или благодаря ухищрениям встречались.

Он встал и, прихрамывая, прошелся по комнате.

— С самого начала я понял, что она исключительная личность с редким талантом. Как вам известно, это я убедил вас, что ей надо ехать учиться в Лондон. Я поехал с вами выбрать школу, а когда она прибыла в Лондон, то все время находился рядом и помогал ей советами. Я организовал почти все ее ранние концерты; в общем, стало понятно, что мы преданны друг другу. Тогда вы согласились, что ей следует обручиться со мной. Я считаю, что вел себя как джентльмен.

Он ждал. Демельза согласилась:

— Да, это верно.

— Я был ее возлюбленным в самом романтичном смысле слова. Часто целовал ее, подбадривал, когда порой она падала духом, хотя это случалось редко. Но никогда не злоупотреблял ее романтической и нежной натурой и был примерным женихом. Вот так. Поэтому я не вел себя как святоша. Моя жизнь военного на это ясно указывала. Во время Пиренейских войн у меня была любовница-португалка, которая ездила со мной повсюду. Белла знала, и ее это забавляло и добавляло пикантности в наши относительно целомудренные отношения. Вы понимаете физическое состояние порывистого человека лучше своей дочери. Пока я помогал ей всевозможными путями и продолжал вести себя подобающе, как с юной леди, то захаживал в клуб «Мадам Коно», где есть разного рода женщины. Время от времени я пользовался их услугами. Эта жизнь (или развлечения, как вам угодно) совершенно не касалась нашей с Беллой жизни, и прискорбно, что они пересеклись. Но